Солнце сгоревшей вечности - Яна Поль
— Я отключилась на какое-то время, — начала девушка неуверенно, — и мне показалось, что я что-то видела. Не знаю, дурной сон, но было очень страшно. — Лидия заглянула ему в глаза.
— Что ты увидела?
— Я… я решила, что вас схватили, мэтр, — она понизила голос до шёпота, — Видела зал, где собралось много людей, или демонов, не знаю, и тебя… мёртвого на алтаре. — Лидия перевела дыхание, затем продолжила: — А когда пришла в себя, услышала, как мои похитители говорили о том, как какие-то Падшие приносят в жертву огненных магов из нашего мира. Н-н-наверное, они пытаются исполнить пророчество, о котором говорил Мар.
Костлявая рука нехорошего предчувствия сжала сердце в груди. Как-то очень некстати вспомнились слова Марбаса о пророческих способностях Лидии. А ещё разговор с мадам Отто, когда накануне перед уходом, он отдал ей приказ о её временном назначении на пост исполняющей обязанности главы академии.
Саломея выглядела непривычно бледной, с синяками под глазами. Состаревшейся разом лет на десять.
— Тень маячит за вашим плечом, мастер Аш. Будьте осторожны, чтобы вы не задумали.
Банши, как известно, могут предсказывать смерти и катастрофы. Самые молодые из них, совсем невинные девы, способны острее предчувствовать неизбежное, и их крик можно услышать за много вёрст. Зрелые женщины, вроде Саломеи, утрачивают часть своих сил, и очень редко видят, что бы то ни было.
— К-кристофер?
Он нехотя поднялся, ссадил девушку на землю, рядом с собой, и назидательно проговорил.
— Я не умру, Лидия, а ты могла пострадать! А если бы я не успел вовремя? Ты понимаешь, что они могли с тобой сделать?
Феникс сжал её плечи, заглядывая в глаза. Он даже мысли такой допустить боялся, и никогда бы себе не простил, если бы опоздал.
— Я… я думала, моя сила отзовётся, как тогда в «Вавилоне», или в аудитории, когда Островская меня разозлила. Но нет, н-н-ничего. Не чувствую ничего, даже твою стихию, от которой всегда тепло, почти не ощущаю.
Он смотрел на неё не отрываясь. Слушал. Чувствовал. Сжимал и разжимал пальцы. И привлёк к себе, касаясь губами прохладного лба.
Лидия неожиданно протестующе уперлась ладонями в его грудь, пристально вгляделась в глаза.
— Ты, правда, не умрёшь?
Смех вышел натянутым.
— Мы все когда-нибудь умрём. А пока, уверяю тебя, в мои планы это не входит.
Она обняла его, щекоча прерывистым дыханием шею, даже не подозревая о том, как сильно это возбуждало. Он притянул Лидию ближе, потому что иначе уже было невозможно, не выносимо. Тлевшее недопустимое пламенело, грозя сжечь и оставить на губах вкус пепла.
— Крис…
В тоне Лидии, в том, как она произнесла его имя — мольба. Он вздрогнул всем телом. Раскалённой проволокой по оголённым нервам. В приглушённом девичьем шёпоте, слышалось слишком многое, и на один короткий миг перестал существовать окружающий враждебный мир, а переживания превратились в растаявшие поутру сновидения.
И Аш поцеловал её.
Правила и границы, возведённые с такой тщательностью, осыпались, утрачивали свой удельный вес. И стало совершенно плевать, что будет после.
В тот миг Лилия была его единственным желанием, в котором он так непростительно долго себе отказывал. Так и к чему отказывать теперь? Быть может то пресловутое «после» и не наступит.
В конце концов, ошибки в его возрасте совершают обдуманно и с удовольствием.
Впрочем, ошибки ли?..
Глава 19
Тело наливалось горячим томлением, дыхание сбивалось, губы пересыхали, а сердце отсчитывало секунды до поцелуя, желание которого уже невозможно было игнорировать. И когда Кристофер коснулся моих губ, я ответила робко и осторожно, а потом немного смелее. И голова закружилась.
Но вся эта робость куда-то очень быстро улетучилась. Я начала порывисто и торопливо снимать с него свитер, а потом избавляться от своей куртки. Он целовал мой подбородок, шею, обжигал дыханием губы, а я скользила пальцами по крепкому разгоряченному телу, лаская шрамы на его груди и плечах.
Я желала его с жадностью, с горячностью пробуждающейся чувственности, которая и не давала знать о себе прежде. Хотелось всего и сразу — целовать каждый сантиметр его кожи, проглаживать ладонями, царапать ногтями, прижиматься к груди, пряча пылающее лицо, вздыхать и стонать, чувствуя сильные руки на своём теле.
— Кхм, — раздалось неожиданно и совсем рядом, с нескрываемой знакомой иронией. — Простите, но вынужден вас прервать, — а это уже с издёвкой.
Я не осмелилась поднять голову, стыдливо уткнулась в плечо Кристофера, ожидая, пока восстановится сбившееся дыхание и, поправляя водолазку, которую так и не успела снять.
Мастер Аш не спешил меня отпускать, сильнее прижал к себе, но сам весь будто окаменел, а когда заговорил, голосом можно было крошить ледяные глыбы:
— Надо было убить тебя, пока была такая возможность.
— И ты мог бы, — спокойно согласился Мар. — Стоило это сделать в тот же миг, когда заставил меня развоплотиться. Я бы и отпор дать не сумел.
Кристофер поднялся, и помог мне. Я приложила похолодевшие пальцы к распухшим от поцелуев губам, и взглянула на демона напротив.
Он больше не походил на босоногого бродягу, к которому я успела привыкнуть. Облачённый в чёрный матовый доспех, как во вторую кожу, Марбас выглядел внушительно и устрашающе.
— Наверное, нет никакого смысла спрашивать, куда ты исчезал, и какого чёрта объявился, — сквозь зубы, тем же тоном продолжал феникс.
— Я вернулся в свой мир спустя много столетий, у меня, знаешь ли, накопились неотложные дела, — парировал Мар. — Но я дал вам чёткие инструкции, только вы умудрились сойти с прямой дороги, и даже вернуться обратно к Скорбному Холму.
— Скорбному Холму?
Местность, правда, знакомая. За спиной Мара виднелась опостылевшая за минувшие дни дорожная колея. И эти скалы. Мы начали путь откуда-то отсюда.
— Я рассчитывал
