Тайна серого кардинала, или Как я стала злодейкой - Екатерина Слави
В трех всадниках во дворе замка тотчас узнала посланников короля.
— Почему они здесь?! — шепотом спросила сама себя.
А когда во дворе появился мой отец, получила ответ на свой вопрос.
— Герцог де Фракиз, вы обвиняетесь в сговоре против короля Кордиана! Указом его величества вы и вся ваша семья незамедлительно должны быть преданы казни! Живые камни Ансаллы решат судьбу предателей короны!
Я не могла дышать, глядя в окно широко распахнутыми от ужаса глазами. Предатели короны? Мы?! Да как это возможно?!
Беспощадная судьба не давала мне времени осмыслить происходящее. Лошади всадников расступились, и через главные ворота замка вошли трое пеших.
Скользя подолами кроваво-красных мантий по земле, пряча лица под низко опущенными капюшонами, разогнав тяжелой зловещей аурой все воронье, три мага остановились посреди двора. Каждый держал руки соединенными в замок перед собой. У каждого пальцы были унизаны тяжелыми перстнями, а камни в них были цвета свежей крови.
— Прелаты ордена Нагрот! — слыша суеверный страх в собственном голосе, прошептала я.
Только у высших чинов магического ордена Ансаллы было по восемь кровавых перстней на руках. Только самые сильные маги могли без риска для собственной жизни носить на себе такое количество истекших кровью живых камней.
— Беги, — произнес голос рядом, и я резко повернула голову.
Я ошиблась — вор не убежал, он вернулся и сейчас стоял возле самого края дальнего окна. Прижавшись к стене, чтобы со двора его не было видно. Я поняла, что вор, как и я, увидел магов, но сейчас он смотрел на меня тяжелым хмурым взглядом и говорил резко, как будто приказывая:
— Беги, чего стоишь?! Ты что, еще не поняла, что тебя ждет?! Беги!
Наконец его слова дошли до моего сознания. Прелаты пришли, чтобы привести в исполнение ритуал казни.
«Живые камни Ансаллы решат судьбу предателей короны…»
Я знала, что это значит.
Нет… О боги, нет, я не хочу так умереть! Любая смерть, только не эта!
Чувствуя, как страх подталкивает меня спасать свою жизнь, я сделала шаг назад, чтобы бежать, как вдруг со двора раздался громкий возглас одного из магов:
— Кровь рода этой земли останется здесь! Да будет скована цепями Нагрота!
Всего лишь шаг… Один только шаг — это все, что было позволено мне безжалостной судьбой.
Мое тело сковало оцепенением — я не могла двинуться, словно меня пригвоздило к месту. С металлическим лязгом вокруг моих кистей и щиколоток, и даже вокруг моей шеи сомкнулись кандалы, возникшие словно из ниоткуда.
С трудом мне удалось повернуть голову — едва-едва, шея казалась деревянной, но в отличие от рук и ног не окаменела. На границе зрения сквозь пелену слез, застеливших мои глаза, я видела лицо вора.
— По… мо… ги… — вместо звуков из моего горла вырывалось только слабое сипение; прелаты Нагрота были беспощадны — они отобрали у меня даже возможность просить о помощи.
Однако к своему удивлению я поняла, что вор услышал меня. С потемневшим от ярости лицом он подался вперед, но… Тотчас сжав губы, шагнул назад, подавляя порыв помочь, и медленно покачал головой из стороны в сторону.
— Прости, — донесся до меня его глухой голос, а в следующий миг резко развернулся и, метнувшись к двери, был таков.
Крохотная надежда на помощь потухла в моей груди. Он сбежал, а больше мне не у кого просить помощи. Я обречена.
Меня вывели во двор, где уже ожидали мой отец и Юна — в кандалах, как и я. Лицо отца было искажено гневом:
— Как вы смеете так обращаться с моей семьей после того, как я столько лет верой и правдой служил короне?! Меня и мою семью оклеветали! Вы намерены казнить нас по ложному навету?! Я требую аудиенции у его величества!
— Его величество подписал приказ о немедленной казни всего рода де Фракиз, — ответил один из посланников короля. — В аудиенции вам отказано загодя.
— Это предательство! — взревел отец.
— Только его величеству решать, что считать предательством, ваша светлость. Готовьтесь к казни. Молитесь богам вашего рода.
Всадник увел лошадь в сторону, больше не слушая возмущенных криков герцога де Фракиза. Мой взгляд нашел Юну. Сестра не смотрела на меня. Казалось, она как будто не здесь и даже не обращает внимания на происходящее — ее взгляд был устремлен в пустоту перед собой. Она не плакала и не кричала, не просила ни о чем, я не видела в ее лице ни страха, ни отчаянья — Юна выглядела отрешенной, и это испугало меня больше, чем отчаянные и гневные крики отца. И даже когда во дворе появилась наша матушка, Юна не подняла глаз, будто ничего не слышала и не видела.
Жена герцога де Фракиза была другой крови и от рождения принадлежала к другому роду. Наверное, поэтому заклинание прелатов Нагрота на нее не подействовало. Но я не сомневалась — маги знали, что она не сбежит, что придет сюда сама. Придет, потому что не сможет оставить мужа и дочерей.
— Юна! Клодия! Мои доченьки! — вся в слезах матушка пыталась добраться до нас, но слуги посланников короля держали ее, не позволяя приблизиться. Только один раз ей удалось вырваться и броситься с истошным, срывающимся криком к мужу: — Теодор! Спаси наших девочек! Спаси их!
Видя горе нашей матушки, я не сдержала рыданий. Губы отца дрожали, когда он слушал, как кричит, разрывая воздух над замком, его жена, когда смотрел, как ее хватают за руки, заламывая их за спину, как смыкаются и на ее кистях кандалы. И только лицо Юны оставалось отстраненным, будто она была не здесь, по-прежнему не видела ничего и не слышала.
— Ведите нас в святилище живых камней Ансаллы, — выступил вперед один из прелатов, по-прежнему пряча лицо в тени кроваво-красного капюшона.
В каждом замке королевства имелась комната, стены которой возводились из живых камней. Такова была традиция. Таков был закон. Путешественники, бывавшие в других королевствах континента, говорили, что по всей Ансалле действовала та же традиция и тот же закон.
Наш замок не был исключением. Комната со стенами из живых камней была и здесь. Комната, которая находилась в самом сердце замка. Комната, где указом короля всю нашу семью должны были казнить.
Слуги нашего замка, мажордом,
