Весна, которой нам не хватит - Ефимия Летова
- Для начала неплохо было бы узнать у директрисы, уволилась она или сбежала...
- Кажется, говорила, что уволилась, неуверенно сказала я. - Но точно не помню.
- Так спроси!
- Спрошу, как только её увижу. Но в любом случае я собираюсь съездить во Флорбург и узнать у её матери, нет ли каких-то вестей. В субботу. Раньше не выйдет.
Эймери задумался.
- Можно в пятницу. В пятницу я свободен...
- В пятницу ты занят.
Он снова приподнял бровь, а затем они с Ксютой переглянулись, мол, только посмотри, что она несёт. Кажется, я начинала ревновать к кошке.
- Интересно, и чем же я буду занят? – протянул Эймери. – Сидеть крысиной нянькой? Выгуливать ламу, стеречь жирафа, ворон каких-нибудь выхаживать? Страшно даже предположить.
- Ты согласился поговорить с Карэйном.
- Поговорить – да. В здание Сената я не войду.
- И не надо. Он сам сюда приедет.
- Рабрай Карэйн? Прямо сюда? – в голосе Эймери мелькнул интерес. – Как ты его уговорила? Сказала, что есть на редкость скверный и на всё согласный экземпляр подопытного?
- Не я. Армаль, – обреченно призналась я, ожидая очередной вспышки. Но Эймери не сказал ничего. Вообще ничего.
- Поедем в субботу во Флорбург вместе? – я не хотела этого говорить, тем более так просительно, но тишина затягивалась, и она была невыносима.
- В воскресенье. В субботу у меня важная встреча.
Теперь уже вспылила я.
- Какая ещё встреча? Я же не свидание тебе предлагаю! В расследовании изначально был заинтересован именно ты!
- Это не та встреча, от которой можно отказаться.
Я отчего-то испугалась, но ждала продолжения, и Эймери нехотя добавил:
- Получу последнюю дозу антидота. Последнюю в том плане, что его больше нет. Совсем нет. Перед... В общем, небольшой целительский сеанс. Я уже знаю, как оно бывает, если с этим затянуть.
- А как оно бывает? – осторожно спросила я. И Эймери внезапно ответил:
- Сначала повышается температура. Нарастает слабость, кружится голова. Болит нога, и эта боль усиливается. Ломит кости и суставы, голова раскалывается, тошнота... Не особо романтично, верно? Возможно, стоило бы тебе это показать. Сразу рассеялись бы девичьи мечты...
- Идиот! – выкрикнула я. – Ты всегда думал обо мне плохо! Ну и сиди здесь... один.
И я таки бросила в него ключом, и слепо шагнула к двери.
Эймери схватил меня за руку, когда я уже открывала дверь. Захлопнул её, для верности придавив спиной.
- Подожди.
У меня ноги подкосились, но я стиснула зубы. Не собираюсь больше на него вешаться. Хватит с меня уже.
- Я переборщил. Прости.
- Крысу отдай, – процедила я. Обида неожиданно помогла собраться, слёзы отступили.
- Откуда она?
- Я же говорила. Из подвалов. Я её немного подпалила, пока ловила по приказу этого вашего больного на голову директора. Отдала Дику в обмен на... одну услугу. Чтобы подлечили.
- У тебя патологическая страсть всех лечить, – почти печально заключил Эймери. – Похоже, животное прекрасно себя чувствует. Давай даруем ему свободу. Скоро лето, не помрёт с голоду. Выпустим его где-нибудь в лесу. Пусть хоть кто-то будет свободен.
- Выпущу, когда найдётся Делайн. Я так загадала, – призналась я не без стыда.
- Оставляй, – кивнул Эймери. – Но умоляю, больше никаких собак, лошадей, свиней или...
- А как же кошка?
- Если кошка его съест, то, думаю, Делайн ждать будет уже бессмысленно.
- Не говори так!
Эймери снова промолчал. Кошка посмотрела на него, крысюк притих, закопавшись в траву: на дно клетки Дик насыпал ему сухой травы. А вот кусочек оранжевой морковки явно был свежий.
- Можно вопрос? – неожиданно сказал Эймери. – Почему ты обратилась за помощью к Дикьену, а не к Гийому? Боишься побеспокоить женишка?
- Я бы и по поводу Карэйна к нему не обратилась, если бы речь не шла о тебе, – сказала я неожиданно для себя, не без некоторого удивления понимая, что так оно и есть. – Если сможешь подержать крысу у себя хоть несколько дней – спасибо. Мне пора.
- До встречи.
Эймери подвинулся, пропуская меня, и я прошла мимо него, словно в замедленном времени, с усилием делая шаг за шагом в воздухе, ставшем неожиданно густым и плотным.
Глава 28. Немного науки
Несмотря на всю серьёзность момента, я не могла удержаться от смеха, глядя на сердитого, насупленного, как ёж, Эймери, протискивающегося в дверь маленькой проходной аудитории КБД. Так выглядел бы мальчик лет восьми, которого мама неожиданно вытащила к своим болтливым подругам, расцеловала в обе щеки, поставила на табуретку посреди уставленной цветами гостиной и велела бы читать наизусть «В чистом поле незабудки точно куколки глаза».
А вот взгляд Рабрая Карэйна, ученика и последователя моего почившего соседа, сиял такой искренней чистой незамутнённой радостью, что становилось немного неловко. Как будто тот же самый восьмилетний мальчик проснулся рано утром и обнаружил рядом с постелью мешок конфет и медовых пастилок, праздничный торт со взбитыми сливками и карамелью, толпу приятелей, протягивающих ему новёхонькие деревянные модели корабликов и экипажей с вращающимися колёсиками, и строгую вредную няньку, прибитую гвоздями к стенке.
- Молодой человек! – Карэйн протянул трясущуюся – то ли от болезни, то ли от предвкушения руку к Эймери. – Позвольте, позвольте… Ох, юная леди, вы могли бы и предупредить меня заранее о цели визита! Не так уж много я могу вот так, с голыми руками, без всего... Конечно, я видел скверных и немало, но никогда - таких взрослых, таких... сознательных и готовых к диалогу. Восхитительно, просто восхитительный экземпляр, я хотел сказать, пациент! Как вас зовут, юноша? Сколько вам лет? Кем были ваши родители? И главное, какой именно у вас дар?!
- Скверный, – буркнул Эймери, глядя на Карэйна без опаски, но несколько брезгливо, как на дохлого исполинского мертвоеда.
- Послушайте! – вмешалась я. – Всё это, конечно, хорошо, и я понимаю ваш... теоретический интерес и научный энтузиазм, но этот юный джентльмен действительно болен. Мальёк Карэйн, мне известно, что от его болезни лекарства разрабатывал сам Лаурис Сиора. Однако их запас подошёл к концу.
- Мальёк Сиора… – задумчиво покивал головой Карэйн и замолчал, а его голова, точно маятник, ещё несколько минут продолжала
