Семь ступеней в полной темноте - Павел Георгиевич Чагин
Сольвейг долго не было. Где-то за полночь, сквозь сон, он различил звуки, похожие на сдавленный хохот, и шелест одежды. Но не придал этому значения. Он точно знал, что в случае опасности Эсхил обязательно предупредит его. Тем более, что столь сладкие грезы прерывать совсем не хотелось. Однако вскоре, он ощутил движение уже рядом с собой. Шелест крыльев и какие-то телодвижения наводили на мысль, что Сольвейг, наконец, вернулась. Видимо она была в игривом настроении, и не особо хотела спать. Она стащила с него полотенце и навалилась всем телом.
В нос ударил стой кий запах вина. Вот и причина веселья…. Однако, после родов прошло слишком мало времени, и близости между ними не должно быть. И она это знала. Поэтому, он до последнего надеялся, что его бестии скоро надоест, алкоголь сделает свое дело и она тихонько уснет рядом… Но не тут-то было! Конечно, он чувствовал своей кожей ее горячую промежность, но стойко держал мужское эго в узде. Однако тихое хихиканье и сдавленное ржание, вскоре перешло в не слишком тихий шепот. Говорящих, как ни странно, было двое и это настораживало. Сквозь сон он стал различать слова:
– Такой бледный… а мягкий какой…. – шептал глубокий женский голос.
– Эй! – окликнул голос совсем знакомый. – У него нежная кожа!
– А шрамов то сколько! – не унималась первая персона. – Твоя работа?
– По большей части… – призналась вторая. – Хорошо, что они быстро заживают…
Голос Сольвейг, Арон, конечно, узнал. Глаза его были закрыты, веки расслаблены. Но сознание уже проснулось. Однако второй, более глубокий голос он никак не мог узнать.
– Смотри ка, крепко спит, – прозвучало уже достаточно громко.
Что-то сильно сдавило ему грудь и Арону пришлось проснулся….
Однако, к его удивлению, сверху восседала не рыжая дева. Эта была куда крупнее и более атлетичного телосложения. Сжав его тело бедрами, она уперлась когтистыми руками в его грудь и навалилась, затрудняя ему дыхание. Арон инстинктивно дернулся, но она тут же перехватила запястья и скрестила их над его головою.
– Поздно, дружочек, – игриво подмигнула она. – Я тебя уже оседлала.
– Аделина? – Он наконец, узнал ее лицо в полумраке.
– Приятно, что ты запомнил мое имя….
– На память он никогда не жаловался. Да и вообще не помню, чтобы жаловался… – зевая ответил знакомый голос над головой.
Осоловелые глазки Сольвейг с интересом наблюдали за его реакцией. Она стояла на коленях у изголовья кровати, облокотившись на подушку. Ее крылья лежали на полу, словно мятый плащ. Она загадочно улыбалась.
– Что происходит? – Спокойно спросил Арон.
– Ничего особенного, – также спокойно ответила она. – Просто ты был таким скованным, и даже смущенным, что мы с Аделиной решили тебе немножечко помочь. Подтолкнуть, так сказать. Она самая старшая из нас и еще помнит, как сделать это без насилия. Тем более, что ты вроде согласен.
– Помнить то я помню… – подтвердила Аделина. – Только ничего не происходит!
Она попрыгала на нем, а потом подвигала бедрами, ожидая хоть какого-то движения снизу. Но тщетно. Теперь Арон был встревожен. Аделина пугала его, как ни стыдно было признать. Почувствовав это, Сольвейг подползла ближе и поцеловала его в губы.
– Милый, тебе нужно немножечко расслабиться. Ведь ничего плохого мы не делаем. Я рядом, нам никто не мешает…. Мы просто с тобой поиграем.
– Я не игрушка, – напомнил он тихо.
Поняв намек, Аделина убрала свои руки с его запястий и распрямила спину. Теперь она просто восседала верхом.
– А так? – она скрестила за спиной руки, от чего ее крупная грудь показалась во всей красе.
Сольвейг сделала красноречивый жест. Старшая сестра, вспомнив, о чем они договаривались, положила горячие, шероховатые ладони ему на живот. Нежные поглаживания ее больших рук оказались весьма приятными.
– Ну, посмотри на нее! – шептала рыжая дева ему на ухо. – Взгляни какая она красивая, упругая…. Прикоснись же к ней. Я настаиваю!
То, что Аделина великолепно смотрелась при тусклом свете, Арон оценил сразу. Из одежды на ней была только тонкая конопляная туника, да кожаный поясок на бедрах. Светлая ткань едва сдерживала ее полную, зрелую грудь и крупные выпирающие соски. Арон коснулся пальцами ее колен, а потом осторожно провел ладонями вверх по ее ногам. Скользнув под тунику, он ощупал ее мускулистые бедра. Кожа Аделины была заметно мягче чем у его рыжеволосой девы. Оттенок ее тоже отличался. Если у Сольвейг она была сероватая, то тут преобладали оттенки от бледно розового и красноватого, до откровенно коричневого, местами. Несомненно, она была красива и более уравновешена по сравнению с Сольвейг. Волосы ее, собранные в хвост, были прямыми, светлыми, и приятно пахли. Арон заметил это, когда она держала его за руки.
– Ну как… ее кожа нежнее моей, не так ли? – осведомилась Сольвейг вкрадчиво.
– Пожалуй… – признался Арон продолжая поглаживать бедра Аделины.
– Ну-ка, погоди! – Сольвейг взобралась на кровать, бесцеремонно выдернула подушку из-под его головы, и сама заняла ее место. Теперь спина его покоилась на ее груди, а тело обнимала еще одна пара бедер. Арон погладил и ее ноги, но Сольвейг тут же переложила его руки обратно.
Зажатый меж двух прекрасных валькирий, кузнец все же разомлел. Столько женского тепла за раз его многострадальное тело еще не получало. Сольвейг запустила свои когтистые пальчики в его волосы. Это было приятно, и он в свою очередь приласкал тело Аделины, чье дыхание становилось более прерывистым и частым. Она прикрыла глаза, ее пальцы слегка подрагивали, выдавая сильное волнение.
Арон, решив, что хуже не будет, высвободил руки и сдавил пальцами ее груди. По телу Аделины прокатилась волна дрожи и она закатила глаза. Заметив это, Сольвейг тоже присоединилась к ласкам. Поглаживая крепкое тело сестры в четыре руки, они медленно, но верно довели ее до исступления. Смотреть на это было довольно-таки волнительно. Устав держать суженого на своей груди, Сольвейг выскользнула из-под него. Теперь ее больше занимала сестра, потерявшая бдительность. Потихонечку обойдя постель, она забралась на нее с другой стороны. Просочившись между безвольно раскинутыми крыльями, она уселась позади Аделины и обняла ее талию. Поглаживая поочередно то живот, то грудь, то плечи сестры, Сольвейг с удовольствием наблюдала как ее тело отзывается на едва ощутимые ласки.
Сольвейг полностью переключилась на сестру и внизу его живота стало совсем горячо и
