К. Уилсон - Пурпурные крылья
Наверху, в своем кабинете, Алек закрыл глаза и ментально устремил свой разум в чужие края, на другой край земли, к Вышеграду. Стоило только Алеку оказаться там, как Кровавый Высший Совет сразу же узнал о его присутствии и тотчас собрались все представители. Они стояли вокруг него, его астральной формы, одетой в черный сюртук, черные брюки и сапоги. С боку на перевязи висел меч. Нагота среди этих существ была не в почете.
Алек заговорил первым:
— Вы должны отложить коронацию.
— И почему это?
— Раду твердо намерен соперничать за престол.
— Разве он не законный наследник? — спросил Ану.
У Алека вновь возникли подозрения на счет Ану. Среди всех представителей Совета, Ану — единственный, у кого были наихудшие отношения с дедом, и он ненавидел полукровок.
Рэйчел обернулась и посмотрела на Ану.
— Бакр, дед Алека, сделал внука наследником, поскольку Раду был и остается психически неуравновешенным, — произнесла она. — Это начертано на камне и не подлежит упразднению.
Алек отметил, что между этими двумя существовала напряженность.
— Наш народ не может ждать, ваше высочество, — промолвила Нафи.
— Знаю. Но я не могу оставить ее беззащитной. Пока не разрешится исход поединка с Раду, коронации не будет.
Представители Совета начали перешептываться меж собой.
Затем Ану громко произнес:
— Мы выполним твою просьбу, но с одним условием.
— Как обычно, и в чем же оно заключается?
— Поединок с Раду определит, кто станет королем вампиров.
Рэйчел вздохнула и покинула обоих мужчин.
— Жаждешь кровопролития среди нас, Ану?
— Да у нас не было таких кровавых страстей столетиями, — произнес он в цветистой женоподобной манере.
— Ану! — возмущенно воскликнула Рэйчел.
— Я знаю, на что ты способен со своими страстями, Ану, — предостерег его Алек.
Разум Алека снова вернулся назад, в Нью-Йорк, в его тело.
Он уступит им и примет участие в поединки, чтобы покончить со всеми распрями.
* * *По всему миру вампиры пребывали в бездействии. Коронация была отложена. Одни протестовали, другие же восприняли эту новость спокойно. Они по-прежнему оставались без короля и знали по какой причине. Их эта новость не радовала. Им вновь предстояло тягостное ожидание.
* * *Алек прошел в ванную и снял с себя одежду.
Ему нужно вернуться к Тане. Этот, так называемый, «звонок», что он сделал, занял больше времени, чем ему хотелось. Он был на взводе от самой мысли о поединке, в котором ему придется участвовать. И что задумал Ану? Прими душ, Алек, с вопросами разберешься позже.
Душ всегда помогал ему расслабиться. Он вошел в мраморную душевую кабину, повернул вентиль с горячей водой. В этот момент ослепительно-белая вспышка мысленных образов с участием Тани стремительно затопила его разум. Образы были настолько сильны, что он запрокинул голову. Он ощутил ее нерешительность, желание и страх. Он «видел» ее обнаженное намыленное тело. Вода каскадом струилась по впадинкам и плавным изгибам ее поджарого тела. Капли воды падали с ее темноватых сосков. Переняв на себя ее чувства и мысли, Алек присел, поскольку она сделала то же самое. И, как она, склонил голову; глаза расширены, мышцы напряжены.
Поскольку Алек отпустил контроль над своими ментальными силами, он оказался связан с ней. Для него это будет не лишним: ведь ясно, как божий день, что сама она не расскажет ему, почему сомневается в нем и не доверяет. Он ощутил ее боязнь выпустить бразды управления своей жизнью из рук и оказаться под чьим-то контролем. Он чувствовал ее предубеждение в отношении представителей противоположного пола. Алек почувствовал, как глухо забилось его сердце в несвойственном для человека ритме. Он ощутил ее гнев на мужчин, злость на отца. А за всем этим, он почувствовал ее терзания за все те жестокие нападки, которым подверглась ее мать.
Он увидел Таню маленькой девочкой. Милая девчушка с косичками, расспрашивающая свою мать, почему у той синяк под глазом; Таня, бьющая кулаком и пинающая отца, защищая от него мать; отец, в порыве гнева поднявший руку на дочь, и полицейских, уводящих его из дома. Ей пришлось слишком быстро повзрослеть. Образы приходили с трудом и быстро сменялись. Он окунулся в ее житейские превратности, как в воду.
Наконец, стремительный поток образов покинул его. Они настолько сильно овладели им, что после их исчезновения Алек упал на кафельный пол душевой, хватая воздух ртом и захлебываясь водой, от чего его легкие тот час же закрылись, предотвращая удушье. Какое-то время он лежал свернувшись «калачиком», позволяя воде стекать по телу. Над дверью душевой вздымался пар.
Немного погодя, придя в себя, он выбрался из душа, насухо вытерся и лег спать. Сейчас он постарается поспать без кошмаров, а ответ на вопрос — «Что делать?», придет позже.
* * *Таня гадала, что же случилось с Алеком. Он поднялся наверх, чтобы позвонить, но так и не вернулся. Она посмотрела на пустое место рядом с собой на диване — ей не хватало Алека. Ей хотелось поговорить с ним. Она вскочила на ноги.
— Нет, нет. — Она снова села. Почему она должна бегать за ним? Она и раньше-то за мужиками не бегала, так с какой стати ей начинать это делать сейчас? Она отпила тепловатый кофе и поставила чашку, затем опять подняла ее и сделала еще один глоток.
Затем она услышала пронзительный вопль, от которого в жилах свернулась кровь. Стены, казалось, завибрировали. Она снова вскочила на ноги и уронила кофейную чашку, пролив ее содержимое на себя, на диван и ковер. Сама же чашка, с треском упала на пол, разбившись вдребезги на мелкие фарфоровые осколки. «Какой ужас…», — она обязательно извиниться позже. Кажется, Алек попал в беду. Ее сердце заледенело от страха. А если Раду и Иона, объединившись, напали на него? Что же они сделают с ним? Она должна ему помочь.
Таня взбежала по лестнице, направляясь в его комнату.
Она схватилась за дверную ручку и повернула ее. Заперто. «Почему он запер дверь?» — она снова повернула ручку. На этот раз замок поддался, дверь медленно распахнулась, словно с другой стороны кто-то открыл ее. Придерживая дверь открытой, Таня замерла от страха на пороге. Алек был один, он метался из стороны в сторону и пронзительно кричал. Вещи с туалетного комода и прикроватной тумбочки кружили в воздухе вокруг него, помимо прочего, эта «воронка» подхватила и подушки с кровати. Подсвечники и верхнее освещение быстро мигали. Он пребывал в муках кошмара.
— Нет, Констанс, нет, — простонал он.
Она должна была сдвинуться с места и помочь ему, но от увиденного впала в оцепенение. С перепугу ей захотелось в туалет. Ни что из увиденного не принадлежало к ее реально существующему миру, но он нуждался в ней, и это было важнее, чем настоятельный «зов» ее «перепуганных» физиологических потребностей.
