Муж-озеро (СИ) - Андрианова Ирина Александровна "iandri"

- Нет, чтобы я еще раз в такое вписалась! Да не в жисть! – с недовольным видом заявила сухопарая Света.

- Я все понимаю – уборка мусора, дело нужное, и все такое прочее, но ведь это трэш какой-то! – воскликнула пышная Марина.

- Чтобы тут убирать, надо бульдозер подгонять, - с видом знатока добавил Саша.

- И таджиков армию.

- И другую армию, с винтовками. Чтобы всех этих быдлов повыгонять, а потом мусор убрать.

- Ага, а они потом вернутся и снова все засрут, - хмыкнула Ира.

- Ребята, вы нас простите… - Танюша только сейчас вспомнила, что обещала ждать их на карьере. Но она была так раздавлена стрессом, что сбежала прочь, обо всем позабыв – даже о купании, которое полагалось в награду за труды. – Мы запамятовали, что у ларька собирались встречаться.

- Да ладно, мы вас с того берега видели. Смотрим – вы чего-то драпанули вдруг. Наверное, от музыки. Какие-то козлы врубили.

- Если уж на нашем берегу так гремело, то представляю, что было на вашем! – великодушно поддержала Марина.

- Да уж, верно…

- В общем, вот наш урожай, забирайте. – Саша протянул Иону свой мешок, словно тот был ходячим мусорным контейнером. – Все, что смогли.

- А как собирать-то? Идешь, все время через чьи-то ноги переступаешь. Не из-под людей же мусор доставать, - оправдалась за мужа Света.

- На нас еще одна баба блажная наорала, что мы ее ребенка толкнули. А ее ребенок сам на всех налетал, да еще и из водяного пистолета брызгал!

На другом берегу, похоже, тоже хватало стрессовых факторов.

- Предлагаю вернуться сюда по осени, когда народ схлынет. Тогда можно будет и команду побольше собрать. И действительно нормально уберемся. А сейчас – одна профанация, - сказала Марина.

Лично она была уверена, что не вернется сюда никогда – ни по осени, ни по зиме.

- Есть задачи выполнимые, есть трудновыполнимые, а есть невыполнимые, - повторил Саша любимую поговорку, говоренную им сегодня уже не раз. – Бессмысленно брать на себя невыполнимые задачи.

- Ага, - кивнула его жена.

- Да-да, конечно, вы правы. Да, надо по осени… Спасибо вам за все! – смущенно проговорила Танюша.

Ей было стыдно, что она вовлекла редких хороших людей (те, кто соглашались собирать мусор, в ее глазах были уникальными) в заведомо провальное мероприятие. Она была бы рада, если бы они прямо сейчас ушли восвояси. Но уникальным людям, видно, тоже было неловко, что они бросают товарищей с полными мешками. На электричку им было не нужно – все четверо приехали на сашиной машине, которую оставили на шоссе в километре от станции. Но они не решались откланяться и чего-то ждали, переминаясь с ноги на ногу.

- Вы идите, поезжайте домой, - догадалась Танюша. – Мы сами все донесем. Тут близко.

- Мы бы вас подвезли, да машину долго перегонять, - с облегчением сказал Саша.

- Да ну что вы, на электричке-то быстрее!

- Ага, тут сейчас такие пробки будут, как быдлогопы с пляжа по домам поедут, - подхватила Света. – Вы еще раньше нас приедете.

Облегчив совесть, коллеги поспешно простились и зашагали через лес к дороге. А Танюша с Ионом медленно потащились к станции – он с большим мешком, она с двумя маленькими. Дорогой Ион бодрился и шутил, но было заметно, что он утомился. Присев покурить в ожидании поезда, он надолго замолчал, уставившись на свои руки - словно позабыл, что по штату ему положено все время улыбаться.

- Устал, солнышко? – Танюша привычным движением подлезла к нему под мышку.

Ион встрепенулся.

- А? Да нет, что ты. Хорошо поработали все-таки! – Он попытался улыбнуться, но складка, разделившая его брови, делала улыбку незавершенной. Словно в глубине ее лежала грусть.

