Тайна серого кардинала, или Как я стала злодейкой - Екатерина Слави
Мы уже почти вошли снова в замок, когда раздался крик:
— Юна! Отпустите ее! Отпустите мою невесту! Клянусь всеми богами, я убью любого, кто встанет на моем пути к ней!
Я узнала этот голос еще до того, как обернулась.
Лоран!
Но раньше, чем я посмотрела на него, мой взгляд невольно нашел Юну, потому что она наконец ожила, сбросила с себя покрывало цепенящего смирения, и с ужасом в глазах закричала, срывая голос:
— Лоран, нет! Прошу, не надо! Умоляю, нет!!!
И повернув наконец голову назад, я все поняла. Юна смирилась с тем, что умрет. Смирилась даже с тем, что вместе с ней умрут ее мать и отец, ее сестра. Только одна вещь не отзывалась в ее сердце смирением — неизбежная гибель ее возлюбленного.
Лоран стоял посреди двора, обнажив меч, а вокруг него сомкнулся круг спешившихся посланников короля и их слуг. Я знала, что посланники короля были лучшими мечниками королевства. У Лорана не было ни единого шанса.
— У воронья замка де Фракиз сегодня будет ужин, — изрек филосовским тоном один из прелатов Нагрота, повернув голову в капюшоне туда, где намечалась кровопролитная битва, но тотчас повернулся к замку и добавил: — А нам нужно утолить голод живых камней кровью благородного рода. Не останавливайтесь.
Я успела увидеть, как с яростным криком Лоран поднял меч и бросился на ближайшего из посланников короля, но тут меня толкнули в спину, заставляя войти в замок.
За моей спиной звенела сталь, ревел яростью голос Лорана — возлюбленного моей сестры, моего возлюбленного, — а после двери замка затворились, заглушив почти все звуки.
Остались лишь отчаянный плач Юны, идущей рядом со мной, и наши глухие шаги, пророчащие страшную и неизбежную казнь.
Глава 4. ВОСПОМИНАНИЯ. ЖИВЫЕ КАМНИ АНСАЛЛЫ
Сквозь аркаду необычайно высокого свода святилища пробивались лучи дневного света. Но сюда они не доставали, поэтому слуги зажгли факелы.
Этого места я боялась с детства. Впервые мы тайком пробрались сюда с Юной, когда были детьми.
«Мне страшно», — сказала я сестре, с суеверным страхом глядя на темные провалы стен и каменные фигуры между ними.
«Мне тоже не нравится это место, — сказала сестра, — оно мрачное и недоброжелательное, но совсем не страшное. Чего ты боишься?»
«Шепота. Они разговаривают со мной».
«Я ничего не слышу, здесь так тихо», — удивилась Юна.
Тогда я решила, что слышу голоса каменных людей в святилище, хотя, по правде сказать, эти фигуры напоминали человеческие лишь самую малость — больше походили на жутких монстров без лиц. Но позже я поняла — это был голос живых камней. Так сказал мне один из магов Нагрота, когда орден каким-то образом узнал, что младшая дочь герцога де Фракиза слышит голоса в святилище. Это являлось одним из признаков того, что во мне может пробудиться дар нагалиси. Долгое время маги ордена наблюдали за мной, ожидая пробуждения дара, но шли годы, и никаких других признаков нагалиси я не проявляла. В конце концов, маги Нагрота хоть и не прекратили наблюдать за мной, но начали склоняться к тому, что дар во мне не пробудится. Так бывает — зачатки дара, проявившие себя в детстве, угасают с взрослением. Тем более что напуганная пристальным вниманием магов, я, став старше, стала лгать, что больше не слышу шепота в святилище.
Но я слышала.
Прямо сейчас, стоило мне только переступить порог этого места, как шепот множества голосов, который, казалось, сочился прямо из стен, из пола — отовсюду, — проник в мои уши. Голоса не разделялись — они звучали все вместе, как единое целое. Звук не дробился на слова — он лился сплошным несмолкаемым потоком.
— Живые камни Ансаллы приветствуют нас, — произнес один из магов.
— Живые камни Ансаллы готовы принять жертву, — добавил второй.
В этот момент я поняла: прелаты Нагрота, которые пришли, чтобы провести ритуал казни, были не просто высокопоставленными магами ордена.
«Они нагалиси, — прошелестел в голове мой собственный голос. — Все трое».
Нагалиси — редкий дар связи человека с живыми камнями Ансаллы. Испокон веков на этом континенте нагалиси были теми, кто доносил до людей волю живых камней. Однако считалось, что нагалиси не только являются служителями живых камней, но и сами имеют власть над ними. Поэтому магов нагалиси ценили. По этой же причине их боялись. Потому что не было на всей Ансалле силы могущественнее и страшнее, чем живые камни.
— Осужденные на казнь Теодор де Фракиз, Аннора де Фракиз, Юна де Фракиз, Клодия де Фракиз — займите места в жертвенниках святилища!
Мы не могли бы ослушаться, даже если бы захотели. Прелаты Нагрота были сильными магами — они умели подчинять своей воле людей. В это мгновенье мое тело не принадлежало мне. Я хотела сбежать, но шла вперед, как мои мать и отец, как моя сестра. Идти на смерть, осознавая весь ужас происходящего — и не иметь сил сопротивляться.
За что?
Только вчера ничего не предвещало, король благоволил к нам… Почему его величество вдруг решил избавиться от моего отца и даже больше — от всего семейства де Фракиз? В чем мы провинились? Или отец прав — и мы были оклеветаны? Тогда кем? Кто обрек нас на ужасную участь? Кто и ради чего решил оборвать наши жизни? Кому мы помешали?!
Мое сердце на миг остановилось, когда я поняла, что делаю шаг в одну из темных ниш меж каменных фигур, которые сейчас казались мне равнодушными палачами. Чернота ниши поглотила меня, но чужая воля заставила мое тело повернуться — теперь я видела перед собой трех прелатов. Они стояли в центре святилища, и их кроваво-красные мантии в пульсирующем свете факелов, казалось, были сотканы не из ткани, а из живой неспокойной жидкости.
— Живые камни Ансаллы, примите эту жертву от правителя Гатарии Кордиана Второго! Пусть кровь рода предателей короны утолит ваш голод и принесет благословение землям Гатарии!
До моего слуха донеслись звуки глухого сдавленного рыдания, прервавшегося почти мгновенно, словно горло жертвы сжали тисками немоты.
Звуки были слишком высокие. Женский голос? Кто это был? Матушка? Юна? Нам запрещено даже проявить страх перед ужасной смертью?
О боги, как бесчеловечно!
Шепот, который я слышала с момента, как вошла в святилище, здесь, в темной нише, усилился. О чем говорят живые камни? Почему их голоса так настойчиво проникают мне в уши?
Мой взгляд
