Vanitas - Дарья Шварц
Искры брызнули из глаз.
Люция отлетела к стене и, хрипя, рухнула наземь. С крыш хищным птицами полетели кинжалы. И пришпилили её плащ к мостовой, как коллекционер крылья бабочки.
Дрожащими пальцами фарси сдернула с горла застежку и вскочила на ноги, принимая на мизерикорд новую атаку Виктора.
От силы удара подкосились ноги. Но Люция удержалась, прикусив нижнюю губу до крови. Теперь, без плаща все могли видеть и чёрный цвет её собранных в пучок волос, и абрисы женской фигуры под узким охотничьим костюмом.
И только маска ещё спасла её от разоблачения.
Люция выдернула из булыжников один из кинжалов и скрестила со своим. Парировала давящий выпад брата и ушла в сальто в сторону. Метнула нож и выдернула из земли ещё один.
Виктор мечом отбил удар, и клинок смертоносной звездой улетел в темноту переулка.
Люция тяжело дышала, просчитывая дальнейшие шаги.
Никогда ещё она не дралась со сводным братом. Он всегда отказывался, заявляя, что не бьёт женщин. Она считала — просто трусил, не хотел проигрывать девчонке и позориться.
А оказалось — он силен. Искусен и опасен. Не просто так Виктор Грейван стал адъютантом Кейрана, и только сейчас Люция осознала это в полной мере.
Ей его не победить.
Виктор перехватил её взгляд, мазнул взором по фигуре и помрачнел, как грозовая туча.
Люц бросилась к прибитому плащу, выхватила из-под него сумку с посылкой и приготовилась бежать, но тут со спины её настиг росчерк стали.
Ресницы распахнулись, боль вспыхнула и угасла под напором адреналина. Девушка крутанулась, застав гримасу ужаса на бледном лице брата и довольную ухмылку на губах его подчинённого. Он стоял позади неё с окровавленным мечом и радовался победе.
Мощным ударом пятки Люция стёрла бесящую лыбу и рванула вверх по широкой и пустынной улице, отбивая летящие клинки.
— Не стрелять! Выполнять приказ! — надрывался Виктор. — Стой, дура!
Но с последним опоздал.
Из-за поворота вырулил всадник, и едва не снёс Люц. Она откатилась в сторону, конь встал на дыбы и громко заржал.
— Что б тебя!.. — выругался наездник в темном плаще, помянул на орочьем всю её «тупую родню» до седьмого колена и сноровисто усмирил испуганную лошадь.
Девушка вскочила на ноги, ощущая, как туника пропитывается кровью и неприятно липнет к спине.
Боли не было.
И это плохо.
Пока чувствуешь боль — знаешь, что жив. А она даже оценить не могла, сколько крови теряет в минуту.
— Всадник! — окликнула Люция. Он обернулся, но она не смотрела — нагло запрыгнула в седло ему за спину. Приставила кинжал к горлу и жарко выдохнула в заостренное ухо: — Гони!
Он ударил пятками по крупу, и лошадь зацокала, перешла на рысь, сорвалась в галоп.
На дорогу высыпал отряд Кейрана и с руганью бросился в погоню, но не смог догнать их. Один Виктор стоял на месте и задумчиво глядел в спины удаляющимся фигурам.
И мрачнел.
Поджал губы и отрывисто приказал:
— Хватит! Возвращаемся.
* * *
— Может, уберешь уже кинжал? — спросил заложник и стукнул чёрным когтем по лезвию. Казалось, непринужденно, но напряжённая спина выдавала его с головой.
— Что, уже устал от моей компании? — зло усмехнулась Люция и, обхватив юношу свободной рукой, прижалась к нему крепче и надавила лезвием на горло. Его кадык нервно дрогнул под холодной сталью. Шершавые губы маски прижались к бледной скуле, из прорези, с шепотом, вырвалось горячее дыхание: — Думаешь, я не в курсе, что стоит мне ослабить бдительность, и ты сбросишь меня с лошади? А то и вовсе убьёшь.
— Не убью, — отрывисто выдохнул он. — Обещаю. Просто мы начинаем привлекать внимание, а я бы не хотел попасть к местной страже порядка.
Люция заозиралась.
Они давно оторвались от погони и теперь ехали по главной улице центра города. Несмотря на поздний час, здесь сновало полно народу, в основном бессмертные. По мостовой грохотали повозки, цокали подковами кони, стучали каблуками террины.
Полярис никогда не спал.
Магическая часть его населения — уж точно.
Террины вообще-то ночные существа. Им потребовалось не одно столетие, чтобы подстроится под наиболее выгодный, дневной, ритм жизни и шагать об руку со смертными по пути торговли и технического прогресса, за которым виделось будущее. Ведь магия — как бы прискорбно это не звучало — вымирает.
И даже сейчас находятся террины, что предпочитают бодрствовать и работать по ночам. К таким относятся спригганы, некоторые виды звероморфов и андерлинги, что всю жизнь проводят в своих подземных городах и просто не могут подолгу выносить солнечный свет.
На Люцию с всадником правда оборачивались и провожали взглядами. Но девушка не могла оценить в полной мере, какой эффект они производят: перед глазами у неё всё подёрнулось дымкой, лица смазывались, а мутные огни города смешались в кашу и плыли где-то на периферии.
Она чувствовала себя пьяной и больной.
Рана на спине пылала; тело бросало то в жар, то в холод; на лбу выступила испарина.
Хоть бы меч наемника не оказался отравлен!
— Тоже скрываешься от кого-то? — хрипнула Люция и натянула угол рта. — Только не говори, что угнал эту лошадь.
Попутчик промолчал. Его музыкальные пальцы стиснули кожаные поводья до скрипа.
— Чёрт, — ругнулась фарси, поняв, что попала в точку. — Ладно, ладно.
Она отняла мизерикорд от его шеи и опустила руку. Но не успел всадник вздохнуть с облегчением и обрадоваться, как близар затерялся в складках одежды и уперся ему в пах.
— Теперь ты держишь в заложниках моих будущих наследников? — нервно усмехнулся террин. — Не слишком ли жестоко?
— Зато надёжно.
— Как по-женски бить ниже пояса, — проворчал он.
— Как по мужски трястись за свои бубенцы, — парировала она.
Парень резко обернулся и гневно сощурил свои невероятные синие глазищи, в обрамлении чёрных пушистых ресниц. И Люция с изумлением узнала Далеона.
Хвала Забытым богам, что она додумалась напялить маску! Сколько уже раз за вечер Люция не пожалела о своём решении.
Погодите-ка… Она в маске. Бесячий шестой принц не догадывается, кого подвозит, и ни за что не додумается позднее. Люц держит его «на мушке».
Она госпожа положения.
Он в её власти.
И кто теперь будет валяться в ногах, трястись от ужаса и молить о снисхождении?
От злорадной усмешки свело щёки, а неожиданное возбуждение встрепенувшее всё внутри, распалившее кровь — удивило её саму.
Люция схватила принца за волосы — гладкие и мягкие, как шёлк, как она и представляла — и придвинула его ошеломленное лицо к своему. Кинжал прижался к внутренней стороне бедра, разрезал
