Магия торжествует - Илона Эндрюс
Молодая блондинка подняла на нас взгляд от своего стола.
— Привет. Меня зовут Элизабет. Вы пришли продать свой дом?
— Элизабет, начальник на месте?
— На месте. — Она добавила лишнюю ложку сахара в свой голос.
— Вы можете пригласить его к нам? — спросила я.
— Я должна сказать, кто его зовет.
— Скажите ему, что это Кейт Леннарт. — Первый импульс моей магии потряс здание. — Дочь Нимрода. — Более сильный импульс. Люди подняли головы от столов. — Кровавый клинок Атланты и ее муж, Царь-Бог, Кэрран Леннарт.
Все здание зазвенело, будто кто-то ударил в гигантский гонг.
Человеческое лицо Кэррана дрогнуло, и на его плечах появилась чудовищная львиная голова. Мой муж взревел.
* * *
КОГДА МЫ ВЕРНУЛИСЬ домой, Кэрран пошел к дому Дерека, а я перешла улицу. Джордж открыла дверь и прижала палец к губам. Я прокралась за ней наверх.
— Где вы были? — прошептала Джордж. — Дерек сказал, что Конклав разошелся час назад.
— Нам пришлось кое-куда зайти. Мы никого не трогали. — После того, как Кэрран взревел, все разбежались, а потом мы поговорили с владельцем о надлежащем телефонном маркетинговом этикете, часах работы и значении фразы «Уберите нас из списка звонков». Он ушёл сам, без единой царапины, но я была уверена, что нежелательные звонки прекратятся.
Конлан был в своей комнате, спал на кровати. Марта лежала рядом с ним, свернувшись калачиком вокруг моего сына.
— Оставь его с мамой на сегодняшнюю ночь, — сказала Джордж. — Она потеряла его вчера. Ей это нужно.
Я не хотела оставлять его. Я хотела вытащить его из кровати, отнести домой и прижаться к нему, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Но он спал, и Марта тоже. Я выскочила из дома, никого не разбудив.
Переходя улицу, я увидела следы мокрых шин, ведущие к сухой подъездной дорожке Кристофера и Барабаса. У них горел свет.
Я не должна вмешиваться. Уже поздно. Даже по стандартам оборотней.
Нет, к черту все. Я подошла к дому и постучала во входную дверь.
Барабас открыл и отступил в сторону.
— Это к тебе.
Кристофер вышел из кухни с чашкой чая в руках. Он был босиком, в спортивных штанах и простой темной футболке. Его глаза были ясными, ни намека на Деймоса, а светлые волосы обрамляли лицо, как шелковый занавес.
— Входи. Чай будешь?
— Нет.
— Я заварю тебе ромашки, — сказал Барабас. — Похоже, тебе это нужно.
— Прямо сейчас мне надо утонуть в успокоительном чае, чтобы от него был хоть какой-то толк.
— Я принесу тебе чашечку. — Барабас пошел на кухню.
Я скинула туфли, прошла в гостиную и села на диван. Кристофер сел в большое синее кресло. В Кристофере чувствовалась спокойная элегантность, даже когда он сидел в кресле босиком.
— Выкладывай, — сказал он.
— Он посадил тебя в клетку. Он морил тебя голодом несколько недель. Ты был весь в грязи. Я не знаю ни одного человека, кроме Рафаэля, который имел бы право хотеть убить его больше, чем ты. И ты пригласил его к себе домой. Помоги мне разобраться.
Кристофер заглянул в свою чашку.
— Ты хочешь убить его?
Я вздохнула.
— Нет. Я не хочу. Я должна, потому что его центурион убил тётю Би, потому что он переломал ноги Кэррану и из-за Мауро. Кэрран, наверное, убьёт его, если получит шанс. Но прямо сейчас я хочу только одного — понять тебя.
— Хью похитил тебя и морил голодом почти до смерти. Почему ты не хочешь его убить?
— Потому что я пообщалась с отцом. Я всю свою жизнь тренировалась убивать его, а когда мы встретились, я отложила это в сторону. Мой отец производит впечатление сверхновой. Хью появился у него с малых лет. Он формировал его, и у Хью не было от него защиты. Там никогда не было честной игры. Отец несет большую ответственность за Хью Д’Амбрея. Тем не менее, Хью — мясник.
— Так и есть, — сказал Кристофер.
Барабас подошел и протянул мне чашку дымящегося ромашкового чая.
— Пей.
Я сделала глоток. Он опустился в кожаное кресло, вытащил папку из сумки рядом с ней и начал читать содержимое, держа ручку в руке.
Я выпила чай. Пару долгих минут мы сидели в тишине. Я выдохнула. Мир устаканился.
— Хорошо, — наконец сказала я, поставив чашку на столик. — Расскажите мне о Хью Д’Амбрее.
Кристофер улыбнулся. Это была небольшая улыбка, в которой сквозило сожаление.
— В первый раз я понял, что что-то не так, когда меня только назначили трибуном, заместителем Моргана, который в то время был легатом Златого легиона. Мы были в Бостоне: твой отец, Морган, Хью и я. Роланд хотел встретиться с сенатором по вопросам магической политики. Встреча прошла хорошо. Мы планировали уехать утром. Больница через дорогу от отеля загорелась. Сотни пострадавших от ожогов, в основном дети. Д’Амбрей спустился туда. Он лечил несколько часов. К утру он едва мог стоять на ногах. Морган послал меня туда, чтобы я сказал ему, что Роланд хочет уехать.
Кристофер снова заглянул в свою чашку.
— Я нашел его покрытым сажей, переходящим от ребенка к ребенку, иногда исцеляя двоих за раз. Д’Амбрей сказал мне, что он еще не закончил. Морган снова отправил меня вниз, а потом пошел сам. Мы не могли оттащить Хью от этих детей. Он был помешанным. К тому времени, когда мы вернулись, твой отец уже проснулся, сидел в ресторане отеля, пил кофе и наблюдал за спасательными бригадами. Он оплатил счет, перешел улицу и сказал Хью, что пора уходить. Хью сказал ему, что он еще не закончил. У него был мальчик, лет двенадцати, и ребенок надышался дымом, который сжигал его изнутри. Каждый раз, когда он вдыхал, мальчик издавал этот свистящий скрежещущий звук. Д’Амбрей пытался собрать его воедино. Твой отец мгновение смотрел на Хью и сказал: «Все будет хорошо». Хью опустил мальчика на землю и последовал за нами. По дороге к машинам он пошутил по поводу задницы проходящей мимо женщины.
Я знала этого Хью. Тот, кто шутил и перешагивал через горящие тела. Исцеляющий Хью… Он действительно спас Дулиттла. Он так же спас Асканио, но шантажировал меня его исцелением. Он убил Мауро. Мауро был моим другом.
— Следующие два года я был занят с Морганом, — сказал Кристофер. — После того, как я убил его и стал легатом, я присмотрелся к Хью повнимательнее. Как легат, я подчинялся только Роланду. Я контролировал все Племя. Я изучил всех потенциальных соперников, поднимающихся
