Вардаэсия - Линетт Нони
— Наши боевые навыки равны их, в зависимости от того, сколько тренировок мы прошли, — сказала Зайлин, убирая свой золотой меч в ножны. — И, как я уже говорила тебе, прошло много веков с тех пор, как моему народу приходилось быть готовым к битве. Наши навыки… небрежны.
Алекс убрала руку с шеи и пошевелила окровавленными пальцами.
— Ты не кажешься небрежной.
— Я держалась в лучшей форме, чем большинство, — призналась Зайлин. — Однако даже я не в том расцвете сил, какой была когда-то, о чем свидетельствует твоя победа.
Зная, что она не имела в виду это как оскорбление, а просто сравнение между их двумя расами — одна смертная, другая бессмертная — Алекс сказала:
— Выиграла или нет, я победила тебя только потому, что ты ожидала, что я буду более удивлена.
— И это прекрасный пример того, что я имела в виду под «небрежны», — ответила Зайлин. — Когда-то было время, когда я никогда бы не сделала никаких предположений и не приняла бы реакцию противника как должное. Если бы мы вдвоем поссорились по-настоящему, моя сегодняшняя самоуверенность привела бы к моей смерти.
Алекс поморщилась, поскольку Зайлин права. Как бы то ни было, Алекс не единственная, кого ранили; у Тиа Аурас также были небольшие порезы на теле от движений Аэнары, которые нанесла Алекс. Интересно, что кровь Зайлин была золотой, что неудивительно, учитывая, что все, связанное с потусторонней расой, казалось, вдохновлено этим цветом.
Убрав Аэнару, Алекс сказала:
— Итак… теперь, когда мы установили, что мне нужно отпустить прошлое и двигаться вперед, я полагаю, это та часть, где ты возвращаешь меня в мою комнату, и я встречаюсь с друзьями?
Хотя она все еще не оправилась от того, что произошло внутри Врат, и не была уверена, как другие могут отреагировать на все, что они видели… на воспоминания и видение будущего, а также на то, как Алекс мысленно изобразила их суждение о ней… что-то поселилось внутри нее настолько, что она почувствовала себя готовой к конфронтации. Во многом это произошло из-за Зайлин, даже если Алекс еще предстояло решить, была ли она благословлена или проклята упорной Тиа Аурас, которая считала насилие лучшим средством для лечения эмоциональных последствий. Как бы то ни было, ее вмешательство внесло ясность Алекс, заставив замолчать ее сомнения и возродив надежду. Это также, возможно, непреднамеренно, напомнило Алекс об одной вещи, которую она знала наверняка: что друзья любили ее так же сильно, как она любила их, и из-за этого они пройдут через все, что будет дальше, вместе, как и всегда.
Несмотря на восстановленную решимость Алекс, Зайлин не оттолкнула ее. Вместо этого ее глаза были сосредоточены на том месте, где исчезла Аэнара, когда она спросила:
— Как получилось, что Оружие Веков связано с тобой?
Алекс позвала Аэнару обратно и осторожно взяла ледяной клинок в руки, голубое пламя танцевало на ее коже. Она быстро рассказала, как Эйвен использовал его, чтобы Заявить на нее права, но как позже она освободилась от его уз, а затем как он бросил клинок в Д.К. только для того, чтобы Алекс встала на его пути. Затем она призналась, что не знала, почему оружие осталось у нее после этого… не то чтобы она жаловалась.
— Он счел тебя достойной, — сказала Зайлин.
Алекс нахмурилась.
— Как это?
— Аэнара — он счел тебя достойной, когда ты пожертвовала собой ради друга. Вот почему клинок решил связать себя с тобой.
— Я не знала об этом. Все, что связано с этим, просто… ну, странно, — сказала Алекс. Это было особенно верно, когда принимался во внимание парадокс времени… потому что она была связана с ним в прошлом до будущего, но она пережила прошлое только после будущего. — Я имею в виду, это оружие. Не похоже на то, что он способен к рациональному мышлению или принятию решений.
— Ты ошибаешься, — сказала Зайлин, качая головой. — Аэнара — это гораздо больше, чем оружие.
Алекс почувствовала, как по коже побежали мурашки, когда она вспомнила, как Эйвен однажды сказала нечто подобное:
— Аэнара — это не имя, глупая девчонка. Это личность.
— Я не удивлена, что ты не знаешь больше о Несущем Свет, — продолжила Зайлин. — Даже мой народ не до конца понимает это.
Заинтригованная, Алекс сказала:
— Я думала, что клинок был сделан Тиа Аурас?
Зайлин испуганно рассмеялась.
— Вряд ли. Это все равно что сказать, что мы заставили звезды появиться на свет.
Сбитая с толку, Алекс сказала:
— Если не вы его создали, то кто?
— Вместо этого, позволь мне спросить тебя вот о чем, — сказала Зайлин, перекидывая свои темные волосы через плечо. — Ты когда-нибудь задумывалась, почему твое оружие может разрезать что угодно, но не проходит прямо сквозь другие клинки во время боя?
Алекс была встревожена, осознав, что она никогда не рассматривала это, даже после того, как стала свидетелем того, как Аэнара разрезал Мирокс, Моксирил и предположительно непробиваемые траесос, как растопленное масло.
— Ты когда-нибудь задумывалась, почему или как он может увеличиваться и уменьшаться в длину, в зависимости от того, хочешь ли ты использовать его как кинжал или как меч? — продолжила Зайлин. — Или как ты можешь вызывать и убирать его по своему желанию? Как он узнает, что должен прибыть и отбыть по твоей команде?
По крайней мере, об этом Алекс задумывалась, хотя и не получала никаких ответов.
Зайлин продолжила:
— Ты когда-нибудь задумывалась о цвете лезвия; из какого вещества оно могло быть создано? Почему он вспыхивает звездным огнем при твоем прикосновении… это, я полагаю, началось только после того, как ты связалась с драконом, существом с происхождением за пределами звезд?
Алекс провела рукой по всей длине лезвия, посмотрела на Зайлин и сказала:
— Есть шанс, что ты хочешь ввести меня в курс дела?
Тиа Аурас на мгновение задержала на ней взгляд, словно раздумывая, но затем она открыла рот и поделилась:
— Я не могу сказать, откуда взялась Аэнара или чьими руками он был создан, поскольку даже старейшины моей расы не знают ответа на этот вопрос. Но я могу сказать, что легенда утверждает, что в него было вдохнуто существо, и он был сделан из жидкого звездного света, и по этим двум причинам он сохраняет ощущение чувствительности — интеллект, оставленный его создателем, который позволяет ему соединяться с другим, изменять длину, быть вызванным и отпущенным по желанию. Это также тот интеллект, который делает его, за неимением лучшего слова, почетным. Он знает, когда сражается с другим оружием, и достаточно уважает как противника, так
