Расплата. Отбор для предателя - Алиса Лаврова

— Вот, значит, куда он делся, — дрожащим голосом говорю я.

— Он рассказал мне много интересного. Ты удивишься, когда услышишь, чем здесь занимался князь, пока тебя не было. История с убийством кровоеда особенно интересна...

— Распорядитель жив? — спрашиваю я, безо всякого желания узнавать, чем занимался Ивар в моё отсутствие. Но судьба распорядителя Даррена почему-то волнует меня. Я не хочу для него мучительной смерти, хотя он обрёк меня на неё, отправив в монастырь по приказу своего князя.

— Конечно, — отвечает Блэйк. — Такого ценного свидетеля нельзя убивать. Он ещё сослужит нам службу, когда всё это закончится, и ты будешь в безопасности со своими детьми.

— Пойдём, тут недалеко, — говорит он, и мы быстрым шагом устремляемся прочь от замка.

Я едва поспеваю за ним, чуть не спотыкаясь на тёмных дорожках. Его шаги широкие и уверенные, словно он видит в темноте, как кошка, а мне приходится приглядываться, чтобы не наткнуться на что-то и не упасть. Однако когда я спотыкаюсь и едва не падаю, он легко подхватывает меня и удерживает.

— Осторожнее… Я всё время забываю, что не все видят в темноте так же хорошо, как инквизиторы.

Мы идём к отдельно стоящим домам, немного удалённым от основного замка. Здесь живут те, кому не нашлось места рядом с князем: не самые важные гости и те, кто по происхождению не имеет права селиться в самом замке.

Наконец, мы доходим до одного из крайних домов. На втором этаже горит свет, и мне кажется, что я вижу мелькнувшую тень женщины с младенцем на руках.

Сердце подскакивает к горлу. Это то, о чём я думаю? Кто эта женщина, которая держит на руках мою дочь?

Тысячи вопросов взрываются у меня в голове, пока мы с Блэйком поднимаемся по ступеням крыльца. Какая-то ничтожная минута превращается в вечность. Мне хочется взлететь наверх, прорваться сквозь дверь и оказаться на втором этаже прямо сейчас, в эту секунду.

— Этот дом в мое личное владение выделил мне король, он пришелся весьма кстати. Мы пробудем здесь недолго, нас не найдут. Скоро мы покинем это место, — говорит Блэйк и большим ключом открывает тяжёлую дверь, выкрашенную красной краской. Он мягко толкает её и ведёт меня наверх, через безлюдный первый этаж к лестнице. Каждая ступенька отзывается в моей голове одновременно взрывом счастья и тревоги: а вдруг это всё неправда, сон, иллюзия, насмешка Блэйка?

Дверь распахивается, и Блэйк предлагает мне войти в тёплую, уютно освещённую комнату, посреди которой стоит совсем юная девушка с младенцем на руках.

Услышав, что открылась дверь, она поднимает взгляд от младенца и улыбается, но не говорит ни слова.

Я подхожу к ней осторожно, словно она — дикий зверь, которого нельзя спугнуть. Подхожу, не веря своим глазам, но уже зная, что это правда. Увидев дитя, я сразу же понимаю, что это моя плоть и кровь. Я подхожу ближе, и слёзы начинают струиться из моих глаз помимо моей воли. Личико моей второй дочери, которую я видела лишь раз в жизни — в день её рождения — расплывается у меня перед глазами.

Я смахиваю слёзы и касаюсь дочери дрожащими пальцами. Это она, настоящая. Она жива. Она здесь!

72

— Можно мне взять ее? — говорю я дрожащим голосом безмолвной девушке, она бросает пугливый взгляд на инквизитора и что-то неразборчиво мычит. Только в этот момент я, наконец, понимаю, что девушка нема.

Инквизитор озвучивает то, что я и так уже с неприятным чувством осознаю самостоятельно:

— Князь отрезал язык кормилице, чтобы она не болтала лишнего, если вдруг ей случится покинуть заточение в тайных покоях. Но надо отдать ему должное, в остальном он обращался с ней по-человечески. Если можно это так назвать…

Я принимаю девочку из рук кормилицы и с благодарностью смотрю на нее. Она сразу же опускает глаза и отходит в сторону. Я слышу, как она всхлипывает, но словно завороженная, смотрю на дитя, которому даже не успела дать имени. Смотрю и не могу поверить своим глазам. Только теперь до меня начинает доходить, что это правда, а не иллюзия и не сладкий сон.

— Я боялась, что он убьет ее, он ведь был уверен, что это не его дочь.

— Был уверен, пока не убедился в обратном, — негромко говорит Блэйк. — Он нашел способ выяснить наверняка.

— Если можно было выяснить, почему он не сделал этого сразу?

Я не спускаю глаз со спящей малышки и у меня не укладывается в голове, как можно было не увидеть сходства ее и Ивара. Теперь, когда она чуть подросла, это стало еще более явным.

— Потому что твой муж проклятый идиот, — говорит Блэйк с мстительной усмешкой. — И теперь, думается мне, ему придется заплатить за все сполна.

Блэйк садится в деревянное кресло, отчего оно скрипит под его весом. Инквизитор откидывается на спинку и прикладывает пальцы к прикрытым векам.

— Это единственная вещь, которая медленно останавливает боль, — бормочет он.

Несмотря на слова Блэйка, сейчас мне все равно, что будет с Иваром. Сейчас мне все равно, что он сделал, что еще сделает.

Когда девочка открывает глазки и смотрит на меня, время словно бы останавливается, вся обида и злость словно растворяются под этим взглядом младенца. Она улыбается, словно узнала меня под личиной Адрианы. Я осторожно прижимаю дочь к груди.

Блэйк продолжает что-то говорить, но я хоть и слышу слова, но не как будто не осознаю их смысла. В сердце впервые за долгое время расцветает ощущение такого счастья, что от него кружится голова. Наконец-то она со мной.

— Я больше никогда тебя не брошу, — говорю я шепотом, укачивая ее, — прости, что мне пришлось так долго быть вдали от тебя.

Я подхожу поближе к горящему камину, чтобы поймать его тепло и смотрю, как моя дочь глядит своими чудесными глазами на пляшущие языки пламени. Обычно дети боятся огня, но она смотрит так, словно огонь ее радует.

Кровь дракона. Что. бы ни говорил король о том, что женщины ее не наследуют, это конечно же не так. Они не могут стать драконами, но огонь течет в их жилах так же,