Мертвым можно всё - Евгения Соловьева
– Разбойник? – с некоторым облегчением переспросил Аластор. – Ну, туда ему и дорога. Если вы владеете шпагой, как арбалетом и ножом, я бы вашим противникам не позавидовал.
– Шпагой как раз похуже, – признался итлиец без всякого смущения. – Бретеру точно уступлю, да и многие дворяне владеют ею лучше меня. Но у нас, в Итлии, свой стиль, мы деремся с рапирой в одной руке и дагой – в другой.
– А! – выдохнул Аластор. – Это я видел! Но сам не пробовал. Может, как-нибудь дадите урок?
– К вашим услугам, синьор, – кивнул итлиец. – Хотите, я и ножи вас научу кидать. Со мной вряд ли сравняетесь, но в бою лишних умений не бывает.
– Ножи? Это не дворянское умение, – смущенно улыбнулся Аластор. – Не поймите меня неправильно! Я бы хотел, но…
– Боитесь, что про вас скажут? – понимающе продолжил Фарелли. – Скажите, синьор Вальдерон, вы играете в карты?
– Не очень, – признался Аластор. – Знаю несколько игр, но не особо люблю. Мне больше нравятся арлезийские башни. А что?
– Башни? Хорошая штука, но есть у нее большой недостаток! На доске ни за что не появится еще пара-тройка фигур, которые противник до этого прятал в кустах. Карты – совсем другое дело. Вот они похожи на жизнь! Вы никогда не думали, как шут в них бьет короля? Я имею в виду, как именно он это делает. Ведь у шута нет ни собственных гуардо, ни власти, м?
– Но это же игра, – удивился Аластор. – Шут бьет короля просто по правилам, как иначе? В жизни так не бывает.
– Неужели? – усмехнулся итлиец и вдруг показался Аластору гораздо старше. – Позвольте вас огорчить, синьор, в жизни бывает как угодно, на то она и жизнь. Чаще, конечно, короли казнят шутов, но у всякого шута за пазухой или в рукаве найдется нож. Если встретятся два короля, они, скорее всего, разойдутся миром, потому что за каждым – сила. Но перед шутом король беззащитен, потому что слабый бьет в спину. Или травит королевское вино. Или ставит подножку на крутой лестнице. Понимаете, м?
– По-вашему, подлость всегда побеждает? – нахмурился Аластор.
– Нет, синьор! Но часто, очень часто! Маленькая змейка или скорпион могут укусить огромного быка – и тот сдохнет. Мало быть только сильным, чтобы победить, нужно еще быть умным и осторожным. Посмотрите на синьора Собаку – великолепный зверь, м? Если бы я вышел против него с одним ножом, на кого бы вы поставили?
Аластор глянул на Пушка, преспокойно трусившего сбоку от Луны, перевел взгляд на итлийца.
– Даже не знаю, – подумав, признался он.
– О, синьор, не сомневайтесь, я бы тогда сам на себя не поставил. Прекрасный пес! Человеку с ножом перехватит горло одним укусом. Но там, на поляне, сила встретила силу, и бедный синьор Собака проиграл. Если бы я выскочил из кустов, как он… Ну, вы понимаете, м?
– Вы спасли нам жизнь, – помрачнел Аластор. – Я никогда не назову это подлостью. Профан не может одолеть мага, это неравный поединок!
– Но так или иначе, я ударил в спину, синьор, – спокойно подытожил Фарелли. – И мы живы, а тот мерзавец – нет. Лично я считаю это правильным!
– Я… подумаю над вашими словами, – тяжело уронил Аластор. – Не уверен, что смогу так же, но… благодарю за урок.
Итлиец молча склонил голову. Аластор несколько минут ехал молча, удивляясь собственной нерешительности. Ну что за раздумья? Будь Фарелли дворянином, Вальдероны были бы перед ним в неоплатном долгу! Да, он простолюдин, но Благие боги учат, что благородство человека не только в гербе, не зря же они иногда посылают свою искру и простолюдинам, выказывая им величайшую милость и доверие! Но то, что Айлин сделала так легко и непринужденно, у него никак не получалось! И тут Фарелли увидел в просвете деревьев большую дорогу, на которую они вот-вот должны были выехать.
– Смотрите, синьор Вальдерон!
