За час до рассвета - Наталия Корнеева
— Но нам по-прежнему нужны доказательства того, что всеми ими руководит Ижен Легард, — заметил Кеймрон. — Иначе он так и будет вечной опасностью для Его Величества.
— Для этого нам нужно обнаружить связь между Его Высочеством и герцогом или графом. Переписка принца контролируется, в резиденции его разговоры подслушивают, в них нет ничего подозрительного. Остаются только поездки Его Высочества в загородный особняк, но ведь ни разу к нему не поехали ни герцог, ни граф!
— Во время следующей поездки я сам буду наблюдать за всем.
— Если пожелаешь, — растерялся барон. — Хотя не представляю, как ты планируешь побывать сразу в двух местах, расположенных далеко друг от друга. Они живут в разных предместьях, можно сказать, с противоположных сторон от города.
— Я справлюсь.
— Хорошо, — согласился барон, хотя в его лице все еще читалось сомнение. — А теперь поговорим о лендейлском палаче. Как я понимаю, вы решили сосредоточиться на виконте Нойтарге?
Вот он, тот вопрос, которого Айри ждала. Она выпрямилась, вскинула голову.
— Да, — твердо сказала она барону. — Все посетители «Либери», кроме виконта, во время убийства пары революционеров находились в других местах, и у всех есть тому подтверждения. Во время убийства Тиа Барт у большей части также есть подтверждение того, где они были. А вот где был виконт Нойтарг той ночью, мы не знаем. Со временем убийства служащих Шестого отделения во втором округе сложнее. Шесть человек не смогли подтвердить нам, где или с кем они находились. Виконта же никто не опрашивал.
Барон внимательно выслушал ее.
— Наши руки связаны в его отношении, детектив Вэнс. Пока не будет явных доказательств, мы ничего не можем сделать виконту. Так что работайте. И помните, Его Величество ждет результата. Он уже проявляет нетерпение.
Сказав это, барон удалился, оставил после себя тишину настолько давящую, что, казалось, ее можно было пощупать. Айри положила на стол руки, сцепила их, посмотрела на Кеймрона, который словно был ее зеркальным отражением.
— Нам нужно действовать, — начала она. — Это издевка над нами, иначе появление виконта вчера на вокзале и не назвать.
— Я согласен с тобой, что он и есть наш лендейлский палач, но без проверки сердцем дракона мы ничего не докажем. Если только не найдется графиня, которая на самом деле окажется феей из королевского рода.
Айри замялась, не зная, как лучше озвучить те смутные, нечеткие мысли, посетившие ее утром.
— Он бросил нам вызов, Кеймрон. И с каждым разом он как будто все ярче показывает себя… Что, если мы покажем ему свою слабость? Если мы убедим его в собственной неуловимости?
Кеймрон задумался — его взгляд стал невидящим, обращенным куда-то внутрь, и Айри замолчала, ожидая ответа.
— Да, ты права. Такой, как он, от безнаказанности будет наглеть все больше и больше. Он будет злить нас, дразнить своим присутствием на местах убийств. Возможно, однажды он совершит ошибку. Только, Айри, сколько в таком случае потребуется жертв? Это очень опасный путь.
— И все же я считаю, что мы должны дать ему это ощущение безнаказанности. Оно ему необходимо, — Айри повела головой, постучала по столу. — Если я сегодня выйду отсюда и встречу виконта… Я расскажу ему, что мы ничего не узнали в поездке.
— Я против! — тут же возразил Кеймрон. — Теперь, когда он наш подозреваемый, ты не должна общаться с ним.
— Если бы он мог что-то сделать со мной, уже сделал бы, — заметила она. — Нет, Кеймрон, наш единственный шанс разоблачить его — это заставить его поверить в собственную неуязвимость.
— И мы своими руками создадим чудовище. Он может устроить резню в таком случае.
— Если мы ничего не будем делать, все равно будут жертвы. Кеймрон, обещаю, я буду осторожнее и не стану рисковать понапрасну.
Кеймрон наклонил голову. Он не хотел соглашаться, но и не мог отказать Айри, ее прямому, уверенному взгляду. Она всегда была такой — готовой бежать вперед, прорываться, бороться со всем миром. И останавливать ее Кеймрон не имел права. Нет. Он мог только защищать ее.
Кеймрон поднялся из-за стола, подошел к Айри, наклонился, заправил выбившуюся из пучка прядь за ухо. Она моргнула от удивления, и ее прекрасные серые глаза блеснули, а красивые губы чуть приоткрылись, словно она хотела что-то спросить, но вышел только легкий вдох.
Он коснулся ее щеки, осторожно, аккуратно, словно она была снежинкой, которая могла исчезнуть в любой момент. Нет. Айри скорее была розой, мягкость и красоту которой можно было оценить, только пройдя через боль от шипов.
— Будь осторожна. Обещай мне не ходить по темным улицам наедине с виконтом. И вообще постарайся не оставаться с ним наедине. Можешь ты мне это обещать?
Айри никогда не тонула, а теперь чувствовала себя так, словно ее затягивал водоворот, теплый, ласковый, нежный. Она тонула в голубых глазах Кеймрона, таяла от его голоса, и все возражения пропали, исчезли.
— Обещаю, я буду очень осторожной с ним.
— Хорошо, — кивнул он и улыбнулся, искренне, с пониманием. — Этого достаточно.
— Я буду очень осторожна потому что я больше не хочу, чтобы за меня беспокоились, — и Айри положила свою руку на его, сжала.
— Придешь вечером ко мне домой?
— Да, приду.
В коридоре раздались шаги, и они отпрянули друг от друга, обернулись на дверь.
— Господин Олден, вас ждут! — раздался крик после вежливого стука в дверь.
— Мне пора на допрос.
— Хорошо. Иди. Удачи тебе, Кеймрон.
Он обернулся на Айри — она еще раз пожелала ему удачи и улыбнулась своей особенной улыбкой, которую видел только он.
Кеймрон вышел в коридор и мигом стал серьезным.
— Все готово? — спросил он у охранника, который поднялся за ним из подвала.
— Да, господин Олден. Вас ожидает и задержанный, и писарь.
Утром Кеймрон узнал, что задержанного мужчину с протезом так и не удалось заставить говорить. Он молчал, молчал стойко, и ничего не получалось сделать.
— Узнали, кто он? — спросил Кеймрон, пока они спускались по лестнице.
— Нет, господин Олден. Он называет себя Эн.
— Эн, значит… Неизвестный, — и Кеймрон прищурился, предчувствуя уже, что разговор не будет простым.
Для самых упрямых задержанных и прочих неразговорчивых личностей в подвале специально в одной из допросных сохраняли жуткую обстановку. Засохшие следы крови, подвешенные к стене цепи и кандалы, скрипучий неудобный стул — каждая деталь была призвана заставить человека говорить. Трусливые сдавались сразу у входа, а вот к самым стойким приходилось подбирать способы развязать язык.
Кеймрон
