Сердце Короля Теней - Сильвия Мерседес
Налетают всадники на морлетах, они спешиваются и спешат схватить единорога. Я двигаюсь было к ним, чтобы помочь, но на меня бросается ноксаурийский берсерк, исходящий слюнями от жажды крови. Я поднимаю меч, с легкостью отражая его хаотичные атаки. В три простых маневра я пронзаю его насквозь, и он падает на землю, делая свой последний вздох.
Крик. Короткий, резкий. Тут же оборванный.
Я отворачиваюсь от своего врага и вижу, как падает один из моих собственных воинов. Трое из них спешились и окружили единорога, спеша скрепить заклинание, чтобы тот не убежал. Ближайший из них не заметил, как к нему подбирается ликорн. В конце концов, тот ведь упал, рухнул, сломленный, весь огонь его тела погас. С ним было покончено.
Вот только теперь он стоит над телом воина-трольда, чью шею он свернул одним быстрым движением.
Время словно замедлилось. Я не могу поверить в то, что вижу. Трольдов не так легко сразить, уж явно не какому-то ибрилдийцу-полукровке. Наши кости не ломаются, как глиняные куклы. Мы – камень. И все же мои глаза меня не обманывают.
Прежде чем я успеваю среагировать, ликорн бросается на другого трольда, вонзая свой вирмейровый клинок прямо ему в лицо. В следующий миг он разворачивается и прыгает к третьему, разрезая его пополам одним мощным ударом. Затем он принимается кромсать сеть, отчаянно стремясь освободить единорога.
Но теперь я уже пришел в движение.
– Ликорн! – кричу я, мчась на него с поднятым алмазным мечом. Он вскидывает голову. Меня пробивает шок. Из уголков его глаз сочится черная влага. Вирулиум. Он принял дозу вирулиума, совсем как эти проклятущие берсерки-ноксаурийцы. И теперь…
Он обнажает зубы, бросаясь не меня, как взбесившийся пещерный дьявол, пуская слюни в своем безумии. Вирмейровый клинок сверкает в вихре ударов, и мне с трудом удается их парировать. Его сила огромна, а яд сделал его сверхъестественно быстрым. Ему не пробиться через мою защиту, но и мне не пробиться через его. Мы с ним наравне. Когда мне наконец удается ударить его в грудь, это будто никак на него не воздействует. Льется кровь, но он двигается так, будто не чувствует боли.
Битва вокруг нас становится все гуще, все больше ноксаурийцев льется сквозь давшие слабину защитные чары. Мои ортоларок, пусть их и значительно меньше, сражают по четыре врага каждым ударом. Мы можем их оттеснить. Мы можем защитить эти стены. Но этот мужчина? Это нечто другое – демон, выпущенный из самых глубин ада.
Его клинок цепляет мое запястье, насквозь прорезая наруч и выбивая меч из рук. Я не колеблюсь. Вместо того чтобы броситься и подобрать его, я прыгаю прямиком на врага. Его меч воздет, чтобы снести мне голову с плеч. Я обеими руками упираюсь в его грудь, толкаю его, и он отлетает на несколько ярдов назад. Приземлившись, он прочерчивает в земле борозду, но вирулиум заставляет его подняться еще прежде, чем он успевает отдышаться. Трясясь от силы моего удара, он вновь поворачивается ко мне. Высоко подняв руку с мечом, он бросается вперед.
На его пути возникает маленькая тонкая фигурка.
Она возникает из ниоткуда, призрак, вышедший из эфира, явившийся в мерцающей, нереальной дымке. Она стоит ко мне спиной. И все же я знаю ее. Я ее узнаю. Даже в том странном облачении, что на ней надето, с волосами, забранными с лица мелкими тугими косичками. Даже с руками, не покрытыми ничем, кроме кожаных браслетов, и платьем из звериных шкур. Даже с маленьким острым мечом, который она стискивает одной рукой, поднятым, чтобы защитить меня. Даже так я знаю ее. Я бы где угодно ее узнал.
Ильсевель.
Моя нареченная.
Ликорн бросается на нее, ноги несут его вперед с ужасающей скоростью. Его меч уже сверкает, опускаясь.
– Таар! Нет! – кричит она. Ее меч поднимается, чтобы отразить его удар. Их клинки скрещиваются. Двигаясь вихрем, ликорн разворачивается на пятках, меняет угол атаки.
И вонзает свой меч ей в живот.
Все происходит слишком быстро. Мой разум не может осмыслить то, что видит. Я отдаленно подмечаю, что взгляд ликорна внезапно проясняется – черный вирулиум блекнет, и его собственные глаза глядят на девушку, насаженную на острие его меча. Его черты искажаются ужасом.
Она, пошатываясь, отступает. Меч вываливается из ее онемевших пальцев.
Она падает на колени.
Затем я оказываюсь рядом. Рублю, реву, наступаю на ликорна. Он защищается так, словно не знает, что делает, словно какая-то чужая сущность контролирует его тело. Он отступает в гущу битвы, бушующей вокруг нас, но я не могу последовать за ним, не могу искромсать его на кусочки, как хотел бы.
Я нужен ей. Я нужен Ильсевель.
Встав на колени, я подхватываю ее на руки. Ее прелестное лицо запрокидывается, темные глаза покрываются пеленой, когда она смотрит на меня.
– Ф-фор? – шепчет она. Она прижимает ладони к животу, из последних сил пытаясь замедлить поток крови.
– Держись, Ильсевель, – рычу я. Она стонет, когда я отрываю ее от земли. Каждое мелкое движение, наверное, заставляет ее всем телом испытывать агонию. Но здесь она слишком уязвима, а ноксаурийцы подходят все ближе.
Я разворачиваюсь и бегу к воротам. Мифаты залатали большую их часть, но сквозь проем я вижу полные ужаса лица молодых студентов.
– Возьмите ее внутрь! – реву я. Лица из проема в ужасе глядят на меня. Я покрыт кровью и похож на монстра, и они не могут отличить меня от своих врагов. – Возьмите ее! – снова кричу я. – Это дочь короля. Здесь она умрет!
Кто-то, видимо, услышал меня и понял, потому что резкий голос начинает отдавать приказы. В следующий миг в воротах открывается дверца. Она слишком мала, чтобы я мог пролезть, так что я просто пропихиваю тело принцессы в проем. Чьи-то руки тут же хватают ее, втягивают внутрь и захлопывают за ней дверцу.
Ильсевель. Живая.
Но надолго ли?
Я вновь разворачиваюсь лицом к битве. Ликорна нигде не видать, но другие всадники на единорогах носятся по полю на своих пламенеющих скакунах, мчась вперед среди толп ноксаурийцев. Мои ортоларок, пусть их и меньше, сражаются с несравненной свирепостью как на земле, так и в воздухе. Мы разгромим это войско до исхода ночи.
Размахивая своим алмазным клинком, я вновь бросаюсь в бой.
Глава 27. Фэрейн
Ладонь твердо опускается на мое плечо и отдергивает меня от двери. Девочка ударяется о косяк, пытаясь пролезть в узкую щель, и
