Буря - Карен Линч
В его домике было прохладно, и его спортивная сумка всё ещё стояла у двери, где он оставил её по возвращению. Он с извинениями включил термостат.
— Я должен был включить его перед тем, как пойти к тебе.
— Всё в порядке.
Я улыбнулась ему и присела на диван.
Ронан вошёл в гостиную и подошёл к одному из окон, выходящих на поместье. Он долго смотрел на улицу, а затем повернулся ко мне с таким измученным выражением лица, что у меня перехватило дыхание. Когда он начал говорить, у меня в груди словно что-то сжалось.
— Мой волк не запечатлился на тебе, — хрипло произнёс он. — Я надеялся, что эта поездка поможет, но этого не произошло.
Я сжала руки в кулаки.
— На это нужно больше времени.
— Мы были вместе почти каждый день с тех пор, как возникла связь, и половину этого времени ты проводила с моим волком. Мы бегали вместе две недели до связи.
— Некоторым волкам требуется больше времени, чтобы запечатлиться, — мой голос дрогнул, и я сглотнула.
Его глаза, казалось, утратили свой блеск.
— Ты всю жизнь была среди оборотней. Ты же знаешь, что другой волк уже запечатлился бы.
Моё тело словно покрылось льдом.
— О чём ты говоришь?
Он глубоко вздохнул.
— Мой волк не может или не хочет запечатлиться на тебе.
— Мне всё равно, — я встала и подошла к нему. — Я люблю тебя и знаю, что ты тоже любишь меня. Есть много пар, не состоящих в браке, и мы можем быть такими же, как они.
Он покачал головой.
— Ни одна из этих пар не связана узами, и если у кого-то из них возникнет связь с потенциальным партнером, они могут разорвать её, не причинив никому вреда. Когда волк запечатливается, это навсегда. Если мой волк однажды запечатлеется на другой женщине, и я никогда больше не смогу быть с тобой.
Я начала говорить, но он оборвал меня.
— Моя мать любила моего отца, даже когда он влюбился в другую и завёл себе пару. Она думала, что скрывает это от меня, но я видел, как сильно она страдала, — он погладил меня по щеке. — Если я останусь здесь, мы сдадимся и укрепим связь. Ты окажешься в ловушке с кем-то, кто, возможно, никогда не будет твоим полностью, и это, в конечном итоге, уничтожит тебя.
Я накрыла его руку своей.
— Я готова рискнуть.
— А я нет, — сказал он, и его слова пронзили моё сердце, как лезвие. — Я не могу так с тобой поступить. Я скорее умру, чем причиню тебе такую боль.
— Ты сейчас делаешь мне больно.
Его рука дрожала.
— И я ненавижу себя за это. Я был слишком эгоистичен и слаб, чтобы уйти, когда должен был, и я бы отдал всё, чтобы вынести эту боль ради тебя. Я не заслуживаю меньшего.
Слёзы обжигали мои щёки. Ронан притянул меня к себе и зарылся лицом в мои волосы.
— Когда-нибудь боль закончится, и ты снова будешь счастлива.
Он долго держал меня в объятиях, пока рыдания сотрясали моё тело. Он поцеловал меня в лоб и прошептал:
— Inima mea îți va aparține mereu3.
Он отпустил меня, и мне показалось, что в мире не осталось ни капли тепла. На мгновение мне показалось, что он снова протянет ко мне руку и скажет, что не может оставить меня.
Когда он отошёл от меня, я изо всех сил старалась не разлететься на миллион кусочков. Он остановился в дверях и взял свою спортивную сумку, и тут я поняла, почему он её не распаковал. Даже когда он потянулся к дверной ручке, у меня появилась слабая надежда, что он не пойдёт на это.
Не говори этого. Пожалуйста, не говори этого.
Он оглянулся на меня. Его глаза были влажными и отражали агонию, грозившую поглотить меня. Когда он заговорил, его голос был как гравий.
— Прости меня, Дэни. Я вынужден разорвать нашу связь.
Мой Мори взревел. Меня пронзила мучительная боль, как будто невидимые руки вонзились мне в рёбра и рвали меня надвое. Ронан вышел, а я упала на колени. Я хватала ртом воздух, но он забрал с собой весь воздух в комнате.
Перед глазами у меня потемнело. Мой Мори был диким зверем, бьющимся о прутья клетки, жаждущий освободиться и броситься за своей парой. Было бы так легко поддаться этому чувству и позволить ему взять верх. Я могла бы погрузиться в забвение, освободившись от этой агонии.
Я ослабила хватку, и демон рванул вперёд. В моей голове нарастало давление, а сознание демона становилось доминирующим. В глубине моего сознания разверзлась пропасть, и я поплыла к ней.
Моё тело сжалось, и магия вырвалась из глубин моего существа. Она изливалась из меня, окутывая меня таким ярким сиянием, что я видела его сквозь веки. Пузырь сомкнулся, и мой разъяренный Мори отпрянул от магии, становясь всё меньше и меньше, пока не был вынужден отказаться от контроля над моим телом.
Я крепко прижала колени к груди и стала раскачиваться взад вперёд. Какой бы маленькой я себя ни делала, не было спасения от безжалостных волн боли, обрушивающихся на меня.
— Дэни, ты меня слышишь?
Голос был глухим и похожим на сон. Я пыталась сосредоточиться на нём, но мучительные вопли моего Мори заглушали его.
— Думаю, она в шоке, — снова произнёс голос. Это был голос моей матери.
Чьи-то руки обхватили мою голову с обеих сторон.
— Посмотри на меня, Sladkaya. Пожалуйста.
Я заставила себя открыть глаза, и передо мной всплыло лицо отца. Впервые я увидела страх в его глазах.
— Папочка, — выдохнула я. — Это больно… Это так больно.
— Я знаю, детка.
Он заключил меня в объятия. Я прижалась к нему, но утешение, которое я всегда находила в его объятиях, исчезло.
Он встал и вынес меня на улицу. Я не открывала глаз, но слышала голос дедушки и звук работающей на холостом ходу машины. Отец сел на заднее сиденье, прижал меня к себе, и я снова погрузилась в свой личный ад.
Я очнулась, когда машина остановилась, и отец отнёс меня в дом. Он положил меня на кровать, и я свернулась калачиком. Моё сердце, казалось, было привязано к Ронану, и с
