Филис Каст - Богиня легенды
Изабель заглянула в глаза Мордреда, так похожие на глаза его отца.
— Я уверена, твой сын любит тебя. И он будет горд участвовать в сражении против тех, кто явился, чтобы напасть на тебя. Я не ошибаюсь, Мордред?
— Нет, графиня. Я буду защищать отца и его земли от любых врагов. Я прекрасно помню, что говорил прежде, но это только потому, что я…
— Ты хотел причинить ему боль, потому что верил: он всю жизнь тобой пренебрегал.
— Да.
— Но теперь-то ты понял, что это неправда?
— Да. Мне очень жаль, отец.
— Прошу, верь мне, сын.
— Я верю, отец.
— А я верю ему, — заявила Изабель, — Ладно, собери с десяток человек, которые хорошо знают местные дороги. Потом возьмите на кухне отраву. Встретимся в большом холле. В нашем плане есть еще одна деталь — возможно, она не понравится мужчинам. Но зато это поможет, если вдруг вы столкнетесь с мародерами.
— Хорошо.
Он повернулся к дверям замка.
— Мордред!
Юноша оглянулся.
— Да?
— Ты — настоящий сын своего отца. Неудивительно, что он так сильно тебя любит.
Мордред растерянно моргнул.
— Наверное, это наивысшая похвала, какую мне доводилось слышать. И это после всего, что я говорил и делал…
— Ты все это искупил сейчас, взявшись за очень важное дело. Это настоящий подвиг.
— Спасибо, графиня. Отец…
— Да, Мордред. Только проследи — внимательно проследи, — чтобы твои люди сами не попробовали что-нибудь из того, что вы понесете. Это — оружие. Яд, сильный и быстродействующий.
— Понял.
Он бегом бросился к замку.
Король пристально посмотрел на Изабель.
— Как бы мне хотелось иметь немножко времени, чтобы заняться с тобой любовью…
— Для этого придет время позже.
— Всем сердцем надеюсь, что это так. Значит, мне никак не уговорить тебя уехать отсюда?
— Ни единого шанса, черт побери.
— А что случилось с твоими волосами, Изабель?
— Я их с радостью пожертвовала во имя победы.
Артур наклонился и прижался лбом к ее лбу.
— Я и не знал, что можно любить так отчаянно, так сильно.
— А если ты прямо сейчас не вернешься к своим людям и не продолжишь подготовку к войне, ты недолго будешь это знать.
— Да, ты права, — кивнул король.
Он страстно поцеловал Изабель на виду у всех, во внутреннем дворе. А она была все так же босиком, в ночной сорочке, поверх которой набросила меховое одеяло.
— Изабель?
— Да, Артур?
— Всей душой и всем, что имею, клянусь тебе в вечной любви.
— Немножко преждевременно, и все равно приятно слышать. А теперь иди. У меня куча работы.
Он усмехнулся, качая головой.
— Ты любишь меня.
— Да, люблю.
— Значит, я должен использовать все свои военные знания, чтобы выиграть главную битву моей жизни.
— И больше никаких шрамов, Артур! Ни единой царапины!
— Приложу все силы, чтобы выполнить твое желание.
— Это не желание. Это требование.
— Да, графиня, — улыбнулся король, — Я дождаться не могу, когда наконец навеки отдамся в твои руки.
Изабель рассмеялась.
— Иди, умник!
— Еще одно требование, с моей стороны…
Он снова поцеловал ее и только после этого повернулся и пошел к своим солдатам. Ох, как Изабель хотелось, чтобы на нем не было лат, чтобы еще раз ощутить под руками его тело…
— Я люблю тебя, — оглянувшись, бросил король.
Мимо как раз шел один из его рыцарей. Он ошеломленно замер.
— Не тебя, Эштон. Ее, — Король показал большим пальцем через плечо.
Молодой человек уставился на графиню, разинув рот.
— Эштон! Идем!
Парень отправился за королем, а Изабель рассмеялась, натянула на плечи одеяло и помчалась в замок, через холл к лестнице и наверх.
Когда она вернулась в свою комнату, Мэри, Гиневра и Дженни уже ждали ее там.
— Что теперь, Изабель? — спросила королева.
Изабель немало удивило, с какой легкостью Гиневра предоставила ей принимать решения. Хотя, конечно, королева была молода и, скорее всего, никогда не видела войны. А вот Изабель, к несчастью, видела.
— Гвен, мне нужно, чтобы вы с Дженни собрали всех женщин и попросили их надеть бриджи. В юбках будет неудобно. А потом пусть вооружаются. Неважно чем. Пусть ищут все, что потверже и что можно швырять…
— Как в камелотском бейсболе?
— Именно! Только камни нужно выбирать покрупнее, чем те, которыми мы играли. Еще годятся крепкие ветки, мечи, если удастся их раздобыть, — вообще все, что можно использовать как оружие. У кого руки покрепче, будут стаскивать врагов с лошадей. Других, с мечами и палками, разместим так, чтобы они могли колотить любого, кто окажется поблизости.
— Женщинам не положено участвовать в битвах, — возразила Гиневра.
Изабель уперлась руками в бока.
— А ты собираешься смотреть, как твои мужчины погибают в бою, а потом позволишь врагам сделать с тобой все, что вздумается? В моей стране женщины сражаются. Мы будем делать это по-своему, не так, как мужчины, но не останемся в стороне, ожидая, чем все закончится. Ты хочешь отбить врага, Гвен, или запереться в своих покоях и надеяться на лучшее?
— Мы будем драться, — заявила Дженни с очаровательной яростью.
— Вот и хорошо. Тогда собирайте женщин и велите им переодеваться и подыскивать себе оружие. Встретимся в холле, где круглый стол, и разработаем стратегический план… примерно через полчаса.
Она посмотрела на Гвен.
— Встряхнись, королева Гиневра! Камелот — и твоя страна тоже. Будешь ты драться за этот замок или нет?
Гиневра кивнула.
— Идем, Дженни, сделаем, что она велела. Дженни бегом рванула с места. Гиневра двигалась не так проворно.
— Королева сейчас… ну… как это сказать, Изабель? — заговорила Мэри, не бросая работы; ее руки ловко плели косу из чьих-то отрезанных волос.
— Думаю, ты хочешь сказать, она вялая, пассивная.
— Да, вроде того. Да, она вялая.
— Ничего, мы ее встряхнем. То, что сейчас происходит, всем незнакомо, всех пугает.
— Но тебе, похоже, не так уж и незнакомо, мне кажется. И ты в любом случае действуешь.
Она пожала плечами, стянула наконец с себя ночную рубашку и начала одеваться.
— Я просто не могу стоять столбом, ничего не делая.
— Король хотел, чтобы ты уехала. Почему ты не послушалась?
— А ты откуда знаешь?
— О, у меня отличный слух! Люди могут шептаться в соседней комнате или даже дальше, а я разберу каждое слово. Это что-то вроде особого дара… или проклятия, как посмотреть.
— Ты чудо, Мэри. Меня ничуть не удивляет, что Джеймс так тебя любит. А ты — его.
