К. Уилсон - Пурпурные крылья
— Алек… — Он заглушил ее возражения поцелуем, и вся ее решимость была сметена под натиском их обоюдного желания.
К ее огромной радости, его руки начали поглаживать ее спину, а затем переместились под футболку и расстегнули застежку лифчика без каких-либо трудностей. Ее грудь вздымалась в предвкушение ласк. Реакция собственного тела ошеломила ее, теперь все собиралось зайти слишком далеко… Она хотела выбраться из постели. Она хотела остаться. Она хотела его. Вся ее сущность страдала от внутренних противоречий, но тело знало, чего она желает. Каждую клеточку ее тела сотрясало от желания. «Три года — довольно долгий срок», — подумала Таня.
Алек имел возможность остановиться, воспротивившись собственному желанию. Он соблазнил ее, но сильнейший призыв, который он чувствовал с того момента как поставил на ней свою метку, уничтожил бы его. Ему хотелось обладать ею всецело, без остатка и, слившись воедино, сгореть дотла в пламени страсти. Он стянул с нее футболку через голову. У него возникло ощущение, что происходящее в данный момент уже было однажды — «дежа вю». Она избита, на ее теле порезы и ей нужна помощь в душевой. В ту ночь, Алек сдерживал себя изо всех сил. А в эту минуту, он приспустил одну кружевную чашечку бюстгальтера и нежно ласкал ее грудь, не собираясь больше сдерживать себя. Ощущения от прикосновения к ее коже стали гораздо острее, заставляя его пребывать в состоянии абсолютного блаженства. Танина кожа на ощупь была словно атлас, без единого изъяна, насыщенно-матового шоколадного цвета.
«Ох, сколько усилий требуется, чтобы выбраться из постели и помыться», — подумала Таня. — «И все же ее сарказма явно не достаточно, чтобы прогнать те ощущения, что он ей даровал».
Легкое поглаживания вызвало в ней дрожь наслаждения. Она закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его прикосновений. Он с жадность приник к ее губам. Нежно прикусил ее нижнюю губу и слегка потянул на себя.
— Я люблю твои губы… — Алек прервался и провел языком по ее нижней губе, — …особенно нижнюю, — договорил он и с нежностью обхватил ее лицо большими ладонями. — Твои губы такие пухлые и манящие. Они напоминают мне сочные сладкие сливы.
Он знал, что сказать, чтобы вызвать в ней дрожь желания.
Словно кто-то щелкнул в ее голове невидимым переключателем: она с рвением, поразившим ее саму, ответила на его поцелуй. Таня испытывала такое возбуждение, что казалось еще немного и она взорвется. Алек наконец-то избавил ее от лифчика, словно этот комочек шелка и кружев оскорблял его чувства. Едва касаясь кожи подушечками пальцев, Алек обрисовал округлый контур ее груди, ни на миг не прекращая целовать Таню. Оторвавшись от столь любимых им губ, он проложил дорожку из поцелуев в том месте, где пальцами касался ее груди.
Таня смутно ощущала под собой крахмальную прохладу простыней. Она не могла думать, в ее голове стучала кровь, нагнетаемая бешено стучащим сердцем, а меж ее бедер жидким огнем разливалась влага. Но ей чего-то не хватало. Она умирала от желания прикоснуться к нему, ощутить его под своими ладонями.
В то время, как он заставил ее соски напрячься, бесстыдно выдавая ее желание, она поглаживала его широкую спину. В ответ он выгнулся к ней, вжимая ее бедра в матрац. Он простонал словно в агонии. Его стоны звучали, как музыка для ее ушей. Ведь это являлось доказательством того, что и она имеет власть над ним.
Оставив грудь, он проложил дорожку поцелуев к ее животу. Слегка лизнул пупок, заставив ее задрожать мелкой дрожью. Опуститься ниже талии ему помешали ее тренировочные штаны.
— Надеюсь, это не твои любимые штаны? — С исполинской силой он разорвал ее брюки на две части, а затем и трусики, и вдохнул аромат ее возбуждения, содрогаясь всем телом под ее ладонями. В нем было столько первобытной страсти, что она воспарила от наслаждения. Ее неотступно преследовало ощущение, что все это хорошо ей знакомо. Таня посмотрела в его глаза и ахнула. В них было столько любви, благоговения и страсти, что она решила всецело отдаться ему. Алек начал покусывать внутреннюю часть ее бедра. Таня, замерев, наслаждалась яркими ощущениями.
Она возбужденно застонала и содрогнулась всем телом, достигнув первого пика наслаждения.
— А так тебе нравится? — Оставляя влажный след, он провел языком по ее чувствительной коже. Несомненно, сам он получал удовольствие от своих действий. Он не мог думать о том, что делает, все, на что реагировало его сознание — это прикосновения и наслаждение.
Не в силах ответить на его вопрос, Таня лишь откинулась назад и отдалась во власть расслабляющего потока ощущений. Ее существо, словно взорвалось и разлетелось на мелкие осколки, уничтожив все связанные мысли, которые у нее еще оставались. Алек лишил ее дара речи. Она могла издавать лишь невнятные звуки чувственного удовольствия. Вторая волна удовольствия, словно тонкий перезвон колокольчиков — рассыпаясь и смешиваясь с мыслями, утонула в ночной темноте и, разрезая податливую плоть, стремительно вырвалась наружу.
Таня бессильно распласталась на постели, ее тело наполовину свесилось с кровати, а руки Алека были единственной ее поддержкой.
Запах секса пронизывал воздух.
После четвертого оргазма, Таня чувствовала опустошенность, эйфорию и расслабленность… И неудержимо рыдала. Как же давно, она не была так близка с мужчиной. Так давно, что даже не могла припомнить последнего раза. Алек стер в порошок ее воспоминания. Ее единственным желанием было, чтобы он завершил начатое, всецело овладев ею. Ей это было крайне необходимо, словно от этого зависела ее жизнь.
«Что он делает со мной?» Его палец неспешно двигался внутри нее, поглаживая и задавая ей темп, пока она не начала двигать бедрами в такт его движениям. Это было безумием, быстрым и горячим. Ей хотелось большего… «Если он остановится…»
— Я не собираюсь на этом останавливаться, любимая.
«Все это время он читал мои мысли?»
Таня схватила его за запястье. Какая-то часть ее все еще пыталась сопротивляться, но он продолжал ласкать ее, ни капли не сомневаясь, что в конечном счете она сдастся. Она больше не могла сдерживать себя, ее неприступность рухнула. Ведь это был Алек. Она отпустила его запястье, откинулась назад и позволила ему делать все, что ему заблагорассудится. Это было невероятно потрясающе, как в мгновение ока он мог довести ее до полного изнеможения, а затем наполнить энергией каждую клеточку ее тела, вливая живительную силу во все ее существо одним касанием. Она опять извивалась и стонала. Защитные барьеры рухнули. Она чувствовала, как его возбужденный член упирается в ее бедро.
