Лилит Сэйнткроу - Контракт с дьяволом
Она была в жутком состоянии. Думаю, не сумев поймать меня, маги отыгрались на ней. Седайин — очень мирные и добрые существа и не умеют за себя постоять, как остальные парапсихологи. Хотя… как можно за себя постоять, если ты закован в цепи и опутан заклятиями?
Кого я обманываю? Я же прекрасно знаю, если бы не она, никуда бы я не сбежала. А я сбежала, бросив ее на растерзание, ибо у меня не было выбора.
Когда я привезла ее в Сент-Сити, мы обе по ночам почти не спали. Месяцами она кричала во сне, мучаясь от кошмаров, и мне приходилось ее будить. Потом я ложилась с ней рядом, обнимала ее и прижималась губами к ее губам.
«Ты спасла мне жизнь, — часто говорила она мне. — Я всем тебе обязана, Дэнни».
А я ей отвечала: «Ты тоже спасла меня, Рина». Если бы не она, я бы не выбралась из того дела живой. Не говоря о последующих годах, когда я училась работе наемника и начала заниматься поимкой преступников. Дом, который я купила на эти деньги, стал нашим домом: Дорин всегда очень хотелось иметь свой сад, а я после окончания «Риггер-холла» мечтала только об одном — о собственном пространстве. Будучи некроманткой, я нуждалась в тишине и свободном пространстве, и мой дом стал единственной памятью о Дорин.
Она оставила мне величайший дар: научила жить заново.
У нее были светлые волосы, короткие и блестящие, и синие глаза. Дорин работала в бесплатной клинике скорой помощи в Тэнк, куда обычно свозили всех пострадавших парапсихологов и наемников. Спокойная и сосредоточенная, Дорин всегда улыбалась, ее глаза лучились добротой. К ней тянулись все парапсихологи Сент-Сити. Седайин, будучи прирожденными врачевателями, больше всего на свете боятся причинить боль и так переживают за каждого пациента, что чувствуют эту боль сами. Поэтому они совершенно беззащитны. Вот почему мы старательно следили за Дорин, пытаясь уберечь ее от малейшей опасности, — и не уберегли.
Цветы, голубые цветы. Теперь я знаю, что они означали: это был дар Сантино «матерям будущего», но тогда я поняла только одно: Дорин угрожает смертельная опасность.
А Гейб была единственным копом, который мне тогда поверил.
Я перевозила Дорин из одного дома в другой, но цветы находили ее и там. Мы с Гейб по очереди дежурили возле нее, лихорадочно пытаясь вычислить преследующего ее убийцу.
Как только мы узнали, под каким именем он живет — Модеус Сантино, — то сразу бросились копаться в делах его фирмы и кое-кого арестовали, но сам Сантино успел залечь на дно. Прошла неделя, и цветы начали появляться вновь. А потом наступил последний акт трагедии. Мы были всего на один шаг впереди убийцы, постоянные переезды с квартиры на квартиру, из одной части города в другую…
…о чем Сантино был прекрасно осведомлен. Наверное, ему просто нравилось играть с нами в кошки-мышки. Вдоволь наигравшись, он начал действовать. Это случилось на старом заброшенном складе. Гейб тогда вызвали по делам, Эдди уехал за новым снаряжением, и с Дорин осталась только я.
Рука, скользкая от крови. Внезапно я почувствовала, как моя энергия начала приобретать форму.
Изумруд на щеке запел, издавая тихий хрустальный звон. Я вернулась туда, где ни разу не была со дня смерти Дорин, где жила память о ней.
…Какой-то тихий звук, словно царапанье когтей, и вдруг в темноте раздается визгливое хихиканье. Дорин резко оборачивается. Я мгновенно вскакиваю на ноги и вытаскиваю из ножен меч, который вспыхивает голубым огнем. Я толкаю Дорин, она падает, больно ударившись руками, и начинает плакать. Снаружи доносится рокот — это мимо склада мчатся воздушные грузовики; в этой части города, где почти нет жилых строений, они летают особенно низко.
Взрывы. Нет — выстрелы из реактивного оружия. Визг плазменных разрядов. Судя по звуку, стреляют из одного ружья, и стреляют именно в нас. Нет, не в нас — в меня. Дорин нужна ему живой. Я толкаю ее к выходу.
«Беги, Дорин! Беги!»
Раскат грома. Отчаянная возня, кто-то скребется… пальцы царапают по бетону, к моим ногам что-то подкатывается, уворачиваясь от пуль и плазменных разрядов. Внезапно оно встает прямо передо мной, на его руках видны длинные когти, в одной он держит бритву, в другой — небольшую черную сумку.
«Игра окончена», — хихикает он и наносит удар, от которого я сгибаюсь пополам, схватившись за живот; тело сразу немеет; я не успеваю отскочить в сторону, не успеваю.
«Дэнни!» — отчаянно кричит Дорин.
«Уходи!» — не своим голосом ору я, но она бросается ко мне; ее руки испускают бело-голубой свет, она начинает процесс исцеления.
Дорин пытается вернуть мне жизнь, вылечить меня, я чувствую, как в меня входит ее энергия…
С трудом поднявшись на ноги, я ору ей, чтобы она убиралась ко всем чертям, но в это время Сантино снова наносит удар, и на этот раз цепляет меня за ребро; я пытаюсь ударить его мечом, но двигаюсь слишком медленно. Я опоздала…
Стук падающего тела. Меня охватывает мучительный холод. Я вижу руки Дорин, которые продолжают цепляться за мою руку. Я чувствую что-то липкое и теплое. Как много крови. Как ее много…
В меня входит энергия Дорин, которая медленно угасает. Сантино сопит и утробно смеется. Слышится звук вспарываемой кожи — он вскрывает бедро Дорин; льется кровь, она натекает под мою щеку, заливает мне глаза. Воют сирены — информация о смерти Дорин уже поступила с ее персонального датчика на главный компьютер, и вскоре к нам будет направлена помощь. Слишком поздно. Слишком поздно для нас обеих.
Я теряю сознание. Последнее, что я слышу, — это какое-то чавканье, когда Сантино, тонко повизгивая, забирает то, что ему нужно. На всю жизнь я запомнила его лицо — черные слезы в глазах, остроконечные уши, острые, чуть желтоватые клыки. «Он не человек, — успела подумать я. — Дорин, Дорин, беги, беги…»
Ее душа, словно маленькая свеча в длинном и темном зале, гаснет. Гаснет. Последняя искра растворяется в вечности. Я некромантка, но не могу вырвать ее из лап смерти…
Вздрогнув, я пришла в себя. По моим щекам текли слезы. Джафримель, стоя возле меня на коленях, держал меня за руку; другую руку я протянула над картой — мои пальцы указывали на юг, в центр одного из районов, обозначенных белым цветом.
Одинокий остров посреди холодного моря. Почти в Антарктике. Кто бы мог подумать, что демон направится именно туда?
— Вот он, — хрипло сказала я. — Вот он где.
Джафримель кивнул.
— Значит, туда мы и отправимся, — сказал он. — Как ты, Данте?
— Прекрасно, — ответила я и вытерла слезы. — Пусти.
Он разжал руку.
Я взглянула на обедающих.
Гейб так и застыла, держа вилку у рта, и смотрела на меня, бледная и хорошенькая, со сверкающим на щеке изумрудом. Эдди вскочил, отбросив стул. Джейс, отодвинув тарелку, тоже смотрел на меня, сверкая глазами.
