Любовь на десерт - Теона Рэй
Когда звякнул дверной колокольчик, вспомнила, что забыла закрыть дверь.
Дерел прошествовал мимо стойки, попутно бросив на нее пухлый конверт. Я заинтересованно взглянула на него, потом на мужчину, но он уже скрылся на лестнице.
— Ни здрасьте, ни до свидания, — проворчала я.
Конверт явно был для меня. Вскрывать его не хотелось, потому что там могли лежать деньги, но любопытство пересилило.
Я вытащила на свет фотографию. На ней был изображен симпатичный трехэтажный дом с белоснежным фасадом и террасой, с солнечной стороны увитый цветущим плющом. Из крыши торчали две каминные трубы. Камины я любила, они казались мне самым волшебным изобретением человечества. Разве не приятно сесть у живого огня в морозный зимний вечер? А погреть у оранжевых языков пламени озябшие руки? А выпить кружку горячего какао, закутавшись в плед и расположившись на пушистом ковре у камина? Это ведь и правда здорово.
С улыбкой отложила снимок, и вытащила еще один. На этом была запечатлена, скорее всего, гостиная с камином, мебелью и различными предметами искусства. Меня удивило наличие администраторской стойки на фото, но, присмотревшись внимательнее, заметила надпись: “Аврора”. Аврору я знала – ну, то есть, слышала о ней от клиентов моей кофейни. Аврора открыла отель пару лет назад в Ежовом квартале, назвала его своим именем, наигралась в бизнес-леди и закрыла. Правильно, зачем ей работать, если муж обеспечивает? Я-то знаю, зачем жене богатого мужчины нужно работать, но Авроре эта мудрость не далась.
На еще нескольких фото я любовалась однотипными отдельными номерами, в которых были ванные комнаты. Не одна ванная на всех, как в моем “Пристанище”, а целых двадцать!
На последних пяти фото были отчетливо запечатлены кладовые – сухая и холодная, хозяйственные помещения, полные разной утвари, кухня, организованная по высшему разряду.
Я проглотила слюну. В восхищении рассматривая все фото второй раз. Вот если бы у меня был такой отель, я бы, не раздумывая, согласилась на предложение Дерела. Но что он хотел показать мне? Что в Ежовом квартале легко создать нечто подобное? Я не говорила ему, что гол как сокол, без денег, образования и перспектив, но он и сам мог догадаться.
С сожалением сунула конверт на полку и задумалась: обсудить ли с Дерелом, что он хотел донести до меня этими снимками?
Я долго решалась, но потом взлетела по лестнице со скоростью звука. Отдышавшись, занесла руку, чтобы постучать к Дерелу в номер, и застыла.
Из его комнаты звучал переливчатый смех Бьянки. Звякнули бокалы, а следом за этим я услышала звук смачного поцелуя. Представила, как пухлые губы бывшей одноклассницы присасываются к губам Дерела, и едва сдержала рвотный позыв. Одновременно с тошнотой к горлу подкатил и комок слез.
У таких, как Бьянка, есть шанс убедить Дерела Лойса в чем угодно, чего нельзя сказать обо мне. Серой мышкой меня не назовешь, но у меня нет и толики той красоты, что у нее. Семья Бьянки всегда бедствовала, но за потрепанный вид и дырявые платья в школе унижали только меня. Бьянка же была красавицей, умницей, и вообще…
Просто я – не Бьянка.
Я резко отвернулась от двери и ушла в свою комнату. Если бы задержалась подольше, то столкнулась бы с девушкой в коридоре. Спустя некоторое время я услышала, как хлопнула одна из дверей, зазвучали приглушенные голоса, а потом все стихло. Наверняка Дерел с Бьянкой отправились на спектакль, который будут давать сегодняшним вечером в местном драмтеатре. Или за второй бутылкой эльфийского вина, чтобы в приятном расслаблении предаться ночью грязному разврату.
— Фу! — поморщилась я, тряхнув головой. В мысли настойчиво лез полуголый Дерел и злил меня до мурашек на коже.
Я упала на кровать прямо в одежде и положила подушку на лицо. Чтобы не слышать хохота из-за стены, если он будет, и побыстрее уснуть.
Ночью меня разбудил грохот грома и звук льющейся воды. Не сразу сообразила, что на улице хлещет ливень такой силы, что дребезжат стекла и хрустит кровля. В какой-то момент собиралась уже бежать на кухню, проверять, не прорвало ли трубу, но поняла, что шумит всего лишь непогода. Долгие недели адской жары и сухого воздуха вызвали ураган невероятной силы. Приоткрытая на ночь форточка хлестала от сквозняка, грозилась разлететься в щепки и осколки.
Только я продрала глаза и потянулась к форточке, спасать ее от крушения, из коридора донесся оглушающий треск, сопровождавшийся грубым ругательством.
Секунду спустя я стояла рядом с сонным Барбом, одетым лишь в ночную рубашку длиной до пола, и пьяненькой Бьянкой, которая не удосужилась надеть пижаму и выскочила в коридор в кружевном боди.
Неважно, во что мы трое были одеты и как выглядели, потому что всматривалась только в дыру, которая зияла в перекрытии между коридором второго этажа и кухней на первом. В клубе пыли и опилок на кухонном столе лежал постанывающий Дерел. Он, кстати, был одет в приличную пижаму.
— Энни! — рявкнул мужчина, и от зияющего проема отскочила не только я, но еще Барб и Бьянка.
Мы испуганно переглянулись, и гном пихнул меня к дырке в полу.
— Узнай, как он там? — прошептал Барб.
— Я тебя прекрасно слышу, — хрипло отозвался Дерел. — В порядке я, а вот этот дом – не очень. Кто будет следующий, Энни? Ты, Бьянка, Барб или кто-то из детей постояльцев?
— Ты пропилил доски в полу? — возмутилась я догадавшись. — Ради того, чтобы я сдалась, ты решил пожертвовать собой? Знаешь, что, Дерел, я очень надеюсь, что ты сломал себе руку!— Да не пилил я ничего! На потолок посмотри, твою ж бабулю!
Только сейчас до меня дошло, что крыша в некоторых местах натуральным образом протекала. Мощный поток ливня окончательно прохудил и без того дырявую крышу, и вода теперь стекала по балке прямо на пол. Как раз в том месте, где сейчас чернеет дыра.
Обойти ее можно было с трудом – вдоль стеночки с левой стороны, изо всех сил стараясь не пошатнуться.
Я задумчиво пожевала губы. Слова Дерела о том, что однажды я могу сгореть в этом доме, уже не казались детской пугалкой. Если тут под людьми полы проваливаются, то в следующий раз в крышу запросто может ударить молния и спалить его до основания.
Пока я размышляла, как заделать дыру, и
