Наваждение генерала драконов - Мария Павловна Лунёва
Я умолкла, возвращаясь в далекое прошлое. Стыдно. Что он подумает обо мне сейчас? Наверное, разочаруется, но лучше уж рассказать самой о том, кто я есть, чем он узнает потом и не от меня. И как бы тяжело мне сейчас ни было, я продолжила:
– Ты называешь меня лерой, Хэйл, но это не так…. Совсем не так. Мне стыдно за то, кем я была рождена. Столько лет прошло, меня называют орой, а я все пытаюсь в кошмарах вырваться из кольца пламени и покинуть родной дом. Да… вырваться из этого круга. Я слышу лай своего пса. Это он спас меня тогда. Мой Токи… И телега… Каждый раз сердце сжимается от ужаса. А что, если папа не придет? Что, если Ульви и мама не появятся в нашем внутреннем дворе? Вдруг они проедут мимо… Оставят. Не заметят. Никогда никому не рассказывала об этом. И не знаю, зачем говорю сейчас. Не лера я, генерал, совсем не лера.
Замолчав, я уставилась в сторону сада. Огонь от уличных масляных фонарей причудливо отражался в лужах. Цветочный запах усиливался. Моя ночная сорочка совсем не грела, а между тем луна склонялась к горизонту. Глубокая ночь на дворе, нашла я время для откровений. Чем дольше продолжалось молчание, тем тяжелее становилось на душе. Нужно было все же держать рот на замке.
– Я рад, что ты доверилась мне настолько, Айла, что распахнула свою душу. А говоришь ты это, чтобы стало легче. – Хэйл поднял руку и поймал мою ладонь. Сжал и пригладил большим пальцем запястье. Так легко и невыносимо нежно. – Разве ты не знала, огонек, что вместе уже не так страшно? Тебе снится прошлое? То, что случилось с тобой когда-то?
Он не поднимал головы и не смотрел на меня. Откинувшись на каменную стену, дракон прикрыл глаза. Из его рта вырвалось облачко пара. Замерз. И пусть не обманывает, что ему не холодно. Вдруг захотелось прижаться к нему и согреть. Укутать в самое теплое одеяло, уложить в постель и пригладить длинные, чуть вьющиеся волосы. Сейчас генерал совсем не походил на сурового вояку.
Больше на взлохмаченного босого мальчишку. Потерянного и невыносимо одинокого.
Притянув к себе мою ладонь, он коснулся губами костяшек пальцев. Я не отпрянула и не выдернула руку.
Нет.
– Ты молчишь, огонек, – выдохнул мужчина. – Это твое прошлое?
– Да, – прошептала, наслаждаясь его ненавязчивой лаской. Мне понравилось ощущение моей ладони в его. То тепло, что от нее исходило. Улыбнувшись, я уставилась на лужицы на террасе, по ним тарабанили мелкие капельки дождя, образуя пузыри. – Там, на пороге горящего дома, меня бросил мужчина. Отец того, кто назвал меня избранной. Единственной. Мы хотели сбежать из дому. Но…
Я вздохнула, не найдя в себе силы рассказывать дальше. Столько лет молчать об этом. Слова просто застревали в горле.
Зачем? Зачем я ворошу прошлое? Дую на красные угольки, разжигая пламя отчаяния и боли в душе. Для чего?
Чтобы наконец-то отпустить? Может быть.
– Рассказывай, Айла. – Дракон прижался щекой к моей руке. – Сегодня такая ночь, что лучше говорить. Когда я слышу твой голос, мне становится легче. Ты не представляешь, какое это счастье – чувствовать тепло твоей руки. Оно греет. – Он, как большой кот, потерся о мое запястье. – Что случилось с тобой тогда, моя девочка? Расскажи мне о демонах, что терзают тебя во снах.
– Их много, Хэйл, – тихо пробормотала я. – Родной отец. Монстр. Он догнал нас, в пьяном угаре убил того, кто был мне дорог. Толкнул… А после… Отец тащил меня домой, избил, все обещал высечь, но у забора нас встретили разбойники. Гости, которых так ждали братья… Дождались… Они убили всех, подожгли дом, чтобы скрыть свои следы.
– Но ты выжила! – Он притянул меня ближе к себе и обнял, уткнувшись лбом в бедро.
Нужно было оттолкнуть, напомнить о том, что мы практически раздеты, что ночь на дворе, что так неприлично. Но вместо этого я шепотом продолжила свой совсем невеселый рассказ:
– Выжила, Хэйл. Как ни странно, но один из бандитов пощадил. И такое бывает. Он склонился надо мной и сказал, что не детоубийца. Приказал сползти с крыльца, как только они уедут, но я не смогла. Сил не хватило. Так и лежала, надеясь на какое-то чудо… Я слышала лошадей, к дому прискакал тот, кто теперь преследует меня во снах. Он сорвал с моей руки браслет и бросил умирать. Отец моего избранного. Его слова… Я запомнила их на всю жизнь. Такая, как я, позор для дракона.
– Нет! – неожиданно грубо рявкнул Хэйл. – Такая, как ты, – счастье. Браслет?! Кто-то когда-то надел на твою руку браслет?
– Да… – Высвободив свою ладонь, успокаивающе погладила его по голове. – Но его больше нет.
– Ты в этом уверена?
– Если бы мой… – Я замолчала, имя Оуэна не смогло сорваться с губ. Тяжело. Все это вспоминать невыносимо больно. – Если бы он был жив, то нашел меня. Я знаю. Он бы землю перевернул, но нашел. Но этого так и не случилось. Значит, его нет…
– И хорошо, – процедил сквозь зубы мой дракон, – иначе…
– Что иначе? – шепнула я растерянно.
– Я бы не отдал тебя никому, Айла… – Он мотнул головой. – Не отдал бы.
– Я не твоя, – выдохнула с каким-то детским упрямством и тут же провела рукой по его влажным волосам.
– Моя… Ты с самого первого дня, когда я увидел тебя здесь в ночной рубашке, стала моей. Остальное – дело нескольких битв.
Повисло молчание… Я поежилась, но виду не подала, что холодно.
– Я завидую тебе, моя Айла. – Голос Хэйла стал спокойнее. – У меня во снах совсем по-иному. Все, что я вижу, – река. Я ищу кого-то, зову, срывая голос. И не нахожу. Не помню ни имени, ни лица того, кого потерял. Пустота и тьма. Холод. А я все зову, не слыша собственного голоса.
– Кто-то важный для тебя? – тихо произнесла, ощущая укол неуместной ревности.
– Я не знаю, – он пожал плечами, – ничего не помню. Совсем ничего. Уж лучше знать в лицо свои страхи, чем вот так, слепым котенком… Но ты, моя девочка, все еще без куртки.
Его руки сжали меня сильнее, мужчина потерся лбом о мое бедро и нехотя отстранил.
– Я думала лечь спать, – произнесла и отступила к двери.
А самой хотелось обратно в его горячие, даже жаркие объятия.
– Да, сегодня совсем холодно, моя девочка. – Он снова откинулся на стену, упершись в нее затылком. – Тогда иди, не мерзни.
– Не