- Любовь моя, ты и так все время работаешь. Надо тебе и отдохнуть…

Танюша осеклась, потому что вышло совсем не то, что она хотела сказать. Она метила в жестоких ионовых работодателей, которые впрягли его, как ломовую лошадь, и бессовестно ехали, а получилось, что виновата была она сама, потому что в единственный мужнин выходной заставила его таскать мешки и общаться с гопниками. Ион, видимо, почувствовал танюшину неловкость и поспешил ее загладить, и для этого в очередной раз заговорил о давнем обещании начальства дать ему двухнедельный отпуск. То, что до осени этого чуда не случиться, понятно было обоим, однако Иону доставляло радость мечтать о том, как в этот отпуск они поедут в Дубоссары к его родне – матери, отчиму и брату-школьнику. Он редко их видел; как поняла Танюша, с тех пор, как у матери появилась вторая семья, она не так остро нуждалась в старшем сыне, и он мог годами жить в России, не испытывая угрызений совести. С их последней встречи прошло уже два года. Но теперь Ион вдруг вознамерился ехать. Во-первых, в свете ухудшения международных отношений он боялся, что наземное сообщение с его родиной могут закрыть, а воздушное стоит уж очень дорого, а во-вторых – он говорил, что хочет познакомить родных с Танюшей. И сейчас он снова принялся с увлечением планировать их поездку. Танюша боялась Москвы, поэтому нужно было придумать, как подсесть в автобус до Тирасполя, минуя столицу. Вариантов догнать автобус в пути было много, и не только в части транспорта, но и в части промежуточного ночлега - хостелов и съемных квартир. Ион разворачивал все это перед Танюшей, подобно вееру. Глаза его снова разгорелись, он забыл об усталости, и только двигал руками в воздухе над воображаемой картой. Тут только Танюша по-настоящему поняла, как он измучился на стройке. Она стала подбадривать его расспросами, и вот они уже ехали вдвоем по каждой из веток маршрута – на верхних полках плацкартных вагонов, на задних сиденьях междугородних маршруток, на попутках. Конечно, все это происходило в декорациях несусветной южной жары, но ведь по пути будут речки и карьеры – вот тут, тут и тут, причем здесь довольно большой незахваченный берег. А вдруг за время его отсутствия берег успели захватить? Ну, не весь же. Не может быть, чтобы захватили весь! А вот тут на рынке продаются чудесные горячие сладкие пирожки, очень дешевые. Все как любит Танюша. Танюша…

- Кстати! Я совсем забыл. Три раза вспоминал, и три раза забывал. – Ион просиял, и морщинка между его бровями почти разгладилась. – Перед тем, как мы поедем, надо успеть расписаться. А то что же мы скажем моей маме?

Танюша растерянно улыбнулась. Если бы не регулярные расспросы ее собственной мамы, она бы и не вспомнила, что эта процедура является не то что необходимой, но вообще существует. Жизнь с Ионом была такой прекрасной, что всякая дополнительная полировка счастья выглядела излишеством. Но раз он так считает, значит, это нужно. Действительно, что он скажет своей маме? Танюшу не удивило, что в отношении к теще это соображение в расчет не принималось. Ну что ж, значит, там, в Дубоссарах, такая особенная мама, перед которой можно появляться только женатыми. При мысли об этом событии в ее голове не возникло ни одной из тех сказочных картин, которые рисуют себе все невесты и которые прежде, до Иона, алчно рисовала она сама: Танюша в ослепительном белом платье, с гроздями цветов, рядом с огромным столом, заваленным яствами; а еще толпа восхищенных гостей и золотое кольцо, которое при помощи чьей-то руки налезает на ее палец… Когда-то у нее была целая коллекция подобных изображений, тщательно продуманных и выписанных, успевших покрыться пылью от старости и неупотребления. Но с некоторых пор они все незаметно отправились на дальнюю свалку памяти. К чему было мечтать о счастье, когда оно было тут, с ней и в ней, и она сама была в нем? И вместо того, чтобы представить себя в подвенечном платье и в ореоле величия, Танюша задумалась о том, что трудновато, наверное, будет Иону выкроить время, чтобы сходить в ЗАГС и сделать это. Она даже позабыла, что надо бы внутренне поторжествовать, вспомнив материн вопрос «почему он на тебе не женится?» - вот, как же, еще как женится! Но и это ей не пришло в голову, потому что было сущей мелочью в сравнении с самим Ионом. Деловитое слово «расписаться» никак не могло превратиться в ее мозгу в пышное «свадьба».