Позволь мне согреться - Ольга Вадимовна Гусейнова
В небе взошла луна и по поляне разлилось незримое напряжение, вроде ничего не изменилось, но воздух словно загустел и дрожал.
– Может переоденешься? – Елена потрясла перед моим носом черным балахоном, похожим на свой, сочувствующим взглядом пройдясь по моему бедному, сжатому корсетом телу. – Все свои, лучше не мучиться.
– А можно? – встрепенулась я, забыв про условности.
– Нужно! – дружно заверили меня княгиня и княжна.
Мы с Еленой сходили в укромное местечко, я переоделась в длинный черный, как мне сказали, льняной балахон, подвязалась плетеным ремешком и развела руками – вот. Улыбнувшись, Елена приникла ко мне и тепло обняла со словами:
– Теперь ты точно готова стать дочерью Луны!
– Кем? – растерялась я.
– Любимой сестрой, – по-девчоночьи хихикнула эта молодая женщина, легонечко щелкнув меня по носу.
Вернувшись на поляну, я увидела, что горят воткнутые в землю четыре шеста, и море волков, вставших бок о бок, словно войско, в полной тишине, неестественной, давящей, уставилось на меня тоже горящими глазами. Одно из двух: либо я зря переоделась в этот балахон, чем они недовольны, либо меня сейчас принесут в жертву…
Лейтар с Людвигом в человеческом обличье стояли у горящих шестов, причем мой любимый мужчина разделся до штанов. И напоминал грозного варвара, дикого и зловещего. А вот князь в черном одеянии выглядел как жрец Тьмы, древний маг крови – некромант, которых не зря боится весь мир. Ведь они способны забрать душу!
– Мишель? – Людвиг, протянув мне ладонь, не попросил, а потребовал подойти.
Довериться!
Страшно! Но ведь он сколько раз защищал меня, сколько раз его тьма согревала и закрывала от опасности. И вчера, не раздумывая, нырнул в озеро, чтобы насмерть биться с обезумевшим русалом. Глупая, чего я испугалась? Ведь это же мой Людвиг! Мой любимый оборотень. И мало ли какие и сколько у них… странных, волчих традиций. Без веры любви не бывает!
Облизнув пересохшие губы, я качнулась вперед и быстро пошла к мужчине, которого полюбила, которому поверила. Горели шесты, всего четыре палки каким-то образом полыхали сильным, высоким пламенем, выстреливающим в небеса снопы искр. Засмотревшись на это наверняка магическое зрелище, я увидела, что над нами зависла луна, полная, ослепительно-яркая.
Князь запел низким, грудным, чуть хрипловатым голосом, отчего у меня по коже целый табун мурашек рванул, не от восторга, а от страха. Альфа альф взывал к самой Тьме! Я вскинула взгляд на Лейтара и вздрогнула – действительно темный жрец, лицо которого будто в темный туман погружалось. Растворялось в ночи. Судорожно сглотнув, я задрала голову к Людвигу и замерла – мой любимый, как и его отец, потемнел, глаза почернели, лицо исказилось, сквозь родные черты проступил зверь. Оба некроманта внимательно следили за мной и явно чего-то ждали. Что сбегу?
Нет уж, мне как медиуму и не такие «метаморфозы» доводилось наблюдать, чтобы истерить из-за проступившего волка Тьмы. Мы с ним знакомы, в конце концов, он меня от убийцы из Райтморена спас. И тем не менее странное, очень странное у нас знакомство с родителями и помолвка. Но и это беспокойство затихло, в голове стало пусто. Нет, скорее кристально чисто – свет от костра будто все уголки осветил, изгнал тени, оставил только облик Людвига.
– Закрой глаза, любимая, не смотри, – неожиданно попросил он, а потом добавил проникновенно, вкрадчиво, – и прости за боль, но без нее никак, наша магия должна смешаться.
Я послушно закрыла глаза, будто под гипнозом, а внутри у меня гудела собственная магия. Разбуженный, растревоженный дар медиума разливался холодом, вызывая дрожь, заставляя тянуться к Людвигу, чтобы согреться в его Тьме. Я охнула, когда что-то острое полоснуло меня по ладони, в следующий миг наши руки соединились, что-то зашипело, следом холод моего дара скулящим обиженным псом отступил, сменяясь теплом чужой магии. Она приникла к моей груди, свернулась там согревающим клубочком-котеночком и затихла, пульсируя едва ощутимо, словно второе сердце.
Сквозь гулкие, отдающиеся в пустой голове отдаленные голоса проступала реальность. Меня будто бы вытягивали на поверхность из толщи воды. И когда я, распахнув глаза, столкнулась с черными, полыхающими тьмой глазами Людвига, вокруг все словно взорвалось от звуков. В голове прояснилось. Моргнув пару раз, я, наконец, осознала смысл сказанного некромантом:
– Смешать нашу магию?
Посмотрела на наши крепко сжатые руки, покрытые кровью и пульсирующие болью, – магия медиума и некроманта смешались.
– Да, любимая, ты все верно поняла, – с нежностью улыбнулся Людвиг.
– Обретение состоялось! Луна – свидетельница! – торжественно провозгласил, или заревел, князь.
Ему вторили сотни волков – дико, оглушительно выли.
Я, невольно поморщившись от звуков волчьей радости, вспомнила:
– Так ты же сказал, что магию смешивают во время брачного обряда… когда становятся мужем и женой? – Подняв лицо и взглянув в наглые, коварные, хитрые глаза темного проныры, сердито завершила: – А не на помолвке!
– У оборотней не бывает помолвки! – насмешливо мурлыкнул у меня над ухом Неро.
– Только время обретения, пока до Священного Древа добираются, – в тон ему добавил Рейвик, хлопнув младшего князя по плечу, надо думать, поздравил… со свадьбой.
– Да знаете, кто вы? Все трое? – рыкнула я не хуже волка, переводя злобный взгляд с одного гада на другого.
– Хищники, да? – улыбнулся Людвиг.
– Нахалюги, – тихонечко сказала, подойдя к нам, Эмилия.
Н-да, поддержала, а сама меня обманула: «Не бойся, девочка, сейчас луна взойдет, немного колдунства по случаю обретения и все, можно возвращаться в замок, в комфорт и уют». Я недобро зыркнула и на нее, подумаешь, княгиня:
– Нам уже можно в замок, в комфорт и уют?
– Нет, еще немножечко осталось, – с виноватой гримаской развела руками моя свекровь. И не сдержала радостной улыбки.
– Тогда я сама пойду! – сухо объявила я, горя желанием завершить это представление.
Но Людвиг не дал и шага ступить, подхватил меня на руки и под снова поднявшийся волчий вой ступил в «запретную» зону священного дерева, туда, где воздух дрожал от энергии. Через несколько мгновений я осознала, что вокруг тишина. Выглянув из-за широкого плеча своего гм… мужа, коварного и хитрого, в полном изумлении увидела… точнее, никого не увидела. Поляна была абсолютно пуста. Даже следы застолья исчезли. И теперь под лунным небом, возле лаза у священного исполина мы остались совершенно одни. Только костер из шестов на месте и пылал, освещая наши лица и фигуры.
Людвиг сильнее
