Сквозь века - Мирошник Ксения Викторовна

Томас протянул руку и едва заметно кивнул, чтобы я взяла ее. Не раздумывая, я вложила пальцы в его ладонь.

— Запоминай, Оливия. Этот кулон исчезнет на тот срок, какой только возможен. Я привяжу его к тебе, ибо к себе уже не смогу. — Томас взял нож и, глядя мне в глаза, сделал маленький надрез на моем пальце. Я как завороженная смотрела лишь на него, страшась того, что, возможно, натворила. Капелька крови упала на василькового цвета камень, Томас произнес несколько слов, и она впиталась в грани кулона. — Я отверг свою магию, отказав колдуну в возвращении его силы. Назад для меня пути нет, но у тебя может быть будущее.

— Какое будущее? Томас, я ничего не понимаю!

— Человек, который служит мистеру Бартшоу, и есть темный маг, обладающий огромной силой. Эта сила как паразит, который присасывается к человеку, питается его властью, живет в его тени. Это страшное колдовство будто порабощает человека, в данном случае мистера Бартшоу, и заставляет жить чужой жизнью. Я не могу вернуть пламя ему! А это значит, что в живых он не оставит никого.

— М… может, все не так уж страшно, — дрожащим голосом сказала я.

— Он убил моего отца на моих глазах, Оливия! Если я не спрячу тебя и не сделаю то, что должен, он убьет всех, кто мне дорог.

— Что именно ты должен сделать?

— Я разделю тебя и кулон, укрою вас на долгие годы, но заклинание времени небесконечно, и рано или поздно все вернется на круги своя. Я попробую продлить этот срок заклятием забвения, но и оно растворится, как только придет время. — Лицо Томаса исказила маска страдания. — Прости, что поступаю так с тобой, но я собирался сделать все немного иначе. Я не планировал возлагать этот груз на твои плечи, думал взять все на себя, но ты не дала мне возможности, не дала еще немного времени.

— Ты спрятался здесь от него? А я выдала тебя…

— Не время сокрушаться! Запомни, Оливия, хорошо запомни! Не смей забывать! Ни в коем случае не забывай! Пламя больше не заковано… Оно не подчинится…

— Что это значит?

— Когда придет время, ты поймешь… а теперь уходи в нашу пещеру, пережди там какое-то время. Нельзя, чтобы тебя увидели здесь.

Все содеянное обрушилось на голову, и я разрыдалась, осознавая весь ужас происходящего:

— Пожалуйста, прости меня! Я не знала… не предполагала, что так выйдет… Прости, если сможешь… Это все моя вина, только моя! Я отчаянно хотела, чтобы ты сдержал слово и не прослыл лжецом! Я не слушала тебя, не хотела слушать! Меня волновал лишь твой авторитет, твое имя, которое вскоре должно было стать и моим! Прости меня, молю…

— Сейчас уже поздно горевать, Оливия! Я не смог убедить тебя, и судьба развернулась именно к этой точке развития событий. Я знал…

Внезапный грохот заставил молодого мужчину вздрогнуть. Он молниеносно схватил сумку и плащ, а потом протянул их мне и потащил за собой в другую комнату:

— Беги, Оливия! Беги и не оглядывайся! Ни за что не оглядывайся! Беги как можно дальше от столицы, спрячься. И помни, береги кольцо! Главное — береги кольцо!

Я чувствовала, как мое сердце разрывается от боли, слезы застилают глаза, а горестные всхлипы мешают говорить.

— Береги кольцо! — повторил он и буквально вытолкнул меня наружу.

Мы с Артуром вырвались из прошлого:

— Я бежала туда, куда велел Томас. В нашу ледяную пещеру. Ее ходы и коридоры мы знали как никто. Если бы я захотела, меня бы ни за что там не нашли, — безжизненным голосом исповедовалась я Артуру. — Я успела, вбежала в пещеру. Убийцы Томаса — за мной следом. Достигнув определенной точки, я почувствовала всполох магии и обернулась. Потолок пещеры обвалился, похоронив под собой моих преследователей, а пол подо мной исчез. Я провалилась в воду… а потом лед сковал меня и заточил на целое столетие.

Глава 22

ПОТЕРИ

— Получается, что Томас подготовил для тебя эту ловушку? — тихо спросил Артур, после того как укутал в теплый плед и принес чашку ароматного кофе.

