Кошка в сапожках и маркиз Людоед (СИ) - Лакомка Ната

- Выходите, - жёстко приказал он, и я поднялась на ноги, потянув за собой девочку.

Коленки подкашивались, но я проковыляла до двери и опустила голову, стыдясь смотреть Огресту в глаза.

- Я запер её в кабинете, - так же жёстко продолжал маркграф. – Возьмите Марлен, идите в комнату госпожи Броссар, запритесь и сидите там, пока я не скажу.

У него были мокрые волосы, и вся одежда промокла на плечах и груди, но я не осмелилась спросить - почему. Он проследил, чтобы мы зашли в комнату, постоял, пока я запирала дверь, а потом ушёл. Я налила воды из графина и напоила Марлен, а потом осмотрела её шею, где проступали синяки от пальцев.

Девочку трясло, она смотрела на меня широко распахнутыми пустыми глазами, губы её беззвучно шевелились, и я была уверена, что она повторяет одно: ведьма… ведьма…

Я уложила её в постель госпожи Броссар, укутала и села в ногах, положив рядом каминные щипцы, если будет нужно обороняться.

Прошло около четверти часа, пока в дверь не стукнули, и милорд Огрест попросил открыть. Сжав щипцы в ладони, я открыла дверь и впустила маркграфа и госпожу Броссар, которая шла, опираясь на его руку, прихрамывая и морщась от боли.

- Не зовите Ферета, - попросила она, когда я взяла её под локоть и помогла сесть в кресло. – Ничего страшного, со мной не случилось… А если приведёте этого сплетника, завтра весь город будет знать…

- О вас надо позаботиться, - угрюмо возразил Огрест.

- Кэт поможет мне, - сказала госпожа Броссар. – Как Марлен?

- Очень напугана, - выдавила я через силу.

- Возьмите в шкафчике успокоительную настойку, будьте добры, - сказала госпожа Броссар, обращаясь ко мне. – Там же есть графинчик с вином. Разбавьте его пополам водой, добавьте шесть капель настойки и дайте Марлен выпить. И сделайте ей компресс на шею…

- Хорошо, - прошептала я, избегая смотреть на Огреста, но всё равно чувствовала его осуждающий взгляд.

- Не волнуйтесь, Ноэль, - госпожа Броссар откинулась на спинку кресла, закрыв глаза, - мы справимся. Идите к ней.

- Верну её в подвал, - сказал он мрачно и протянул руку ладонью вверх. – Ключ. Будьте так добры.

- Д-да… - пробормотала я, доставая из поясного кармашка ключ от решётки и передавая маркграфу.

Когда он ушёл, я торопливо достала из шкафчика настойку, капли и тканевые бинты. Госпожа Броссар ни в чём не упрекала меня, но легче от этого не становилось.

Я напоила Марлен разбавленным вином, добавив лекарство, сделала винный компресс на шею и сидела рядом, держа за руку, пока девочка не уснула. Потом подошла к госпоже Броссар, которая по-прежнему сидела в кресле, закрыв глаза.

- Вы сильно пострадали? – спросила я робко.

- Парочка ушибов – и только, - ответила она. – Если нальёте воды, буду очень благодарна. И помогите снять чепец…

Я распустила вязки её ночного чепца, подала напиться и села на скамеечку возле её ног.

- Вы знали, - сказала я, переплетя пальцы и глядя в пол. – Вы знали, что Юджени Огрест не в себе, и что милорд держит её в подземелье.

- Нет, не знала, - ответила она, опять откинувшись на спинку кресла. – Но догадывалась. Я пыталась помочь ему, ведь он был совсем один, бедняжка. Он старался сохранить эту тайну, а вы… вы, Кэт, так рьяно взялись за дело, что за несколько недель разрушили весь его мир, который он выстраивал семь лет… А ведь я просила вас остановиться.

- Простите… - запоздалые слёзы хлынули из глаз, и я расплакалась, уткнувшись лицом в ладони.

Госпожа Броссар позволила мне выплакаться, а потом я почувствовала её руку на своей голове.

- Что сделано – уже не исправить, - сказала госпожа Броссар, поглаживая меня по макушке, как маленькую непослушную девочку. – Я тоже виновата перед вами. Простите меня за молчание. Но вы сами понимаете, что такие тайны не раскрывают юным и красивым гувернанткам.

- Простите, что я плохо о вас думала, - выпалила я. – Я так ошибалась!..

