Любовь на десерт - Теона Рэй
Я подняла голову и встретилась с взглядом серых глаз. В груди что-то неприятно кольнуло, живот вдруг скрутился в узел. Отвратительное чувство. Я его помнила. Оно ужасно и ломает жизни.
— Бесплатно ремонтирует, — солгала я, разворачиваясь и уходя на кухню. Справлюсь сама. А даже если и нет, помощь Дерела Лойса точно никогда не приму.
Следующие несколько часов прошли в полном спокойствии и умиротворении. На обед мне нечего было продавать, а потому люди заходили, видели пустые витрины и уходили.
Электрик пришел только к трем часа дня. Поковырялся в щитке, проверил проводку, и свет заработал. На радостях я заплатила ему больше, чем было нужно, и торопливо побежала на рынок. В отель вернулась нагруженная пакетами. Потоп лишил меня всех запасов муки, а без нее ничего не сделать.
Пока я нарезала персики, разогревала печи, взбивала яичные белки для безе, настроение взлетело до небес. Я любила готовить, и это было единственное, что способно вытащить меня из глубочайшей хандры.
Пришло время закрывать отель. Я бы сказала точнее – кофейню, потому что отель здесь был уже просто для моего проживания. Барб теперь живет бесплатно, я решила не брать с него деньги. Дерел заплатит, конечно, куда денется. И даже Бьянка живет бесплатно! Да, я могла и даже должна была взять с нее за проживание, но мне жизненно необходимы были развлечения, а наблюдать, как Бьянка всеми силами пытается соблазнить бывшего дружка, то еще удовольствие. Еще большим удовольствием для меня станет день, когда эти двое возьмутся за ручки и свалят из моей жизни.
Напевая себе под нос, я вышла в холл. Заперла дверь и, пританцовывая собралась вернуться на кухню. Когда с кухни донесся громоподобный грохот, я вскрикнула.
Тестомес! Ну, конечно! Разве могло сломать что-то еще, кроме штуковины, которой я зарабатываю на хлеб? Боги, если вы меня прокляли, ответьте – за что? Ответ письмом через почтовую шкатулку пришлите хоть что ли, я же ничего не понимаю! Где я провинилась? У меня и раньше все валилось из рук, отваливались потолочные балки в доме, а однажды даже рухнула администраторская стойка и входная дверь слетела с петель. Но между всеми событиями проходила не одна неделя, не несколько часов же!
Я залилась истерическим хохотом, опустившись на порог на кухне. Тесто разметало по всему помещению, и его ошметки висели на полках, шкафах, столовых приборах. Тестомес дымилась и искрила, заволакивая кухню едким дымом.
— Даже спрашивать не стану, что здесь произошло, — раздался за спиной мягкий голос Дерела.
Он присел на корточки передо мной и заглянул в мое лицо. Впервые за все время я увидела в нем не того напыщенного и задиристого мальчугана, а взрослого и очень красивого мужчину. Его взгляд показался мне сочувствующим, не насмехающимся, как обычно это бывало. А еще от Дерела приятно пахло чем-то мятным. Он протянул свою руку к моей, хотел дотронуться, но не решился. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал.
Может, Дерел и впрямь чувствует себя виноватым? Но как бы это ни было, я не готова его простить. Я ассоциирую его исключительно с тем, кого знала раньше. И даже моя короткая влюбленность в него давным-давно прошла, и вряд ли вспыхнет снова.
Мы молча смотрели друг другу в глаза, думая каждый о своем. Наконец, Дерел нашел в себе силы заговорить:
— Энни, мне очень жаль, но ты должна съехать уже сегодня.
Глава 4
Его слова прозвучали громом. Мне пришлось переспросить:
— Съехать уже сегодня? На каком основании позволь узнать? Между нами заключен договор, и я буду действовать согласно ему. Через две недели там тебе ответ.
Я выпрямилась и собиралась уйти, но Дерел не позволил. За руку стянул меня вниз и усадил на порог.
— В следующие две недели ты или выпадешь в окно, потому что рама вдруг вывалилась, или еще, чего доброго, сгоришь!
— Ты мне угрожаешь? — возмущенно ахнула я. — Да как ты смеешь?
— Предупреждаю, Энни. И нет, я не планирую устраивать подлянки, но ты посмотри сама – это здание аварийное, оно вот-вот развалится, а ты будешь внутри. Не жалко тебе своих трудов?
— Жалко! Потому переезжать и не хочу.
Перед моим внутренним взором отрывками пронеслись воспоминания: вот я умоляю торговца отдать мне ковер подешевле, а потом тащу его в отель. В грязный, захламленный, без входной двери. На старенькой печи варю себе на ужин ровно двенадцать вареников, не больше, потому что они посчитаны – дважды в день по двенадцать штук, и таким образом, мне хватит одной пачки на три дня. В избытке у меня только соль, и то только потому, что предыдущие арендаторы забыли здесь целый мешок, когда переезжали.
Я создала это место из ничего, разве могу так просто оставить?
— Нет, Дерел. Ни за что не поверю, что ты прогоняешь меня ради моей же безопасности. К тому же я не готова все начинать сначала. На этой улице меня уже все знают, любят мою выпечку, и каждое утро приходят старые клиенты, приводя с собой новых. Еще годик, и обо мне узнает весь город, а там, глядишь, и номера будут заполнены… платежеспособными гражданами, а не “старыми друзьями, ну пусти пожить”. Что мне делать в Ежовом квартале среди богатеев? Конкурентов там не терпят, и однажды я все-таки сгорю в собственном отеле, только потому, что чей-то клиент ушел ко мне. Вот только ничей клиент ко мне не уйдет, потому что у меня нет денег на новую мебель и хороший ремонт! Я живу здесь, и буду развивать это место, хочешь ты этого или нет. Ты говорил, что продашь мне землю? Если твое слово хоть что-нибудь значит, то сдержи его.
Дерел резко поднялся и ушел. Я растерянно смотрела, как он пересекает холл и выходит на улицу. Ушел насовсем, что ли? Хоть бы так и было!
Нервно дернула плечами: жила спокойно, никому не мешала, вот нужно было заявиться ему!
Время до вечера провела на кухне. Отмывала поверхности от муки и ошметков теста, потом пришлось заводить тесто снова, но уже вручную. Прилавки пусты, и до утра я должна заполнить их хотя бы сдобными булочками. Здесь совсем недалеко, за углом, полицейский участок, и сотрудники правоохранительных органов, наверное, больше всех остальных любят мучное на завтрак. Каждый день они делают мне кассу, так что нужно постараться.