Мы сидели прямо на полу, прислонившись спинами к дивану, и обнимались. Мне было холодно. Тело била мелкая дрожь, голова слегка гудела, но, слава богу, боль ушла. После того как память вернулась окончательно, я ничего больше не хотела, кроме как застыть в объятиях мужа и найти в них покой. Слушая ровное биение мужественного сердца, я будто отрешилась от мира, от всего, что меня окружало. Остался только этот звук, и только он не позволял сойти с ума.

— Не для меня одной, для нас обоих, — прошептала я в ответ. — Думаю, он собирался спрятать нас, укрыть заклинанием, но я все испортила. Выдала его, не дала необходимого времени. Как я могла, Артур?

Задав этот вопрос и произнеся имя любимого мужа, я отстранилась и заглянула в его лицо, опасаясь найти в глазах осуждение, укор или, того хуже, презрение. Но Артур смотрел с пониманием и любовью, отчего стало еще больнее:

— Ты не разочарован во мне? Совсем не осуждаешь?

— За что? — искренне не понял он. — За то, что ты совершила ошибку?

Артур ласково обхватил мое лицо ладонями и коснулся губами кончика носа.

— Я лишь убедился в том, что твои намерения не были дурными. Ты не искала наживы, славы или признания. Тогда, много лет назад, тебе показалось, будто твоего жениха оклеветали, и ты отчаянно хотела доказать обратное. Возможно, и присутствовала некая доля тщеславия с твоей стороны, но кто не грешен, Ада? На мой взгляд, в этой ситуации вы были виноваты оба.

— Что ты имеешь в виду?

— Вы ведь оба не доверились, правда? Томас не рассказал тебе о случившемся с ним, не поведал об опасности. Скорее всего, пытался таким образом тебя уберечь, но вышло наоборот. Здесь уже некого винить, родная. Не ты убила Томаса, а Лютер. Я понимаю, что тяжело, но просто прими это как часть своего прошлого и с опытом всего пережитого иди дальше. Судя по тому, что я видел, Томас тебя очень любил. Я, думаю, он желал бы, чтобы ты была счастлива.

Больше говорить не хотелось, я снова прильнула к широкой груди мужа и прислушалась к собственному сердцу. Оно страдало, разрывалось от горя, от потерь и не прожитых с семьей дней, но при этом наполнялось тихой радостью и благодарностью, что я уже не одна. За что-то Господь наградил меня, приведя в мою жизнь этого чудесного человека. Артур прав — сожалеть уже не было смысла, нужно просто смириться с ошибками, извлечь из них урок и жить дальше.

Мы еще немного просто посидели молча, а потом Артур помог мне переодеться и уложил в кровать.

— Тебе нужен отдых, — сказал он. — Завтра предстоит обратный путь. Возвращение в Вичпорт не будет легким. Там нас ждет новое испытание.

Артур бережно поправил мои волосы и собрался вернуться к столу, но я успела перехватить его руку и попросила:

— Иди ко мне. Ты тоже давно не отдыхал.

— Я в порядке, милая.

— Прошу, не оставляй меня одну…

Больше ничего говорить не потребовалось, Артур скинул сорочку, обувь и устроился за моей спиной, обхватив крепкими руками талию. Он уткнулся носом в мои волосы и глубоко вдохнул, а потом устроил свою голову на моем плече:

— Я очень люблю вас, миссис Аделаида Аддерли, и благодарен всем святым за то, что в тот вечер вы отправились на почту.

Я слышала, что он улыбается, и эта улыбка согрела душу.

— А я люблю вас, мистер Артур Аддерли.

Отчаянно захотев поцеловать мужа, я развернулась к нему лицом и встретилась с глазами, полными нежности.

— Нужно еще привыкнуть к новой фамилии. Хорошо хоть документы менять не придется, — произнеся это, я будто запнулась, вспоминая, что ношу ненастоящее имя. — Артур, а как мне быть с тем, что я не Аделаида?

— Я думаю, ты можешь выбрать, кем тебе быть. И это вовсе не означает, что ты потеряешь что-то. Ты можешь остаться Аделаидой Хоггарт, но помнить и принимать прошлое Оливии Престон или поменять имя на Оливию и сохранить настоящее Аделаиды. Как по мне, моя фамилия подойдет и к одному имени, и к другому!