Я — твоя Кошка (СИ) - Нани Кроноцкая
— Я не возьму, — сипло я прошептала и отступила еще, ей уступать категорически не собираясь.
— Уже не получится, — за моей спиной раздался мужской голос, и из коридора вышел сиятельный Рафаил, бросив взгляд на руины и сразу нахмурясь. — Это очень древняя и могущественная вещица. Даже если не взять его в руки, подарок такого масштаба всегда теперь будет с тобой. Но ты можешь сама подарить его. Это не возбраняется.
— А давайте я сразу же подарю его вам! — решила я оперативненько.
— Не так быстро, Кошка, — вслед за Филом приперся и Лер, его отодвинув и бесцеремонно вломившись в гостиную. А я еще не успела соскучиться. — Марк порталом унес Марию в наш госпиталь, с ней дело плохо. Вот когда разберете семейное счастье свое, тогда и решите, что делать со свалившимся на твою голову древним сокровищем.
Я оглянулась на Гиру. Та стояла, освещенная лучами солнца, падающими из окна. Такая величественная и прекрасная. Совершенно спокойная и без подвески в руках. Может, меня пронесло, и она вдруг пожадничала?
— Властью, данной мне сторонами Света, заклинаю тебя на молчание и покорность, — проговорил Лер голосом выступающего с трибуны. — Следуй за нами, отныне ты лишаешься звания Инквизитора и находишься под арестом самой Инквизиции.
О! Это не мне. Я пока что еще не Инквизитор. А то уже испугалась. Мало мне было «подарков».
— И ты тоже следуешь с нами. Раз уж помощница, — тут Лер поморщился, а Фил хохотнул. — Зеркало нам непременно понадобится.
Минуты две-три я подумала. Честно пыталась. Пока Лер, снова грязно ругаясь, конечно же, на непонятном языке, строил портал. В это время Гира, томно вздыхая, завязывала простыню в самых стратегически важных местах, — я молчала. И великие даже расслабились. Зря они так. Нельзя слабину давать с кошками. Мы — коварный и вероломный народ.
— Я никуда не пойду, — внезапно и громко сказала. Настолько для всех неожиданно, что Лер даже споткнулся. — И вы меня не заставите, — а вот это вообще был удар ниже пояса. Даже великому инквизитору и кукловоду Илоночка не по зубам.
— Ты договор подписала вообще-то, — он прямо-таки зашипел.
А вот Фил вдруг заржал, весело и раскатисто.
— Я вам сейчас вряд ли понадоблюсь, — невольно ему улыбнувшись (уж больно он хохотал заразительно), я примирительно пояснила. — А мужу я точно нужна.
— Что, Лер? Кошки снова тебе не по зубам? — закончив смеяться, Рафаил вытер слезы и хлопнул Гуло по широченному плечу. — Ты же умел раньше с ними всегда договариваться, что же случилось?
— У меня в окружении их перебор, — Лер проворчал, но уже вполне миролюбиво. — Вот, держи.
Порывшись в кармане, он оттуда достал небольшой темный камешек, мне его протянув.
— Это портал. Использовать, только когда мы уйдем. Сожми в правой ладони и представь себя рядом с тем, с кем желаешь оказаться рядом. Тьфу ты. Уже заговариваюсь.
— Зачем этот ей? — вмешалась вдруг Гира, нарушив молчание. — У них же кольца от Канина, вы ослепли, сиятельные?
Заклинание повиновения и молчания не сработало? Лер тоже об этом подумал и с такой яростью вытаращился на меня, что впору было провалиться сквозь грязный паркет.
Я быстро выхватила портальный камень из руки Лера и собралась уже было сваливать, как он быстро поймал меня за руку.
— Ягова кошка, ну что ты творишь! — меня злобно встряхнули, аж зубками клацнула бедная. — С открытым порталом он правильно не сработает! Поверни кольцо и вали к драным кошкам!
— Постарайтесь закончить как можно быстрее, и мы ждем вас обоих, — вмешался все еще улыбающийся Рафаил. — Мне что-то подсказывает, что развязка в истории с мимикримами — близко. Будь осторожна, красавица.
Следующие мгновения я послушно стояла и смотрела им вслед. Красивая штука — портал. Сейчас я впервые могла совершенно спокойно рассматривать его волшебство. Искристый проем, мглистая дымка, скрывающая уходящих…
— А что такое эта сидус имморталис? — я без всякой надежды спросила в спину уже выходящему Филу.
— Звезда бессмертия. Дает настоящую, полноценную и бессмертную жизнь одному человеку. Только, увы, одному. Сразу потом она гаснет.
Не оборачиваясь Фил мне ответил и тут же исчез, оставив осознавать все услышанное.
Да… Настоящий подарок от демона выглядит именно так. Непреодолимое искушение.
44. Работа кукловода
«Человек любящий — уязвим. Ему всегда есть, что терять». М. К. Кот «Дневники и записки»
Собранный, очень серьезный и невероятно уставший. Он рад был меня видеть, хотя удивился ужасно. Не каждый день падают жены на голову. Кот меня ловко поймал, прижал к груди как-то судорожно и не отпускал почему-то. У самого входа в палату, в широком госпитальном коридоре мы так с ним и замерли.
— Знаешь, что для меня теперь самое страшное? — снова уткнув крупный нос в мои волосы, он наконец-то прервал затянувшееся молчание.
Слова были нам не нужны, но я головой покачала.
— Ты не права, никакая не смерть, — я еще не успела подумать, как он все услышал. — Все иные так или иначе готовы к смерти. Служа в Инквизиции, к ее близости неизбежно привыкаешь. Смерть становится чем-то обыденным, каждодневным. К тому же, я не бессмертный и скорее предпочту гибель в молодости, чем дряхление, старость и медленное путешествие к кладбищу.
Услышав эти слова, я мысленно дрогнула. А ведь у меня был рецепт от его геронтофобии… Эту мысль Кот не заметил. Или в нее не поверил?
— Больше всего на свете я боюсь тебя потерять. Это отсутствие жизни намного страшнее, чем смерть. От одной только мысли об этом мне хочется выть! — тут Марк поцеловал меня в лоб и протяжно вздохнул, произнеся для меня самое важное: — Любовь — крайне жестокая штука. Я недавно вдруг понял, что больше себе не принадлежу. Но самое поразительное: и не желаю другого.
— В обмен на свое спасение Гира подарила мне артефакт, — собралась с духом и вслух это проговорила. Так нам обоим было легче услышать. — Фил сказал мне, что это какая-то там Звезда бессмертия.
Марк ощутимо напрягся. Спустил меня медленно с рук и, пряча глаза, произнес:
— Ягова демоница. Умеет она…
— Мне кажется, — я его перебила, порывисто прижимаясь к горячему мужу, обнимая его, ощущая, как стремительно он отдаляется, — тебе это нужно. Дарить ведь ее разрешается. И никакой старости, Марк.
— Великолепно! — он все-таки холодно отстранился, опять от меня ускользая. — Ты снова меня не услышала, золотая моя. Оставаться бессмертным, видя, как ты стареешь, дряхлея, слабея? Хоронить сначала тебя, а потом наших детей, с вами рядом оставаясь сильным, прекрасным и молодым? Илона, ты
