Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ) - Юлия Марлин
— Я?
— А кто прятался все эти месяцы под чужой внешностью? Уже одно это — достаточный мотив для преступления. Сначала твою иллюзию раскусил Рик и ты его устранила, потом — преподавательница Ори. Последним стал Винсан. Вот только с герцогом у вас сразу не сложились отношения и, чтобы заранее отвести от себя подозрения, ты провернула эту историю с ловушкой.
— Ложь! — Крикнула я.
Невероятно, как Дилайн мастерски сплёл концы с концами. Рассказ был складным и очень логичным. Волей не волей, поверишь, что все ниточки ведут к одной наглой девице-обманщице, претворявшейся мальчишкой.
— Я никого не убивала.
Опекун стряхнул с рукава пушинку.
— Я считаю иначе. И вскоре озвучу свои подозрения ректору, а потом в столичной конторе. Однажды ты уже чуть не убила человека. Дело закрыто, но его легко возобновить.
Вспомнив похотливую физиономию сына барона, передернулась:
— То была случайность. Вы сами сказали.
— Как знать, — насмешливо, с превосходством. — Имей в виду, за два спланированных убийства и покушение на третье, судьи приговорят тебя к казни. Или, — он опалил горячим взглядом, — можно поехать со мной.
Я чувствовала себя припертой к стене.
Что делать? Как вырваться из цепких рук жестокого опекуна?
Было больно и страшно, и все равно помотала головой:
— Не поеду.
Дилайн рассвирепел:
— Да я тебя в порошок сотру, непослушная дрянь…
Молнией кинулся к барьеру, думая сломить магические плетения, и тут у него за спиной мелькнула высокая тень. На всю спальню грозно прозвучало:
— Не смейте разговаривать с моей женой в таком тоне.
Глава 33. Я не отдам тебя ему
Сначала повеяло пустынным жаром, и только потом вошёл Мальер.
Янтарь в глазах пылает, челюсть сжата, смертоносный взгляд сверлит дознавателя. Я и прежде видела мужа в ярости, но сейчас испугалась как никогда. Темная дымка окутывала стройную фигуру, ластясь к опущенным, обманчиво расслабленным рукам и издавала чуть слышное шипение.
Древняя магия Арруана? Сталкиваюсь с подобным впервые.
Дилайн, ощутив спиной опасного противника, подался к косяку и поперхнулся на вдохе.
— Жена?
Этот наглый, жестокий человек был ошеломлён.
— Совершенно верно, — прорычал Мальер. — И только что вы ее оскорбили.
Я, право слово, растерялась. И даже не шелохнулась, когда Рэн подошел и поцеловал меня в щеку. Теплая рука легла на талию, второй он приподнял мне подбородок и заглянул прямо в глаза.
— Ты еще очень слаба, Анжелина. Зачем поднялась с кровати?
Чистый переливчатый янтарь рассыпал по лицу теплые брызги.
Пусть он мой законный супруг и я ему принадлежу то, как его пальцы игриво поглаживают спину сквозь шелковый пеньюар, разжигало грудь пленительной сладостью. А еще я поняла, что краснею.
Дилайн всё видит! Липнет к косяку, таращится исподлобья и скрипит зубами, разъяренный и униженный. Он вытащил меня со дна, дал шанс, а я сбежала. Но ведь он сам виноват, напомнила совесть. Обманул, спрятал ото всех и стал ждать совершеннолетия, чтобы… убить.
В голове вертелись обрывки воспоминаний, тело как-то резко ослабело. Наверное, я начала оседать, потому что Рэн обнял за талию и снова поцеловал. На этот раз в губы. Едва ощутимо. Коснулся нежно, оставляя на коже бесподобный лимонный аромат.
— Какая к Низшему жена? — Дилайн опомнился. — Вот эта нищая лживая девка?
Муж до мурашек медленно повернул голову и смерил дознавателя ледяными глазами.
— Во-первых, я требую, чтобы вы перестали оскорблять мою жену, в противном случае я за себя не ручаюсь. Во-вторых, кто позволил вам врываться в спальню без моего разрешения? И, в-третьих, вы прямо сейчас принесете леди Мальер извинения, иначе…
— Что, милорд? — В глазах Дилайн бесилась злость. — Покалечите имперского законника при исполнении?
— Не покалечу. — Рэн довел меня к обтянутому бархатом пуфику, посадил и выпрямился. — Убью.
— Из-за вот этой? — Едкая усмешка и кивок в меня. — Бросьте, милорд. Она не стоит ваших сил…
Я только и успела, что пискнуть.
По спальне метнулась тень. Раздался сдавленный хрип и удар. Со стен посыпались гобелены, по глазам полоснула вспышка света. Я обхватила себя руками, запоздало вспоминая, что у пеньюара неприлично глубокий вырез, а прямо передо мной муж сокрушал Дилайна ударами. Схватив за грудки, прижал к стене и жестоко лупил по морде.
Я сидела — ни мертва, ни жива.
Еще ни один мужчина не заступался за мою оскорбленную честь, а Рэн… Рэн делал это уже дважды, или больше. Духи, он взаправду его убьёт. Голова Дилайна дергалась бумажным папье-маше на ветру, на драпировки летела кровь.
Следовало вмешаться, но язык отнялся.
Между мужчинами ощущалась давняя неприязнь. Их ненависть была такой яркой, опаляющей, что казалось, ее можно потрогать, нырнуть с головой и сгореть как мотылек в открытом пламени.
Наконец Рэн отступил, всплескивая руками и морщась. Костяшки сбиты до крови, дыхание частое и злое, лицо — белая холодная маска с янтарными глазами. Дилайн тем временем закашлялся и сполз на пол, сплевывая кровавую слюну. Весь синий, со вздутыми жилами, но глаза… глаза все так же горят надменным раздражением. Вдруг его взгляд зацепился за мое церемониальное кольцо с красным камешком, потом выхватил украшение на руке Мальера.
— Это правда, — пробормотал, снова сплевывая кровь и утирая рот рукавом. — Вы женаты?
— По законам Арруанского королевства, — хрипло бросил муж. — А как только Анжелине исполнится восемнадцать — оформим брак согласно Уставу Норденвэлла.
— Пять дней, — Злобный взор Дилайна стеганул меня хлыстом. — Ваше восемнадцатилетие через пять дней, дорогая подопечная. — И рассмеялся. — Официально вы все еще — моя.
— Формально, — возразил Рэн.
— Это как посмотреть, милорд.
Я сжалась в комок.
На меня столько всего навалилось, что я совсем забыла о дне рождения. Матушка родила младшую дочь в середине месяце Снегов [декабрь] в спальне семейного гнезда Алленсворт. В тот год зима была особенно сурова, выли ветры и снег валил по десять дней подряд, превращая имперские тракты в непроходимые снежные поляны. И вот на календаре снова зима. Еще недавно я дождаться не могла этой даты, ведь мечтала отправиться под венец с любимым Артуром, а теперь все внутри переворачивается от боли.
Я во власти непредсказуемых мужчин.
С одной стороны когти точит Дилайн, с другой я очень нужна Мальеру. Можно, конечно, отказать обоим, но тогда опекун отправит меня на казнь. Моя судьба незавидна.
— Это ненадолго, — в роскошную спальню вернул гневный рокот Рэна.
Пока думала — искусала губы в кровь. На языке солоно с металлическим привкусом, на глаза наворачиваются слёзы.
— Через пять дней эта бумага, — Киаррэн мотнул на парящий нотариальный лист, — утратит силу.
Дилайн бросил дикий взор на Рэна, потом
