Миара. Рождение Тени - Эва Линн
Миара не ответила, но, обернувшись, посмотрела прямо в глаза Императора. И он усмехнулся, поняв ее ответ без слов.
— Из- за него так боишься?
— Не только. — добавила тихо, будто самой себе. — Был бы один, забыла бы со смертью. А руки всех забыть не получается.
Миара коротко взвизгнула, когда Дарлан повернул ее лицом к себе. Платье окончательно упало под ноги, оставляя Миару перед ним в одном белье и серебряных туфлях. Но столь желанная уже долгое время картина сейчас перестала иметь для Дарлана значение, теряясь в безудержно накатывающей на него ярости.
— Скажи, что я не правильно понял.
— Я наоборот надеюсь, что понял.
Он подхватил ее на руки, за несколько шагов донес до кровати и аккуратно опустил. Губы вновь нашли ее шею, пока руки медленно скользили ниже.
Когда губы добрались до ее груди, Миара зажмурилась и сжала в кулаках простыни. В голове вновь начал зарождаться хаос из безумного страха. Тени начали расползаться, пытаясь поймать Дарлана. Но магия Императора тут же накрыла спасительным освобождением, позволяя женщине выдохнуть. Дарлан оторвался от нее, приподнявшись и смотря прямо в глаза.
— В сознательном унижении женщины, которую ты хочешь, если действительно хочешь, нет удовольствия. Как и в причинении боли сексом. За исключением случаев, когда на то есть обоюдная договоренность, пожалуй. И может быть мы однажды с тобой и это испробуем. Но не сегодня. — еще один поцелуй в шею. — Сегодня все же без моей силы не обойдемся.
— Может это и не плохо.
— Может. Подозреваю, как раз благодаря ей ты спокойно спишь со мной. Как ни странно, — его рука скользнула в сторону, накручивая на запястье проносящуюся рядом тень. — но я, очевидно, избавляюсь от бессонницы благодаря твоей тьме. Но об этом поговорим завтра или позже.
Он распрямился, сбрасывая с себя халат и мерно перебирая застежки на все еще надетых на нее туфлях.
— Я обещал постепенно. — поднял к себе на плечо ее ногу, оставляя поцелуй на лодыжке. — Так что если вдруг надеялась сбежать, то сегодня у тебя не получится, дорогая. В остальном же прекращай излишне много думать.
— Разве не за этим я нужна тебе? Чтобы думать?
Ее ладонь несмело легла на его грудь.
Он усмехнулся:
— Не сегодня, моя дорогая, не сегодня.
Одним аккуратным движением он развел ей ноги, а Миара закусила губу и закрыла глаза. Дарлан чуть вздернул на себя ее подбородок, склонившись вплотную.
— Смотри на меня. Только на меня.
Миара распахнула глаза, облизнула пересохшие вмиг губы, зацепив палец мужчины языком. Медленно обвила руками его шею, поддавшись чуть ближе и ахая от прикосновения собственной груди к его, казавшейся обжигающей. Никогда в жизни Миара не ощущала чужого тела вот так.
Добровольно.
— Я смотрю. — выдохнула она.
И тогда он наконец вошел в нее, заставляя кричать, пусть и двигался до умопомрачительного медленно. Ее тело, в слиянии с чужим телом знавшее лишь только боль сейчас дрожало от волны новых ощущений. От осознания, что может быть так. Медленно, тягуче, желанно, и вместе с тем страстно. Он целовал ее, все яростнее, все жестче и требовательнее. И точно так же менялись движения его тела. И Миара начала отвечать, выбрасывая из головы мысли. Ее ногти царапали спину мужчины, распаляя его все сильнее. Ее зубы кусали ему губы, на что Дарлан отвечал не менее неистово. Каблук туфли разодрал простыни ровно за мгновение до того, как ладонь Императора до боли сжала бедро женщины, подхватывая ногу под колено и заводя выше за спину. Миара выгибалась под ним, пытаясь ухватить чуть больше воздуха, которого вмиг в спально стало нестерпимо мало. А он с особым желанием встречал каждое ее новое движение навстречу, каждым движением требуя еще и еще. Пока комната не утонула в ее сладких криках. Пока тьма, оставшаяся без крупицы контроля, не начала бушевать вокруг, тут же остановленная его светом. Пока он сам не лишился сил, оставив след от зубов на ее шее. Пока тяжелое и рваное дыхание каждого не начало успокаиваться, постепенно становясь мерным дыханием привычно засыпающий вместе Императора и его Тени. Только в этот раз, преград в виде одеял и одежды между ними больше не было.
*****
Дарлан недовольно дернулся, открывая глаза. Ему было холодно из- за отсутствия горячего тела рядом. Он сел на постели и нахмурился, не обнаружив Миары под боком. Ее платье так и лежало у стены. Император мысленно отметил, что нужно обязательно купить ей такое новое. Постель же была еще теплой, а значит ушла она совсем недавно. Дарлан прикрыл глаза, ища ее силу. И очень удивился, обнаружив ощущениями там, где никак не ожидал. Халат накинул уже перемещаясь к нужному месту. К бывшему дворцовому театру.
Он остановился в дверях, наблюдая.
А она, успев уже где- то достать ночную рубашку, танцевала, думая, что никто не смотрит. Без музыки, или под мелодию, игравшую только в ее голове. Он мог бы поклясться, что ее пальцы все же дрожали, как и она сама. Но стойко перебарывала себя, делая каждое новое движение.
Проснувшись среди ночи, она точно знала, что должна прийти сюда. Должна сделать это. Вспомнить каждое мгновение случившегося много лет назад и выразить в танец, освобождая свое тело и душу.
Она не знала, почему. Просто ей это было нужно. И уже очень давно.
Рука, вытянутая в сторону, рвущая воздух резким движением. Как рвали на ней одежду тогда. Поворот, быстрый и не ровный. Словно ее снова толкали от одного к другому. Нога, прижатая к груди и отброшенная вбок до боли в натянутых мышцах. Зависшая вот так на мгновение, будто прижатая чужими руками. Только вместо деревянного пола сейчас был воздух. Упасть на разведенные ноги, раздирая колени. Прогнуться так, будто с силой тянут за шею, отрывая волосы. Перебрать руками вперед, в тщетных попытках сбежать. Вновь упасть, чтобы в следующее мгновение быть поднятой вверх с запрокинутой головой.
Дарлан смотрел на танец. Но видел вовсе не его. Он сжал кулаки, слишком прочувствовав себя свидетелем издевательств над ней, над его женщиной. А невозможность исправить это сводила с ума.
Но Миара все не останавливалась, кружась, словно марионетка на запутавшихся нитях кукольника. Каждое новое движение было еще более резким, еще более ломаным, чем прежде. В реальности щепки старой сцены резали ступни, потроша давно затянувшиеся шрамы. Куски побольше отлетали, вонзаясь в кожу ее тела. Как и каждый новый шаг оставлял за собой кровавый след. Но она не замечала. Или просто не
