Шарлин Харрис - Мертвый в семье
Он вернётся сегодня вечером.
"
"Знаешь, я ведь не единственный," сказал Дермот.
Я подняла взгляд и встретила его безумные глаза.
Я поняла, что мой двоюродный дедушка пытается что-то мне сказать.
Боже, если бы я смогла вернуть ему рассудок.
Всего на пять минут.
Я отступила от него и попыталась понять, что он хочет.
"Ты не единственный фейри, оставленный в мире людей.
Я знаю, что здесь Клод.
Есть кто-то еще?" Хотела бы я хоть на пару минут получить возможность читать его мысли.
"Да.
Да.
" Его глаза умоляли меня понять.
Я рискнула спросить напрямую.
"Кто еще находится по эту сторону мира Фейри?"
"Ты не захочешь с ним видеться," заверил меня Дермот.
"Ты должна быть осторожна.
Он пока не может решить.
Он колеблется.
"
"Хорошо.
" Кто бы ни был этот "он", не он один находится в смешанных чувствах.
Хотела бы я знать, какими щипцами для орехов можно вскрыть голову Дермота.
"Иногда он ходит по твоему лесу.
" Дермот положил руки мне на плечи и осторожно нажал.
Как будто он хотел вдавить то, что не мог сказать, прямо в моё тело.
"Я слышала об этом," сказала я мрачно.
"Не доверяй другим фейри," сказал Дермот.
"Мне не следовало..."
"
Внезапно меня осенило.
"Дермот, на тебе какая-то магия? Что-то вроде заклинания?
Облегчение в его глазах было почти материальным.
Он яростно закивал.
"Фейри не любят убивать других фейри, когда не воюют.
Все, кроме Нив и Лохлана.
Эти любили убивать всех.
Но я не мёртв.
Поэтому есть надежда.
"
Фейри, возможно, и неохотно убивают своих соплеменников, но, по-видимому, без колебаний сводят их с ума.
"Могу ли я что-то сделать, чтобы снять заклинание? Клод может помочь?"
"Думаю, магия Клода слаба," сказал Дермот.
"Он слишком долго жил как человек.
Моя дорогая племянница, я люблю тебя.
Как поживает твой брат?"
Ну вот мы и снова в стране дураков.
Боже, помоги бедному Дермоту.
Повинуясь порыву, я обняла его.
"Мой брат счастлив, дядя Дермот.
Он встречается с женщиной, которая ему подходит, они два сапога пара.
Ее зовут Мишель, как мою маму, только с одной "л", а не с двумя."
Дермот улыбнулся мне.
Сложно сказать, сколько из всего этого он уловил.
"Мертвые тебя любят", сказал Дермот и я силой заставила себя продолжать улыбаться.
"Эрик, вампир? Говорит, что любит".
"И другие мертвые тоже.
Их тянет к тебе".
Это было не очень приятным открытием.
Дермот был прав.
Благодаря нашей связи я попрежнему чувствовала Эрика, но каждый раз с наступлением темноты я ощущала и два других темных присутствия: Алексея и Аппиуса Ливиуса.
И до этого момента я не осознавала, что это истощает меня.
"Сегодня вечером", сказал Дермот, "у тебя будут посетители."
Значит, теперь он был пророком.
"Хорошие?"
Он пожал плечами.
"Это вопрос вкуса и целесообразности."
"Послушай, дядя Дермот! А ты часто бываешь тут поблизости?"
"Нет, я слишком боюсь того, другого", ответил он.
"Но я стараюсь немного приглядывать за тобой."
Пока я размышляла над тем, плохо это или хорошо, он исчез.
Пуфф! Я увидела размытое пятно и все.
Его руки только что обнимали мои плечи, и вот их уже нет.
Я предположила, что Дермота перенапрягло общение с другим человеком.
Боже.
Это было очень, очень странно.
Я посмотрела по сторонам, вдруг остались еще какие-то следы его ухода.
Он даже мог решить вернуться.
Но ничего не произошло.
Ни единый звук не нарушал тишины, если не считать прозаичного урчания у меня в животе, напоминающего о том, что я пропустила ланч, а уже время ужина.
На трясущихся ногах я вернулась в дом и рухнула за стол.
Разговор со шпионом.
Диалог с безумным фейри.
Ах, да, позвонить Джейсону и сказать ему, что нужно остерегаться фейри.
Это было то, что я могла сделать сидя.
Закончив разговор с братом, я напомнила себе занести газеты, когда мои ноги снова обретут способность ходить.
Пока пекся закрытый пирог по рецепту Мэри Кэллиндер, я прочитала газеты за последние два дня.
К несчастью, на первой полосе было много интересного.
Там сообщалось об ужасном убийстве в Шривпорте, по-видимому связанном с бандитскими разборками.
Жертвой был молодой чернокожий, одетый в цвета банды, что послужило зацепкой для полиции, но он был не застрелен.
Ему нанесли множество ножевых ранений, а затем перерезали горло.
Вот дрянь.
Для меня это звучало конкретнее, чем "бандитские разборки".
Следующей ночью произошло такое же убийство, и на этот раз жертвой стал девятнадцатилетний парнишка, носивший цвета соперничающей банды.
Его смерть была столь же ужасной.
Я покачала головой, поражаясь глупости молодых людей, умирающих ни за что, и вернулась к теме которая показалась мне столь волнующей и внушающей тревогу.
Напряжение в связи с регистрацией оборотней нарастает.
Судя по газетным статьям, по поводу волков-оборотней разгорелись серьезные споры.
Статьи почти не упоминали о других Двусущих, но я знала по меньшей мере одну лису, одну летучую мышь, двух оборотней-тигров, множество вер-пум и одного перевертыша.
Вервольфы, как самые многочисленные из Двусущих, приняли на себя основной удар.
И они высказывали свое мнение, как им и следовало.
"Почему я должен регестрироваться, будто я нелегал или мертвый гражданин?", - газеты цитировали генерала Скотта Уэкера.
"Моя семья насчитывает шесть поколений американцев, и все они были военными.
Моя дочь в Ираке.
Чего еще вы от нас хотите?"
Губернатор одного из северозападных штатов заявил: "Мы должны знать, кто оборотень, а кто - нет.
В случае чрезвычайного происшествия, офицеры должны об этом знать, чтобы избежать "заражения" крови и для идентификации пострадавших.
Я проткнула корочку пирога, чтобы выпустить часть жара.
Похоже, он испекся.
Дерьмо, заключила я.
"Это - вздор," - ответил генерал Уокер в следующем параграфе.
Таким образом, Уэкер и я имели что-то общее.
"Хотя бы по той причине, что мы возвращаемся в человеческую форму, когда умираем.
А когда служащие занимаются телами погибших, они делают это в перчатках.
Идентификация доставит не больше хлопот, чем с односущими.
С чего бы взяться проблемам?"
Молодчина, Уокер.
Как сообщалось в газете, дебаты бурлили повсеместно - от уличных стычек между обывателями (включая и тех, кто был не совсем обычными людьми) до членов Конгресса, от военных до пожарных, от юристов до студентов.
