Рыжий и черный - Татьяна Лаас
— Простите, вы ко мне?
Алистер мягко спросил:
— Нерисса Идо?
— Да, — тревожно ответила молодая женщина, свободной рукой поправляя на груди шаль, в которую куталась. Приглашать внутрь дома она не спешила, как любая уважающая себя нерисса.
Алистер представился:
— Сержант Арбогаст и констебль Ренар-Хейг, полицейское Управление по особо важным делам. Вы подавали заявление о пропаже вашего воспитанника Джона Форда.
Идо побелела и отступила назад, пропуская Алистера и Вик внутрь:
— Проходите… — она растерянно закрыла дверь и поставила фонарь на подоконник давно немытого окна.
Вик любопытно огляделась: первый этаж представлял из себя одну большую залу с лестницей на второй этаж у дальней стены и отгороженной чугунной печью в кирпичной нише комнаткой непонятного предназначения — то ли кухня, то ли купальня, отсюда и не разберешь. Пахло сыростью, кипяченным молоком, немного едой. Почти все свободное место занимал огромный стол — за такой человек десять-пятнадцать в легкую можно усадить. Полки вдоль стен были почти пусты — всего несколько книг и тетрадей, высохшие цветы в глиняной вазе, да корзинки с вязанием. Свет давала единственная масляная лампа под потолком. Она щедро освещала стол, на котором лежали игольница, ножницы, катушки ниток, какие-то вещи: шерстяные носки, мальчишечьи хлопковые лифчики с резинками для чулок, сами чулки, какие-то платья. Вик заметила, что вся одежда разных размеров, кроме лифчиков.
Идо кивнула на стол:
— Присаживайтесь, пожалуйста. — она показала пример, садясь и поправляя сваленные на столе вещи. Кажется, она до прихода констеблей занималась штопкой. Идо задумчиво принялась складывать одежду в бельевую корзину.
Алистер выдвинул тяжелый, старый стул для Вик, а потом сел сам, кладя планшет на стол и доставая оттуда фиксограмму Игрек-3.
— Нерисса Идо, позавчера было найдено тело мальчика, подходящего под описание вашего пропавшего воспитанника. Вы в состоянии посмотреть снимок, или, может, вы позовете кого-то другого для опознания?
Идо вновь поправила на груди шаль, скрывающую черное, траурное платье.
— Дети еще не вернулись с праздника, так что мне некого звать. — ответила она невпопад.
Вик мягко сказала, заметив, что Идо все не так поняла:
— Снимок совсем не для детей, нерисса Идо. Вы сами можете посмотреть или кто-то из ваших соседей? Найденный мальчик был задушен — снимок может задеть ваши чувства.
Идо все же взяла себя в руки:
— Я сама посмотрю! Джона мало кто знал — мы тут всего седьмицу живем…
Вик заметила легкий вернийский акцент в её голосе — наверное, очередные беженцы от войны, устроенной Тальмой.
Алистер неуверенно протянул Идо фиксограмму, и нерисса замерла. Одинокая, прорвавшаяся слезинка, которую Идо поймала белоснежным батистовым платком, так неподходяще смотревшимся в окружающей обстановке, подтвердила их с Алистером догадку — погибший мальчишка, действительно, был Джоном Фордом.
Идо нашла в себе силы сказать:
— Кто с ним так…? — она опомнилась и добавила: — да, это Джон. Я… Когда и где я могу забрать его тело?
— Не спешите, — сказал Алистер. — Сперва надо провести опознание в морге. Завтра в девять вас устроит?
Идо лишь кивнула, собираясь убрать фиксограмму к себе в корзину с вещами, потом опомнилась и протянула её Алистеру:
— Да… Я приеду. Конечно… — она заставила себя выпрямиться и снова повторила свой вопрос: — кто с ним так поступил? За что?
Вик опередила Алистера:
— Мы пока не знаем. Ведется расследование. После опознания вам придется зайти в полицейское управление и дать показания — инспектор Одли ведет это дело.
Идо понятливо кивнула и неожиданно для Вик смогла сдержать слезы:
— Джон не был конфликтным мальчишкой. Он лишь хотел найти хорошую работу, чтобы помогать мне. Он ушел из дома три дня назад, сказал, что видел хорошее предложение о работе. Больше я ничего не знаю — ни куда он пошел, ни нашел ли работу.
— Кто-то еще может знать, куда собирался Джон? — спросила Вик.
Идо пожала плечами:
— Может, девочки? Я говорила с ними, но не знаю… Может, они что-то вспомнят… Они тоже в тот день ходили в поисках работы.
Алистер подался вперед:
— И много у вас детей?
Идо нахмурилась, не понимая, при чем тут это:
— Одиннадцать девочек и два… — она поправилась, — и Вилли. Двенадцать детей.
Вик не удержалась и все же спросила:
— У вас детская ферма, да?
Идо тут же обиженно вскинулась:
— Нет, конечно! Я не беру денег ни с детей, ни с их родителей… У большинства родителей-то нет. — закончила она гораздо тише.
— А на что вы тогда живете? — поинтересовалась Вик. Впрочем, она уже предполагала, чем может зарабатывать на жизнь Идо. Или обучает детей воровству, или готовит девочек к продаже в стрекозы.
— У меня есть небольшие накопления, — призналась Идо. — Когда закончится судебная тяжба, которую я веду с… Братом… Он живет не здесь, он остался в Вернии… Когда закончится тяжба, я смогу позволить себе совсем другое жилье — увезу детей отсюда, в более приличное место. Что-то еще, констебли?
Алистер напомнил:
— Дети. Мы бы хотели переговорить с вашими… воспитанниками. — кажется, он тоже догадался, чем промышляет Идо.
— Я же сказала, что они на празднике. — она удивилась вполне достоверно — только Вик понимала: если бы Идо на самом деле заботилась о детях, на улице в темноте они бы не торчали. — Еще не вернулись. Я схожу за ними через час — мы так договорились с ними и кером Байо, который и устроил праздник на площади Воротничков. Он обещал присмотреть за детьми.
Знакомое родовое имя резануло слух Вик, но мало ли Байо в Аквилите? А вот Алистер заметно напрягся:
— Кер Лео Байо?
Идо подтвердила:
— Он выкупил сегодня лавку нера Бейкера…
Алистер вскочил со стула, хватая Вик за руку и таща к двери:
— Нерисса Идо, ждем вас завтра в девять на опознании, а сейчас извините, нам пора.
Уже на улице, переходя на легкий бег, он пояснял для Вик, выдавливая из себя слова:
— Пять лет назад… Когда у Лео проснулась магия… Он обокрал бакалею Бейкера… Украл для соседских девчонок горсть макарон и хозяйскую булку! Загремел на луну в тюрьму… Его Мюрай вытащил — еле уговорил комиссара взять Лео на службу…
Вик, проклиная свое утреннее решение выйти на службу в юбке, простонала, уже понимая, что Лео стал жертвой Шутника:
— Но сейчас только вечер…
Алистер бросил на неё косой взгляд:
— Значит, лоа изменил своим привычкам.
Вик выругалась бешеными белочками — кто-то впереди заорал что было сил:
— Пилотки! Пилотки идут!
Если Лео сейчас под воздействием иллюзии, то он и сбежать может! И натворить глупостей, переживая об утраченной чести, потом…
Алистер, вылетая на
