Спящее пламя Ферверна - Марина Эльденберт
Роа покачал головой.
— Ну… не совсем. Сначала мы действительно очень сильно поссорились, Ятта. А потом очень горячо помирились. Настолько горячо, что, видимо, сила моего пламени спровоцировала твой оборот.
* * *
Тогда почему я ничего не чувствую?
Вопрос остался без ответа, потому что я его не задала. Но должна же я хоть что-нибудь чувствовать! Хоть что-то из того, что чувствовала мама к отцу. Или Аврора к Бену? Я же должна хоть как-то откликаться на пламя, на мужчину, который это пламя во мне пробуждает? Или я настолько неправильная, что даже здесь у меня все по-другому?
— Хорошо, — сказала я.
— Хорошо? — нахмурился Роа. — Все, что ты мне можешь сказать — это «хорошо»?
— А что я еще должна сказать? — уточнила я. — Я ничего не помню о нашем примирении. Прости, но я не хочу тебе лгать. Между нами и так было много всего, чтобы сейчас усугублять.
Он плотно сжал губы, его скулы обозначились резче, подчеркивая хищную натуру дракона. Я отвернулась, чтобы посмотреть в окно. Мне надо было думать о том, что произошло между нами, а я думала о том, как мне увидеть Вэйда. И надо ли? После всего, что между нами было.
— Я думаю, тебе лучше поехать со мной, — произнес Роа, выдергивая меня из так и не разрешенных сомнений.
— В смысле — с тобой?
— В смысле, в Рагран. Мы не можем постоянно находиться на расстоянии, Ятта. Мне кажется, в этом основной затык наших отношений: в том, что мы виделись по праздникам и в редких случаях внеплановых встреч, придуманных нашими отцами. Как мы можем друг друга чувствовать, если мы живем в разных странах? Общаемся по видеосвязи. У нас даже толком свиданий нормальных не было.
Ну что я могу сказать? Он был прав. Наши отношения строились по принципу «Вы подходите друг другу, потому что у Роа есть черное пламя, а у Ятты нет, и когда вы подрастете, он им с тобой поделится». Да, мы знали друг друга с детства, вместе играли, несколько раз в год встречались. Но для отношений, а тем более для каких-то более серьезных чувств этого ничтожно мало.
А еще из Раграна я вполне могу попасть в Аронгару.
В этот момент я почувствовала себя последней ларркой, потому что причина была совершенно не та, которая должна была быть. Но она была и, как я сказала Роа, можно было лгать себе, отказываясь от этого смысла, а можно было принять его как одну из причин.
Решающую.
Неважно.
— Ты прав, — ответила я. — Нам это нужно.
Нам действительно это нужно, и дело не только в Вэйде.
— Ты не пожалеешь, Ятта, — сказал Роа. — Клянусь.
Он подался вперед, взял мою руку в свои и поцеловал. Я улыбнулась в ответ, хотя по этому поводу я тоже не чувствовала ровным счетом ничего.
Глава 25
Вэйд
— Знаешь что, Гранхарсен? Я могу сейчас намалевать у тебя на лбу «конченый придурок», и ты меня не догонишь! — Герта показала огромный черный маркер, который вращала между пальцами.
На доске, который стоял у подруги в гостиной, был намалеван классический бизнес-план. Они с парнем начинали какой-то очередной стартап в сфере информационных технологий, сейчас у них было уже пять или шесть направлений общего бизнеса, и останавливаться они не собирались.
— Я всегда могу кинуть тебе что-нибудь в спину, — фыркнул Вэйд, облокотившись о поручень коляски.
Когда он впервые пришел в себя после того погружения, было сложно. Он был в шоке. Родители были в шоке. Особенно мама. Отец ругался так, что у докторов вяли уши, но увы: иногда даже прогресс и все технологии не способны помочь, если что-то внутри тебя поломалось. Про него говорили, что ему повезло. Что он может вообще двигаться и говорить, и мыслить здраво. Потому что на такую глубину не заходит ни один нормальный дракон.
Эпитет «гребаные Ландерстерги» стали неотъемлемой частью каждой встречи с родителями, поэтому не было ничего удивительного в том, что Вэйд не выдержал и сбежал. Впрочем, если бы это спасло его от популярности… кажется, ни один сингл не дарил ему такого внимания, как случившееся. Девчонки со всего мира забрасывали его письмами, цветами, не проходило, кажется, ни одного дня, чтобы ему не писали, что к нему готовы приехать и заботиться о нем до конца его дней.
«Он ее спас, ах, это так романтично…»
«Броситься на глубину за женщиной, которая даже тебе не принадлежит…»
Иногда ему хотелось разбить все девайсы и уехать в пустошь отшельником. Но желание наталкивалось на суровую реальность: сейчас ему требовалось гораздо больше технологических примочек и благ современности чем раньше, чтобы просто обеспечить себе нормальную жизнедеятельность.
К счастью, Ятта была жива. К несчастью, это было все, что он о ней знал.
Ландерстерги не проводили пресс-конференций и не давали интервью. Поэтому… поэтому, наверное, надо было радоваться тому, что есть. Потому что все могло закончиться гораздо, гораздо хуже.
— То есть ты готов кинуть в спину лучшей подруге что-то тяжелое?
— Если подруга собирается размалевать мне лоб нелестной характеристикой, она должна быть готова к ответным мерам.
— Какой ты стал зануда!
— Это возраст.
— Я, между прочим, не сильно от тебя отличаюсь по этому параметру, но у меня с чувством юмора все окей.
— Я бы поспорил, но…
Герта неожиданно перестала улыбаться, а потом порывисто его обняла.
— Знаешь, мне сейчас невероятно хочется утопить эту Ятту-Драконий-Хрен-Хеллирию вместе со всем ее тупорылым семейством.
* * *
— Ятта тут ни при чем, — сказал Вэйд. — Точно так же, как и ее семья. Это был мой собственный выбор.
Он раз десять повторил это отцу, прежде чем тот наконец-то его послушал и перестал говорить о том, что затаскает Ландерстергов по судам. Но Ландерстерги точно были ни при чем, Торнгер вообще запрещал ему участвовать в поисках. Точнее, пытался.
— Если мне можно что-нибудь запретить. Как
