Смертельные цветы (СИ) - Дайре Грей
Сажусь на пятки. Вытираю рот рукавом и вижу все ту же поляну. Олеж стоит на том месте, где исчез Брасиян. Стефания подходит ближе к нему. Прошло от силы пару минут. Лукас все также сидит на земле. Живой.
— Ты... — из горла вырывается какой-то сип. — Ты все знал...
Пытаюсь встать. Ноги не держат. Буквально карабкаюсь по стволу дерева, оставляя на коре следы ногтей. Или когтей? Кажется, раньше они не были такими острыми. И темными.
— Я же говорил, что вы с Изой похожи, — вздыхает пророк, легко поднимаясь на ноги. — Даже одинаково меня обвиняете.
Внутри вспыхивает жажда убийства. Такая яркая, что хочется вонзить зубы ему в глотку и держать до тех пор, пока он не сдохнет. Вот кто осуществил задуманное. Чего бы он там не хотел — получил желаемое. Даже супругу не пожалел.
Невольно подаюсь вперед. И останавливаюсь. Тьма клубится вокруг. Льнет ко мне. Ластится как кошка. Тьма. В ней еще ощущаются следы Изабель. Ее память и знания. И я выпиваю их без остатка. Втягиваю в себя. Мне нужны ответы. Теперь я знаю, где их получить. Отвожу взгляд от пророка и смотрю на Олежа. Его аура сверкает. Светлый. Теперь мы уже никогда не будем заодно. Качаю головой и усилием воли подчиняю Тьму себе. Оставаться в Гленже больше нет смысла. Граница миров размывается...
Часть 3. Клетка. Олеж
Никто не может нам с тобой помочь,
Никто не скажет вслух такого слова,
Чтоб перестала причитать над нами ночь,
Набросив на сердца свои оковы...
"Никто" Кипелов
Глава 1
Стефания пела о море. Ее голос доносился сквозь стены. Простая мелодия разбавляла тишину. Она не мешала. Скорее дополняла. Делала дом таким, каким он и задумывался изначально. Старым. Простым. Пропахшим морем. Олеж закрывал глаза и видел свою тюремщицу. За пяльцами. С иголкой в руках. С аккуратно собранными волосами. Видел узор на грубой ткани. Корабль. Волны. Силуэты парящих чаек. Песня оттеняла картину. Вплетала в нее нужное настроение. Отнюдь не мирное.
— Вечна погоня, вечно над морем лететь нашей вере,
Бледные норны шепчут: на север, вы в сером, вы звери...
Во времена ее молодости север был иным. Жестоким. Холодным. Смертельным. И в то же время прекрасным. Пожалуй, ему нравилось смотреть на старый мир ее глазами. Видеть то, что исчезло безвозвратно. Белый снег. Долгие месяцы зимы. Деревянные корабли с высокими мачтами. Люди, закованные в железо и кожу. Опасные походы. И ожидание возвращения...
После войны климат изменился. Сейчас даже на севере зима не длиться полгода. Снег выпадает. Но редко. На побережье все время дует ветер. Он приносит ледяные дожди. От которых дороги становятся непроходимы. И маги предпочитают не покидать дома. Проводят долгие вечера за книжками или настольными играми. Иногда с дождями из океана выползают чудовища. Мелкие стаями. Крупные по одиночке. Тогда над селениями гремит сирена. Вокруг домов встают купола защиты. А боевики выходят на улицы для зачистки.
Опасность и жестокость остались. Но в то же время... Былое очарование исчезло. Как и на юге. Востоке и западе. Изменилась культура. Стала более равномерной. Усредненной. И теперь, на контрасте с воспоминания Стефании, современность выглядела не столь привлекательно.
— Нам пришлось избавиться от многих особенностей, чтобы научить разные народы жить в мире. Ты не представляешь, какой хаос творился в первую сотню лет...
По вечерам волшебницу тянуло поговорить. Она приносила еду. Садилась у окна. И рассказывала. Теперь, когда ее тайна не мешала, она могла говорить часами. И, видимо давно не находила себе достойного слушателя. Олеж не возражал. Надо же чем-то заниматься. К тому же истории позволяли лучше понять мотивы светлой.
— Системы образования выстроили позже. Сначала мы лишь пытались выжить. Метались по материку. Разнимали конфликты. Объясняли, что нужно искать другие пути решения. Говорили о необходимости соблюдать равновесие. Это сейчас каждый ребенок знает, что оно важно, а тогда... В чем-то Юта нам помогла. Те, кто помнили ее, кто видел ее на горизонте, понимали нас. И помогали. Говорили и говорили. Я за всю жизнь до войны не говорила столько, сколько в те сто лет.
Она больше не принимала облик старухи. Сначала молодое лицо смущало. Но затем боевик научился видеть лишь ее глаза. Старые. Более старые, чем у Оливии. И уже неважно, что тело сохранило силу и ловкость. Что волшебница легко может скрутить его и протереть им полы и стены. Возраст не скроешь.
- Но когда солнца первый луч заскользит над холодной водой,
Встречайте нас, верные — мы вернулись домой...
Его собственный голос так и не восстановился. Говорить можно. А вот петь... Кусок дара ушел безвозвратно. Сгорел, уничтоженный вихрем Тьмы и Света. Маг не жалел. Все же музыка была лишь средством для концентрации. Проводником. И теперь ее роль отыграна. Он спрашивал об оборотнях. Удалось ли вернуть им не только прежний облик, но и разум. И даже получил ответ...
— Гипнос работает с ними. И Ферда. Шайен. Карлос. Все свободные менталисты и алхимики. Привлекли даже Эскалара в качестве консультанта. Работы будет много, не все выживут и смогут адаптироваться. Но... Так или иначе, ты решил нашу проблему с оборотнями. Судя по докладам боевиков, в лесах больше не встречаются подобные сущности.
Его не хвалили. И вряд ли скажут "спасибо". Олеж и не ждал. Ему повезло. Просто повезло. Что хватило силы. Что получилось направить ее в нужное русло. Что Афия запомнила цепочку рун. Стечение обстоятельств. Они оба оказались в нужном месте и в нужное время. Не более. К тому же, эксперимент мог окончиться куда печальнее. Маленькая ошибка, и все обращенные погибли бы.
Единственное, чего бы хотел маг — чтобы с княгини сняли часть обвинений. Ее заслуга неопровержима. Рован может засвидетельствовать ее участие перед Советом. И, если получится, удастся отменить наказание за побег. Она вернется к прежней жизни. Если захочет...
О ней он не спрашивал, но Стефания рассказала сама:
— Афистелию продолжают искать. Брасиян недоволен. Он не успокоится, пока не доберется до нее. И его одержимость не доведет до добра. Но пока княгиня для него недосягаема.
По коротким обмолвкам он понял, что Афия находится у Изабель. И что пока ей ничего не угрожает. И не будет угрожать, если они договорятся. Но