- Все мы ошибаемся, - сказала она философски. – Дайте мне подушку, пожалуйста. Хотелось бы отдохнуть.

Я с готовностью натаскала ей подушек, подсунув их под локти и плечи, и укрыла её пледом. В дверь постучали, и появился Огрест с лицом, как у каменной статуи.

- Как вы? – спросил он у госпожи Броссар.

- Почти прекрасно, - заверила она его. – Марлен спит, я присмотрю за ней. Проводите барышню Ботэ в её комнату… Девушке тоже надо поспать, она многое пережила этой ночью…

- Лучше я останусь здесь, - быстро сказала я. – Может понадобиться моя помощь.

- Марлен проспит до утра, - госпожа Броссар слабо улыбнулась, - и здесь буду я. Лучше отдохните, а утром смените меня.

- Прошу, - ледяным тоном сказал Огрест, распахивая передо мной дверь.

Мне ничего не оставалось, как выйти в коридор. Маркграф вышел следом, дверь закрылась, и мы остались почти что одни в этом мрачном и тёмном замке.

Огрест спускался по лестнице первым, и я смотрела ему в спину, кусая губы и не осмеливаясь заговорить. И только когда мы оказались у дверей моей спальни, я неловко произнесла:

- Простите меня… Я хотела помочь…

Он некоторое время стоял ко мне спиной, а потом обернулся, скрестив на груди руки.

- Хотели помочь, но что-то пошло не так, - съязвил он. – Сколько раз я говорил вам, что не надо совать нос в чужие дела?

- Хотела, как лучше… - беспомощно всплеснула я руками.

- Надеюсь, теперь вы сделаете нужные выводы, - продолжал он безжалостно. – Я сразу понял, что вы неспроста заявились ко мне вчера. Просто чудо, что никто не пострадал. Вам повезло, что госпожа Броссар смогла разбудить меня после вашего ведьмацкого торта. Или мне повезло, что она догадалась вылить на меня весь кувшин, - он отбросил со лба мокрые волосы.

- Торт ни при чём, - пробормотала я. – Я налила вам сонных капель в кофе.

- Какая разница?! – вскипел он. – Вы понимаете, что Марлен могла пострадать? Понимаете, что её жизнь была в опасности?

- Да, – обречённо сказала я, опуская голову, но тут же спросила: - Только почему вы прячете леди Юджени? Она больна, ей нужна помощь врача…

- Не ваше дело! – отрубил он. – Вы завтра же собираете вещички и проваливаете отсюда. И держите язык за зубами, иначе я и вас запру. Отправляйтесь спать. Если сможете уснуть после того, что натворили.

Он пошёл к кабинету, но остановился и подозрительно посмотрел на меня, потому что я продолжала стоять в коридоре, не двигаясь с места.

- Идите к себе, - повторил маркграф.

- Милорд, - сказала я и впервые за эту ночь посмотрела на него. – Я не могу уехать. И молчать не могу. Что будет с этой несчастной? С леди Юджени? И что будет с Марлен? Она боится черноволосой ведьмы… Это ведь были воспоминания о её матери?

Он подскочил ко мне и в два счёта запихнул в кабинет, до боли сжав моё плечо.

- Послушайте, барышня, - начал он, закрыв за нами дверь, - вы всё ещё не понимаете? Когда вы уже перестанете лезть туда, куда не следует? – он почти рычал, наступая на меня. – Вы – обманщица, лгунья, нахальная и любопытная, как кошка! – тут его взгляд упал на мои сапоги, и он взбесился по-настоящему. Схватил меня за плечи и встряхнул так, что у меня в глазах потемнело. – Точно – кошка!.. Котя в ботях! Зачем вы только приехали в наш город? Когда я вижу эти красные сапоги – я уже знаю, что произойдет что-то из ряда вон! То они прилетают мне по лбу, то их несёт туда, куда не следует!

Котя в ботях!..

Всё моё раскаяние улетучилось в один миг.

- Прекратите оскорблять меня! – возмутилась я, пытаясь оттолкнуть маркграфа. - И не ведите себя, как варвар! Недаром вас зовут Людоедом! Вы самый настоящий Людоед! Огр! Тролль!..

- Да что вы?! – загремел он. – А что было бы с вами и Марлен, если бы Жозефина не вылила на этого тролля ведро воды, когда он спал здесь сном младенца?! По вашей милости, между прочим!

Мы зло смотрели друг другу в глаза, и оба тяжело дышали, стиснув зубы. Я опомнилась первая – к безумствам этой ночи ещё драки не хватало…