Дневники фаворитки - Татьяна Геннадьевна Абалова
— Но после нее я вряд ли тебя отпущу. Мне одной ночи будет мало. Ты готова превратиться в любовницу? Забыть о свадебных колоколах, клятвах верности, детях? Тебе не позволят родить от меня. Ты чаще будешь одна, чем со мной. Подумай, прежде чем снимешь рубашку. Большего я предложить не смогу.
— Мне иного не прочили…
— Ты не понимаешь, я Эрлигар, я… — тут он запнулся.
— Дракон? — помогла ему София.
— А Грасия не просто невеста — она моя жемчужина. Ты же знаешь, что такое селлар?
— Я — ваша жемчужина, я, — Софья, спустившись с ложа, подошла так близко, что Эрли видел, как свет от камина делает ночную рубашку почти прозрачной. — А вы мой. Король, дракон, возлюбленный.
И как она раньше не догадывалась, что не нужны ей никакие селлары? Совершенно зря она мучила жемчуг на платье. Не в нем дело. Совсем не в нем.
— Шиповничек, что ты творишь?
— Т-ш-ш-ш, — Соня закрыла пальцем его губы. Потом наклонилась и, обхватив ладонями лицо, поцеловала. Оторвавшись, прошептала, снимая все ограничения: — Разве вы до сих пор не поняли, что это мы с вами разбудили источник огня в Драконьем замке? Вы и я. Он проснулся, как только вы пришли туда же, где уже была я. Дракон нашел свою жемчужину.
— Софья…
— Сколько раз вы посещали древнюю крепость?
— После Волны? Десятки раз.
— И ведь ничего не происходило? — Софья тихо рассмеялась. Ощущая, как в ней растет сила, порождаемая лавиной чувств к Эрли, даже не поворачивая головы, сделала движение рукой, и камин за спиной исчез, открывая проход куда-то в пески. Пахнуло жаром пустыни, по ковру поскакал принесенный ветром куст перекати-поля, в открывшуюся дыру заглянула змея и, заплясав на хвосте, развернула цветной капюшон.
Глава 9. Пробуждение дара
Они не спешили. Нет, Эрли не тянул время из-за страха причинить Софье боль, просто они наслаждались друг другом. Каждое прикосновение — как откровение. Каждый поцелуй — как признание. Полуночные любовники прислушивались к дыханию, шепоту, всхлипу — к любому звуку, помогающему расшифровать музыку чувств и желаний.
«Я покажу тебе звезды», — говорят пылкие мужчины, но не всегда исполняют обещанное. Лорд Асдиш не обещал, но когда доведенная до исступления откровенными ласками София открыла глаза, то увидела над собой небо. Края огромного, во весь потолок портала мерцали, переливаясь черным перламутром. Карх стыдливо прятал лицо, натянув вуаль одинокого облака. Звезды на бархате небосвода пульсировали в такт сладостным спазмам, которые брали начало там, где только что побывали губы Эрли. Соня прежде никогда не испытывала столь острого удовольствия и, когда любимый мужчина раздвинул ее колени, не противилась, наоборот, раскрылась, доверчиво подалась вперед и отвечала благодарным стоном на каждый поцелуй.
Все, что они делали, делали правильно. Любовь не знает стыда.
«Тебе нравится целовать мою грудь? Вот она, целуй. Втяни губами сосок, а я выгнусь навстречу, запущу пальцы в волосы и прошепчу твое имя. А потом сама повторю ласку, пусть пока неумело, но я буду стараться. Это же наш первый раз? Дай набраться опыта, и я доведу тебя до исступления, отодвигая на потом самый чувственный аккорд нашей мелодии. Мне совсем не страшно. Возьми меня, убери последнюю преграду, что мешает нам стать единым целым».
«Мы отдышимся, дадим сердцам успокоиться, разрешим ветру, обрадовавшемуся отсутствию крыши, слизать с наших тел испарину, и лишь потом приступим к важному — к тому, что только в первый раз приносит боль. Надо потерпеть, моя девочка. В жизни многое начинается с боли».
Пятна крови на белых простынях казались черными. Софья спала, и лорд Асдиш, не спуская глаз с мерцающих звезд, прислушивался к ее дыханию. Ей было больно, и он знает, насколько. Ладонь непроизвольно почесала след от укуса, оставленного Соней.
Лорд тихо рассмеялся.
Дикарка. Не желая кричать от боли, она зубами вцепилась в его плечо. И уже Эрли, от неожиданности резко войдя в лежащую под ним Софью, закричал. С ней все не так, все непредсказуемо и странно.
— Шезган, гаденыш! — незло произнес лорд. В тот самый момент, когда он своими криками мог разбудить весь замок, затрубил ящер. Прикрыл хозяина. Красная виверна и сейчас кружила над порталом, с высоты взирая на обнаженные людские тела. Когда-то, во времена свободного обращения в ящера и обратно в человека, драконы не ведали стыдливости. Никому не приходило в голову прятаться, скрывая наготу.
Эрли с наслаждением потянулся. Сила бурлила в нем и не давала уснуть.
Сделав круг над дыркой в крыше, вновь затрубил ящер, точно звал полетать вместе с ним. Может, когда и получится. Сейчас начало всему. Мир Гаров возвращается, и верная примета тому — проснувшийся каменный ящер, возвестивший о появлении нового хозяина криком «Король велик!». Драконий замок — королевский замок, и рукотворная виверна всякий раз по прибытии правителя приветствовала его громкой фразой, которая позже использовалась лишь для того, чтобы предупредить обитателей крепости о приближающейся Волне. Королю было больно слышать подобное восхваление, поскольку, не сумев защитить своих подданных, он счел себя недостойным носить гордое имя Хоулигар. Взяв в руки жемчужину, правитель драконов загадал последнее желание.
— Я не умру, пока не отыщу самую сильную жемчужину и не верну величие драконов, — произнес он перед тем, как навсегда обратиться в виверну. Хоулигар рассудил верно: ни один человек, забравшийся слишком далеко от береговой линии, не уйдет от Волны. Это под силу лишь ящеру — обладателю мощных крыльев. Но разве виверна — бессловесная тварь, может управлять королевством? Хоулигар позаботился о Дамарии заранее: подписал договор с доверенным человеком — своим советником, который временно взял на себя груз правления. Но нет ничего более постоянного, чем временное. Никто не был готов к тому, что сменится одно поколение, второе, третье, пятое, десятое, а жемчужина так и не будет найдена.
— Значит, Хоулигард все-таки отыскал самую сильную жемчужину, — прошептал Эрли, наблюдая за кувырками своего ящера в светлеющем небе. Предсказание, как и положено, звучало слишком туманно. Дословно Эрли его не помнил, но смысл сводился к тому, что однажды дракона поцелует человеческая дева, несущая в себе, подобно Селлару, магию, и тогда мир изменится. Ох, как же ждали этого изменения гары! И как боялись его люди.
Мало кто из них знает, что когда-то через Очищающий свет
