Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз
– Так что, Вивьен, – переключилась на меня тетка, – мы сделаем из тебя красавицу и сразу же найдем тебе супруга.
– Думаю, на сегодня достаточно разговаривать обо мне. Другие тоже хотят быть в центре внимания.
– Конечно, конечно, – бросила Андромеда, – господин Редвил, ну как так получилось, что вы не обменялись брачными чашами ранее? Это странно!
Гордон тихо покачал головой, а мой отец вздохнул.
– Не вижу ничего необычного, – пожал плечами Адам, – всему свое время.
– Думаю, вы лукавите, – раскочегарилась тетка, вся раскрасневшись, – вы ищите кого-то особенного, не так ли?
– Я не преследую целей к поиску, на самом деле потому, что меня мало волнуют отношения. Я занят работой, она отнимает значительную часть времени, и я вполне доволен. И чтобы немного остановить ваше любопытство, – Адам красноречиво улыбнулся, уставившись на тетку, слегка прищурившись, – мне не встретилась та, из-за которой я бы изменил свой график дел.
Андромеда натянуто улыбнулась, понимая зачатками разума, что ее отшили.
Мне, тоже стало не смешно. Даже, грустно.
Редвил не встретил девушку своей мечты.
– Иногда, занятые своей жизнью, мы не видим дорогой жемчуг, лежащий прямо перед нашим носом, Адам, – не удержалась Андромеда, – стоит лишь приглядеться.
– Спасибо за совет, я прислушаюсь к нему.
– Кстати, – громко воскликнула тетушка, от которой голова стала не гудеть, а просто разрываться. – Я научилась писать портреты. Это мое новое увлечение. Не правда ли, здорово?
За столом все застыли, потому что прекрасно понимали, что этот очередной интерес, закончится также быстро, как и начался.
Андромеда была натурой непостоянной. В ее списке увлечений было пунктов двадцать, не меньше, начиная с декларирования стихов, собственного сочинения, от содержания которых все столбенели и заканчивая портретами.
– Пожалуйста, меня рисовать не надо, – меланхолично вздохнул Алистер, – боюсь, я не справлюсь с результатом и прыгну под экипаж с хорсами.
– Ты ничего не понимаешь в живописи, – буркнула женщина, – на уроках у мадам Лилу, я рисовала лучше всех. Вивьен, завтра я буду писать тебя.
– Не уверена, что у меня есть время на художества.
– Конечно есть. Твои посадки и сбор урожая закончен. Тебе будет скучно, а мы займемся делом. Тем более, твоего портрета в доме нет.
– Надеюсь, мы не будем вешать ваше видение меня на стены? Я очень критична к этим вещам.
Адам подавил улыбку, услышав мои слова.
– Нарисуйте, господина Редвила. Уверена, он будет в восторге!
Андромеда, так и расцвела на мое предложение.
– Какая прекрасная мысль! – пришла в ликование женщина. – Адам, вы не будете против, если я завтра вечером, отниму у вас больше времени, чем следует?
Редвил только открыл рот, но безумная тетка, опередила его, хлопнув в ладоши.
– Это прекрасно! Спасибо, что вы согласились! Вы будете довольны, правда. Вы не хотите, отец, присоединиться?
– У меня есть портрет, не стоит, – отрезал дед.
– Как знаете! Утром я потренируюсь на Вивьен, а вечером Адам, нарисую вас, идеально передав тон, краски, ваш искусно выточенный профиль. И я сейчас, не льщу вам. Редко встретишь красивого мужчину.
– Тетушка, вы засмущали господина Редвила.
– Не думаю, что Адам стеснительный.
Гордон Стейдж вздохнул, уставившись на Андромеду, давая ей понять своей каменной мимикой, чтобы та быстрее заткнулась.
Я встала из-за стола, нарушив трепыхания тетки, которая без стеснения вила веревки, вокруг молодого человека.
– Вивьен, у вас не будет пару минут? Я бы хотел, кое-что спросить, если позволите?
Остолбенело глянув на Редвила, я хотела резко ответить «нет», но положительно кивнула, создав образ полного равнодушия.
Пожелав всем хорошего вечера, я покинула столовую и остановилась в одном из салонов, выравнивая дыхание. Услышав, что за моей спиной остановился мужчина, я повернулась.
Мы встретились взглядом и одновременно опустили глаза в пол.
– Вам лучше? Я переживал за вас, Вивьен. У вас так распухло горло, вы так посинели, что напугали всех нас. Благо, лекарь прибыл быстро.
– Со мной все в порядке! Я живучая.
– Вы были бездыханной, такой легкой и маленькой.
Я содрогнулась.
– В общем, – начала я, создавая видимость непринужденности, – прошу меня простить за поведение. Я была не в себе и надеюсь, все что говорила, вы не приняли за чистую монету.
– Вы помните? – напрягся Адам, еще больше, чем я. Видно, надеялся, что я страдаю амнезией.
– Провала в памяти не состоялось. Надеюсь, вы не подумали, что все правда. На меня вайни действует странно. Несу чушь, иногда, полную. Мне очень неудобно, что вам пришлось пережить неловкие моменты в экипаже, господин Редвил. Надеюсь, я не смутила вас. Вы, все же, видитесь мне человеком с максимально сохранённом интеллектом, в отличие от…некоторых.
– Нисколько, – бросил Адам, – я прекрасно понимал, что вам плохо. Но…
– Что, но? – переспросила я, уже ощущая нелепость всего происходящего.
– Обычно, в подпитии, люди говорят правду.
– Я не вхожу в списки этих подвыпивших представителей. Я не считаю так и все было нелепой ошибкой. Давайте, закроем уже тему. Она вызывает во мне неловкость.
– Не уверен, что вы можете чего-то смущаться, Вивьен, но как хотите. Я понял, что, если бы не вайни, мы бы не поцеловались не при каких условиях.
– Естественно, – рьяно ответила я, – потому что, меня не тянет на лобзания с мужчинами, которые этого не хотят со мной, а вы излучали нежелание.
– Не то, чтобы…нежелание, Вивьен. Вы сейчас преувеличиваете.
Я почувствовала злость. Редвил умело надавливал на больные мозоли с разбега.
– На самом деле, – снова начал Адам, в моменте замолчав. Я застыла, боясь услышать очередную колкую фразу в свой адрес, – поцелуй вышел неплохим. Главное, неожиданным.
Лицо опалила краснота. Я даже не знала как реагировать. Зато моя кожа приняла решение пойти пятнами.
– Доброй ночи, господин Редвил. Меня ждет…Бенедикта.
Я оставила Адама, стоявшим в центре темного салона и как безумная, вбежала по лестнице.
Сердце колотилось ненормальными стуками на половину дома.
Адаму понравилось со мной целоваться. И я была уверена, что он смеялся надо мной.
Гад!
Вся разгорячённая как сковорода, я пыхтела в своей комнате у таза с водой, усиленно умывая лицо. Челка в миг намокла, прилипнув ко лбу.
Я в ужасе понимала, что перед Адамом показалась кисейной барышней, смущающейся от всевозможных намеков на близость. При этом, под вайни, я превращалась в Андромеду и готова была совокупляться с ним прямо на лавке в экипаже, под скрипы рессор.
О, боги!
Провалиться бы под землю!
Решив, что исчезнуть и испариться, будет лучшей мыслью, я вздрогнула от неожиданного крика.
В особняке постоянно кто-то орал, плодился и был
