Четверо за спиной - Анна Михайлова
- Доброго здоровьица, госпожа.
- И тебе. Как звать?
- Смеяна. Но все Смешкой кличут.
- Ярослава. Смешка, мне помыться и перекусить нужно.
- Ой, я сейчас кликну чернавок – воды нанесут. Здешняя печь только растоплена. А съестного сама принесу. Чего желаете?
- Главное, чтоб горячее было. И попить.
- Взвару или сбитня?
- Э… давай на твое усмотрение.
Прислужницы с бадьями горячей воды в руках появляются через несколько минут. Когда ванная наполнена, я со вздохом погружаюсь в нее – вот оно, счастье. Все остальное – потом, сейчас нужно смыть пыль и усталость и вновь почувствовать себя человеком. Я с наслаждением мою голову, намыливаю тело. Релаксирую, пока не начинает остывать вода. Нехотя все же встаю на ноги, начинаю промокать лицо захваченным родным полотенцем. Внезапно раздается изумленное ойканье. Резко опускаю руки и поднимаю глаза: Смешка на пороге с отрезом ткани в руках смотрит на меня как на привидение.
- Что такое?
- Госпожа… у вас там… волос нет!
- Ну и..? – недоумеваю я, вытирая плечи и живот. Надеюсь, здесь за эпиляцию на кострах не жгут?
- А почему? – растерянно шепчет девушка.
- Удалила.
- Как же это? Чем?
- Лазером. Ты чего зашла?
- Я... полотно вытереться принесла. И поснедать ужо на столе. А что есть лазер?
- Э-м… молнии такие, маленькие только.
- Ой, мамочки! Больно наверное?
- Не больно. Главное – навсегда.
Надеваю длинную футболку и свежие трусики. Служанка продолжает смотреть на меня как на экспонат. Не сразу доходит, что дикий интерес вызывает белье. Прикидываю, что, судя по одежде и архитектуре, на дворе примерно параллельный 10-12 век, т.е. трусов тут наверняка не изобрели. И у всех все «дышит». Усмехаюсь и выхожу из купальни. Смешка, как привязанная, семенит за мной, теребя косу. На столе в горнице стоит поднос, на котором миска с чем-то мясным, ломоть хлеба и кружка с горячим.
- Смешенька, присядь. Поговорим, пока я ем, - понимаю, что нужно сразу расставить все точки над «ё».
Девочка неохотно переминается с ноги на ногу, потом осторожно присаживается на край скамьи, блестя любопытными глазами. Мне нужны союзники, а она пока ближняя к телу. И от меня зависит: станет ли она верным союзником или услужливым доносчиком.
- Смеша, я хорошо отношусь к подчиненным. Пока они мне преданы, - отхлебываю горячего взвара.
- Госпожа, я…
- Не перебивай. Все что ты здесь увидишь и услышишь не должно покидать этих стен. Как бы кто не спрашивал.
- Но…
- Прикидывайся дурой, мели ерунду, но ни слова. Ни про меня, ни про мои вещи. Про вещи – отдельный разговор. Я ненавижу, когда их трогают. Поняла?
- А ежели вам одёжу надо будет подготовить? Али постирать?
- Одежду я сложу в сундук. Ты можешь ею заниматься. А вот то, что лежит в этой сумке – киваю на рюкзак, - трогать нельзя. Тем более выносить отсюда.
- Да, госпожа! Но ежели кто их челядинок княгини…
- Скажешь, что я издалека. У нас за то, что без разрешения трогают чужое – отрубают руку.
- Ой!
- И я это сделаю. Со всяким, кто мои вещи тронет.
- Ой, мамочки! – на глаза девочки наворачиваются слезы.
- Тебя – не обижу. Если все будешь в точности выполнять, как я скажу.
- Госпожа Ярослава! – служанка скатывается со стула и со слезами бухается на колени, - я ж никогда…
- Вот и хорошо, что никогда. А сейчас - сядь обратно. И пока я ем, расскажи обстановку в Датском королевстве.
- Где?
- Здесь у вас, у князя. В целом расскажи, что и как.
Смешка оказалась бесценным источником информации. От нее я узнала, что местному князю Велеславу уже тридцать вёсен, он не женат и бездетен. Княжьими хоромами управляет мать князя – Дивляна, у князя есть еще три сестры – незамужние, все при матери. Уж как она не стремится женить сына, а тот отвергает всех материных протеже. Даже слухи начали ходить разные, что у князя зазноба была в юности и он забыть ее не может, али что-то еще пострашнее. Но то говорят шепотом и с оглядкой, ибо князь скор на расправу. Драгомир один из верховных волхвов, очень уважаемый. У князя дружина, над которой стоит его давний друг – воевода Беригор. Есть еще ближние бояре, но они так, советчики, князь решения принимает сам. Суров, но справедлив. Люди под княжьей рукой довольны. Войны сейчас нет, так, мелкие набеги валоров.
Ладно, с внешнеполитическими проблемами чуть позже разберусь, мне бы с внутренней кухней разобраться. Пока выслушивала местную сводку новостей, успела съесть все, что принесла моя информаторша.
Поднимаюсь из-за стола и иду в спальню распаковывать рюкзак. Так. Надо посмотреть все, что у меня есть, так сказать «стартовый капитал». Белье, несколько расшитых рубашек, штанов, двое лосин, суконный камзол, еще одна пара высоких сапог по колено, аптечка, чехол с ножницами и маникюрными принадлежностями, косметичка с расческами и резинками для волос. Это, не считая толстовки и кроссовок. На самом дне завалялась пачка прокладок. Но с моим проблемным, почти отсутствующим циклом – они скорее дань привычке, чем что-то нужное. Лучше бы пачка кофе. Ах да – и купальник, май все-таки. Собиралась я поплавать. Ога, два раза! М-да, в целом - негусто. С таким арсеналом революцию не совершить. Хотя я вроде не собираюсь пока. Сначала нужно осмотреться, понять расстановку сил... Боже, как же нестерпимо хочется моргнуть и проснуться!
Что ж, в первую очередь нужно поговорить с этим Драгомиром, он обещал мне ответы на вопросы. Как, черт возьми, я сюда попала! И как можно вернуться обратно. В мой мир интернета, электричества и кофе. Блин, как же хочется кофе!
Для встречи с Драгомиром одеваю плотные лосины, спортивный топик под длинную, до середины бедра рубашку, поясок и высокие сапоги. Собираю волосы в высокий хвост. Достаю карманное зеркальце и смотрю на свою невеселую физиономию. Румяна бы, конечно, не помешали, но краситься откровенно нет желания. Присаживаюсь в кресло.
- Госпожа, - подает голос Смешка, - а платья и поневы[1] у вас в дороге потерялись? Али разбойники похитили? Только портки остались?
- Не ношу я платьев. Неудобные они.
- А муж не серчает? Али отец?
- Нет у