Он слегка привстал на стременах, глядя вперед, и Аластор поправил:
– Аластор. Зовите меня просто по имени.
Итлиец обернулся к нему в полнейшем изумлении, у него даже брови взлетели, а глаза округлились, и солнце наполнило радужки зелено-золотым свечением.
– Грандсиньор!
– Перестаньте, – досадливо попросил Аластор. – Я слишком многим вам обязан. Если бы вы просто спасли мне жизнь… Но после… после сегодняшнего… В общем, я обязан вам честью, а это куда важнее. С королевской наградой моей семье не тягаться, но моя дружба – это меньшее, что я могу предложить.
– Это… слишком большая награда, – вдруг севшим голосом проговорил итлиец.
– Мне виднее, – отрезал Аластор. И с огромным облегчением, потому что главное было сказано, добавил: – Или вас чем-то оскорбляет это предложение?
– Оскорбляет? – попытался улыбнуться итлиец, вдруг растеряв неизменную наглость. – Ну что вы, разве что слегка ужасает. То есть… просто Аластор? Вы уверены?
– Можно даже Ал, – великодушно разрешил Аластор. – Так меня зовет Айлин.
– Ал… Ал-л-л… – Фарелли словно покатал его имя на языке и задумчиво сказал: – Нет, это слишком… по-дорвенантски! Ал-ластор-р-р… Алас-с-с… Альс! – вдруг просиял он. – Это гораздо лучше, м? Заодно я точно не стану покушаться на привилегии нашей милой синьорины!
«Все-таки он на удивление наглый котище, – с легким насмешливым удивлением подумал Аластор. – Те тоже сначала сидят рядом, боясь лапку протянуть, а потом раз – и уже мурчат у тебя на коленях, словно всю жизнь там лежали! Ужасает его эта честь, ага! Ну и пусть! Я не принц, мне можно дружить с кем угодно по собственному выбору, не думая о чести государства и короны!»
* * *
– Ангус, я к вам по крайне важному и неотложному делу, – выдавил Грегор, рассматривая Аранвена – такого изумительно спокойного, словно Дорвенанту не угрожали демоны, а единственная надежда на спасение не затерялась неизвестно где.
«Или канцлеру это как раз известно?» – подумал Грегор и тут же отогнал эту изумительно несвоевременную мысль.
Сначала – Саграсс, это нельзя отложить!
– Разумеется, милорд протектор, – с неизменной вежливостью откликнулся Аранвен, чуть заметно склонив голову и жестом предлагая ему кресло напротив своего письменного стола. – Если то, о чем вы просите, в моих силах…
– Будет суд, – уронил Грегор, садясь. – Денвера мы не нашли, хотя я каждый день молю Претемнейшую о встрече. Но его пособники должны понести наказание согласно орденскому и королевскому правосудию. К несчастью, среди барготопоклонников оказался один невиновный… Лионель Саграсс из Красной гильдии, служивший под началом этого мерзавца. Он непричастен к делам Денвера! Но оказался причастен к смерти его высочества Кристиана. Это вышло случайно, он и не подозревал, что Денвер – барготопоклонник! Ангус, вы должны понять…
– Я понимаю, – бесстрастно согласился канцлер. – И вы хотите просить Совет о помиловании?
– Нет, – поспешно откликнулся Грегор. – Совет едва ли пойдет мне навстречу. Да и имею ли я право на такую просьбу как протектор? Я хочу, чтобы о помиловании попросили вы. Ангус, вы пользуетесь огромным авторитетом в Совете, вы столько лет безупречно служили Дорвенанту, к вам наверняка прислушаются!
– А еще я профан, – тонко улыбнулся Аранвен, но глаза у него при этом остались столь же холодными и внимательными. – И вы полагаете, что прочие профаны прислушаются ко мне охотнее, чем к любому магу. Что ж, я хочу ознакомиться с показаниями этого Саграсса и, если сочту их достаточно убедительными, выполню вашу просьбу. Не могу, однако, обещать, что это принесет пользу. К сожалению, лорды Совета бывают… непредсказуемы.
– Показания? – растерянно изумился Грегор. – Да, конечно! Но разве вам недостаточно слова Бастельеро? Вы не доверяете моим суждениям?
– Учитывая, что происходит в
