Укротитель для королевы - Ольга Викторовна Романовская
Арфа и флейта соревновались на хорах. Уже скоро.
Вздох. Выдох.
Каролина нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
Но вот распахнулись Небесные врата. Сколько себя помнила, Каролина мечтала рассмотреть их, забраться туда, куда не пускали даже принцесс. Кое-где не мешало бы обновить позолоту, но врата все равно впечатляли. Сплав металла, дерева и камня, символ единства небес и земли. На одной створке мозаика с изображением Изначальных, на других — панно с гербом Транцеллов.
Каролина замерла, приготовилась. С первым тактом духовых.
Пора!
Подол платья скользил по ковровой дорожке — красное на красном. Шлейф тянулся позади Каролины на добрых двенадцать локтей. Голова высоко поднята, на губах — легкая улыбка. Никакого заигрывания с публикой, никакого желания заслужить любовь. Она королева, она выше этого.
Возле трона дожидались епископ и старейшина Совета, тот же, который короновал Квентина. Подушечку с символом власти уже вынесли, и солнечные лучи — день выдался ясным — играли в бриллиантовых гранях.
Все ближе и ближе. Так сложно сдержаться, не сбиться с шага.
В десятый, если не в сотый раз под сводами храма прозвучала клятва. Она лилась из горла Каролины безо всякого напряжения, смешалась с ее дыханием. «Я обещаю… Я клянусь… оберегать, служить и почитать… Предаю себя в руки Изначальных. Да прибудут их власть и сила на небе, а моя — на земле!»
Принцесса толком не помнила, когда выучила эти слова. Может, в девять лет, может, в тринадцать. Они давно стали частью ее.
По храму пробежал ветерок, как некогда на коронации Квентина. Однако теперь он был теплым, щекотал кожу, а не стремился причинить зло.
Каролина широко улыбнулась и повернулась спиной к епископу и старейшему лорду Совета. Она смотрела прямо перед собой, на своих подданных. Когда корона опустилась на голову Каролины, ветерок поднял шлейф юной правительницы, уподобив его дрожащему пламени свечи.
Отыскав под потолком изображение прабабки, девушка послала ей мысленные слова благодарности и опустилась на трон. Пальцы, словно когти, впились в подлокотники.
Неужели свершилось? Если бы могла, королева ущипнула бы себя за щеку, но в некоторых случаях даже Каролина Транцелла соблюдала этикет.
Стройный хор славил новую правительницу Φераны, подданные готовились принести клятву верности, но девушка ждала поздравлений лишь одного человека. Когда он появился, спустившись из королевской ложи, Каролина поднялась и заранее протянула руку для поцелуя.
— Моя королева!
Арчибальд оказался краток. Он преклонил колено и запечатлел на подрагивавшей ладони чопорный поцелуй. Ничего, скоро они останутся наедине, и лорд Трайд позволит себе большее.
Следом за Арчибальдом потянулись остальные. Кто-то приносил клятву верности с надеждой, кто-то — со страхом. Никто не знал, чего ждать от Каролины, но, по извечной традиции, надеялись на лучшее.
Заканчивался очередной год. Он забрал жизнь короля и принес Феране новую королеву.
ЭПИЛОГ
Каролина тяжело вздохнула. Жутко хотелось почесать нос или поправить корону: казалось, она съехала на ухо, но нельзя. Вот уже несколько часов королева позировала для парадного портрета, вариация которого затем украсит храм. Подбородок повыше, глаза чуть прищурить («да, именно так, когда вы сердитесь»), руки небрежно, расслабленно лежат на подлокотниках трона. Серебристое платье с контрастной фиолетовой отделкой придавало портрету нужное настроение: величие и ощущение надвигающейся грозы. Утренний мягкий свет усиливал контраст между мягкостью и твердостью, молодостью и властностью.
Возле дверей тронного зала наметилось движение. Каролина навострила уши, надеясь, что какое-нибудь срочное дело оборвет эту пытку. Увы, только Арчибальд. Он проскользнул внутрь и скромно замер у окна, хотя даже с такого расстояния королева чувствовала, ему хотелось взглянуть на мольберт.
— Перерыв! — Каролина хлопнула в ладоши и с облегчением опустила плечи, поставила на пол флакончик с ядом, прежде лежавший у нее на коленях.
Художник недовольно заворчал, но спорить с монаршей особой не посмел.
— Так, что там у вас?
Молодая женщина осторожно сошла с возвышения и взглянула на холст. Слух уловил легкий шорох, и вскоре Каролина ощутила присутствие супруга за спиной.
— Да обними уже! — ворчливо пробормотала она и на мгновение прикрыла глаза, когда знакомые ладони легли на талию. — Вечно тебя приходится просить! — попеняла мужу королева.
— Мы не наедине, — напомнил Арчибальд и поцеловал жену в щеку. — Прекраснo выглядишь!
Сегодня они ещё не виделись. Новый статус Каролины изменил жизнь обоих.
— Как, нравится? — Каролина кивнула на портрет. — По-моему, я тут какая-то не такая.
Консорт отошел, чтобы лучше оценить работу мастера. Художник терпеливо ждал. Сжимавшие палитру пальцы чуть подрагивали. Арчибальд ведь не только консорт, он второе лицо после королевы.
— Пожалуй, — после коротко раздумья согласился лорд Трайд.
После свадьбы он присовокупил к фамилии титул герцога Несского. «Зачем выдумывать новый, — сказала тогда супруга. — Повысим достижения твоих предков».
— Мне не нравится лицо, — продолжал критиковать консорт. — Да и композиция странная. Я такой тебя никогда не видел.
— Вот и мне тут видится злобная мумия, — кивнула Каролина.
По виску живописца скатилась капелька пота. Он нервно сглотнул и с надеждой обратил взор на консорта. «Ну пожалуйста!» — повис в воздухе безмолвный крик.
— Кого вы прежде писали, милейший?
Арчибальд прошелся вдоль тронного возвышения и опустился на нижнюю ступеньку.
— Самых знатных особ, ваша светлость.
Несчастного трясло. Ему мерещились тюремные стены, а то и смерть в жутких муках.
Каролину не волновали чужие душевные муки. Ее внимание было всецело поглощено молодым мужем. Губы расцвели в улыбке, взгляд потеплел.
Как же Αрчибальду шла золотая цепь! И новый расшитый серебряной нитью черный камзол. А ещё он надел ее очередной подарок — изумрудные запонки. И не просто надел — выставил напоказ, чуть подвернув рукава.
— Да сядь ты нормально! — фыркнула королева, окончательно позабыв о художнике. — Ты мой муж, советник, а не собачонка!
— Напоминаю, Каро, — глаза Арчибальда лукаво блеснули, — прежде консорт как раз считался чем-то средним между породистым жеребцом и любовником. И нормально — это как?
— На свое кресло, — с легким раздражением пояснила Каролина.
Она не понимала, зачем супруг устроил
