Анастасия, боярыня Воеводина - Елена Милютина
— Широко ты, Миша мыслишь! Мне такое и в голову не пришло! И правда, смута начаться может снова! Так что женится на этой девке Михаил только через мой труп! Прямо сейчас вызываю обоих братьев, и выясню, что они задумали! И прикажу хоть врать, хоть что делать, но что бы этой девки около Михаила не было!
Глава 4
Как решили, так и действовать стали. Невеста в покоях кремлевских пребывает, родня вокруг нее, все блюда пробует, что бы не намешали чего. Блюда носили с царского стола, но неведомо родне было, что в блюдах этих и таится опасность. За честь почитали. Для Михаила и то попроще готовили, Марфа сама следила, что бы попостнее блюда были. Как Анна советовала. А невесте сама куски выбирала, пожирнее и поподжаристее, тоже Анна посоветовала.
Михаил с Марией раз в день обязательно встречался, но в присутствии матери, приличия соблюдая. Больше Мария презрительных рож не корчила, разговаривала вежливо, вкрадчиво, но тем для разговоров было мало. Плохо образована была невеста. Даже псалтырь с трудом читала. Любимым занятием было у нее гадание. Вот гаданий она множество знала. Но Марфу беспокоило то, что привязывался к ней Михаил все сильнее. Анна на большом сроке уже была, в Кремль ей ездить было тяжело, да и неудобно. Молодице при таком сроке положено было дома сидеть и молится о легком родоразрешении. Так что сравнивать Михаилу Романову невесту было не с кем.
А та здорова оказалась, только полнела и все! Марфа уже к Аглае съездила, к Анне не решилась, нельзя беременную черными мыслями отягощать. Посоветовалась, не стоит ли каких травок для жизни безобидных намешать, что бы рвоту вызвать, время, как сквозь пальцы вода убегает, скоро пора к свадьбе готовиться, а невеста все не заболевает, только толстеет. Уже почти договорилась с Аглаей рвотного, что при отравлении назначают, во взвар подмешать, как занемогла Мария. Рвота началась. Ничего в рот взять не может, все сразу наружу вылетает! Оказалось, тошнило ее уже неделю, да и рвота бывала, после плотного обеда, но родня проверила извергнутое Марией на яды, ничего не нашли, и успокоились, скрывали немощь, пока уже скрывать невозможно стало. Тут все забегали, лекарей позвали. И своих, и немецких. Те невесту осмотрели, диету прописали, и вроде ей лучше стало.
Марфа велела племяннику своему, Салтыкову, Михаилу проверять, что с будущей женой Михаила творится. Она с ним еще вначале разговор имела серьезный. Салтыков ей каялся, говорил, что ничего плохого в виду не имел, просто хотел, что бы Миша женился, и наследников заимел, трон укрепил. Поэтому и жену подсылал к жене Муромского, для того, что бы она запомнила, как та выглядит, что бы девицу похожую Михаилу подобрать. Он ему сам рассказывал, что нравилась ему Анна, но он рад, что на ней Миша, друг, женился. Салтыков еще удивлялся дружбе двух Михаилов. Надо же, царю дорогу перебежал, девицу увел, а тот не только в опалу дружка прыткого не отправил, а наоборот, наградил, свой собственный княжеский титул дал.
И задумал Миша тоже набиться Михаилу в друзья, пользуясь тем, что невесту ему нашел, точь в точь, его любовь первую. Точь в точь не вышло, все-таки Анна и держать себя умела, и образованна была получше, чем иной боярин роду древнего. А эта деревенщина, ни ступить, ни слово молвить не умеет. Конечно, натаскали ее Хлоповы за полгода, но все же не то! Но отбор прошла. Помогла матушка, старица Евникия, да слух, что девице сами Салтыковы покровительствуют. А Хлоповы, вот странность, сами согласились девку дочерью признать. Даже не пришлось угрожать сведениями о их верном служении самозваной полячке! Тетка Салтыкову выговор сделала и велела что бы крутился, как хотел, но девку от Михаила убрал! И объяснила последствия этой свадьбы. Ужаснулся Михаил Салтыков последствиям, понял, почему Хлоповы на подлог охотно пошли, и стал момента ждать, что бы девку услать. Но под благовидным предлогом, не раскрывая происхождения подлого, что бы тень на царя не бросить.
Так что, прослышав про немощь невесты к лекарям бросился. И так и сяк намекал, что бы заключение дали, что Мари-Анастасия потомства дать не сможет, а они ни в какую. Вид делают непонимающий, и объясняют, что болезнь от еды жирной и сладкой, обильной. От которой желчь разлилась. Надо постное есть, и все пройдет. А на деторождение не повлияет. И действительно, покушала девка кашки простой, да овощей вареных, и прошла тошнота. И дядька ее активизировался, начал письма строчить, с наветами, что отравили племянницу его, но Бог миловал и она опять здорова!
Но тут сама себе девка навредила. Как полегчало ей, так сразу потребовала сласти. Мяса побольше, особенно она уток и гусей жареных любила. И через неделю возобновилась болезнь! Тут Салтыков уже не стал с лекарями договариваться, сразу в думу побежал, переврал заключение врачебное, благо никто из бояр на чужом языке не говорил. Дума быстро поняла, откуда ветер дует, и постановила Марию от Михаила отстранить, и выслать ее куда подальше, что бы приязнь сердечную молодого царя избыть. Постановили сослать в Тобольск, под надзор. А отца что бы просьбами царю не докучал, отправить в Вологодское наместничество, воеводой в городок малый. Подальше от Москвы, помятуя о его шашнях с Мариной Мнишек. С женой и всем семейством. С Марией оставили только бабушку и двух дядей настырных, одного — с женой.
Михаил горевал, просил мать смягчиться, подождать, дать время, что бы здоровье у невесты поправилось, но та на своем стояла. Боярская дума тоже. Михаил хотел с Мишей, другом посоветоваться, но оказалось, тот срочно уехал, даже родов у жены дождаться не смог. Шереметьев настоял. Шведы на переговоры вновь согласились, но все тянули, место, которое их бы устроило, найти не могли! Наконей, нашли, в Столбово, аккурат посередине между Ладогой и Тихвиным, так они другие претензии высказывать стали. Вот, Мишу срочно и послали, улаживать. Даже с государем не простился, только через Марфу передал, что обещает вернуться с мирным договором.
В действительности, узнав о болезни невесты, и, понимая, что Михаил его совета спрашивать будет, а правильным советом он может дружбу старую разрушить и семью подставить, Миша, по совету Анны, сам к Федору Шереметьеву пришел и попросился снова на службу. Федор удивился — жена на сносях, он действительно хотел Михаила использовать,
