Одержимые сердца (СИ) - Морион Анна

Я была благодарна Брэндону за его поддержку. За его усилия. Он переживал за мою сестру и своего друга. Я ужасно скучала по нему.

Моя голова настолько была забита мыслями и переживаниями о Маришке, что я совсем забыла о том, что собиралась ехать к Седрику, за ответами. Моя душа разрывалась: одна ее часть хотела остаться с Маришкой, вторая — продолжить расследование. Естественно, Маришка была у меня в абсолютном приоритете, и я ждала, когда ей станет легче, чтобы со спокойной душой и чистой совестью покинуть ее ненадолго и поехать в Норвегию.

— Если тебе нужно уехать — пожалуйста, не стоит откладывать из-за меня свои планы, — вдруг, словно прочитав на моем лице, ласково сказала мне Маришка.

Мы совершали вечернюю прогулку по шумным, ярко освещенным улицам Праги. Как обычно, ее исторический центр и Карлов мост были забиты людьми, поэтому мы старались выбирать улицы, не слишком популярные среди туристов. Мы шли рука об руку, элегантно одетые. Я наконец-то осмелилась накрасить губы алой помадой, и чувствовала себя восхитительно. Карие линзы были давно выброшены, и новые я собиралась приобрести лишь в день отъезда в Лондон.

— Мои планы не так важны, как моя сестра, — улыбнулась на это я. — О, скамейка! Бежим!

И мы подбежали к свободной скамейке, смотрящей прямо на Влтаву.

В вечернем свежем воздухе смешались голоса, крики, шум воды и запах ресторанов, кафе и мучных изделий. Также ясно чувствовался запах пива, и слышались звоны стаканов — Чехия всегда была известна своим пивом. И что только так привлекает в нем смертных?

— Не волнуйся, я не буду одна. Миша только что написала, что сейчас сидит в аэропорту и завтра вечером будет здесь. — Маришка сжала мою руку, и я тепло ответила ей тем же.

— Почему она не приехала раньше? — поинтересовалась я.

— В день твоего приезда я написала ей, чтобы она оставалась в Канаде.

— Почему?

— Хотела провести время с тобой. И это были замечательные два месяцы! — с тихим смехом сказала Маришка.

Мои губы растянулись в счастливой улыбке.

— Правда? Рада это слышать! — тоже хихикнула я. — О, наверно, теперь мама и Миша довольны как слоны!

— Еще бы! Узнав о том, что ты приехала ко мне, мама написала, что у нее вдруг появились неотложные дела, — подмигнула мне Маришка.

— Хитрая лиса! — рассмеялась я.

— Но я понимаю, что ты не можешь оставаться со мной вечно. И это нормально. У тебя есть своя жизнь. Да и Брэндон скучает по тебе. Он ужасно в тебя влюблен, — сказала Маришка, уже более серьезным тоном.

— Так скучает, что звонил целых три раза! — усмехнулась я.

— Ты знаешь его: он трудоголик, — вступилась за него сестра.

— Увы и ах, — невольно согласилась я. — Но мне хочется, чтоб он уделял больше времени мне, а не работе… Хотя бы иногда.

— Когда свадьба?

— Какая свадьба? — не поняла я.

— Ваша, глупенькая, чья же еще! — Маришка весело рассмеялась.

Я смущенно улыбнулась.

— Пока что о свадьбе не было ни намека… Да и вообще! Сначала он должен сделать мне предложение! — Я шутливо ткнула сестру локтем в бок.

— Но, когда это случится, ты обязательно должна позвонить мне. Или написать. Сразу же, — улыбнулась она.

— Обязательно. — Я обняла сестру за плечи. Она ответила мне объятием.

— Так что ты решила? Насчет Маркуса? — тихо спросила я, отстраняясь от нее и смотря ей в лицо.

— Знаешь, я так устала страдать из-за всей этой ситуации, что решила, пусть будет, что будет, — уверенным тоном ответила Маришка. На ее лице читалась решительность. — Если он не желает идти на примирение или хотя бы на компромисс, то я дам ему развод. Надеюсь, это сделает его счастливым.

— Ты умница. Это самое правильное решение, — подбодрила я Маришку.

Она вдруг ответила мне улыбкой.

— Это ты помогла мне. Да, Мария, ты спасла меня. За годы брака я почему-то совершенно забыла о себе и отдавала себя всю мужу и сыну. Я думала, что быть матерью — это самое важное мое задание. И я старалась быть хорошей матерью… Лучшей. И, кажется, Маркус все-таки прав: я старалась, но чересчур, — сказала она. Она погладила меня по щеке. — Не волнуйся за меня, правда. Седрик будет жить неделю у меня, неделю у папы. Я сниму домик, где-нибудь в окрестностях Праги. Буду жить своей жизнью, пусть даже без Маркуса. Потому что мир не остановился, а значит, я тоже должна идти вперед.

Вместо слов я порывисто обняла ее.

— Я буду приезжать… Часто, очень часто! И ты тоже всегда желанный гость в нашем поместье! Брэндон очень уважает тебя, он восхищается тобой! Это он сказал, что я должна пригласить тебя к нам, — сказала я, обнимая ее. — С сыном, без сына… Главное, приезжай!

— Ну, как отказаться от такого предложения? — шутливо спросила Маришка, обнимая меня в ответ. — Придется приехать! Но я не обещаю, что это свершится до Рождества!

— Ну и отлично! И я торжественно клянусь не дарить Седрику никаких щенков! — тоже пошутила я.

Маришка вдруг отстранилась от меня, и я увидела боль, вдруг отразившуюся на ее лице.

— Помнишь, ты и Миша спросили меня, что я имею против собак? — тихо спросила она.

Я кивнула.

Маришка сглотнула.

— Все в порядке? — ласково спросила я, начиная беспокоиться о ней.

— Да, все в порядке. — Она смущенно улыбнулась и сложила руки на коленях. — У меня тоже есть секрет. Ты рассказала мне, что встречалась со смертными, но теперь — моя очередь. Я надеюсь, что ты не станешь судить меня. И, пожалуйста, пусть это останется между нами. Миша тоже узнает… Завтра.

Секрет? У Маришки?

Она ужасно заинтриговала меня.

— Моя первая охота… Я рассказывала вам, помнишь? — низким тоном начала Маришка.

— Да, в Сансет-холле, — подтвердила я.

— Я рассказала, но не все. И… — Она вдруг запнулась, но затем решительно продолжила: — Я соврала: я сказала, что она закончилась удачно, но это не так! Это было фиаско. Жуткое фиаско! И это мучает меня все эти годы!

— Не будь так жестока к самой себе, — улыбнулась я, желая подбодрить ее.

— Ты не понимаешь… — Маришка прикусила губу. Затем она взяла мою ладонь в свою и продолжила: — Тот парень был не единственным, кого я убила в ту ночь. Я напала на него, но он вырвался и стал убегать. Я побежала за ним. Он добежал до открытой поляны, и там были две собаки… Большие злые собаки. Они кинулись на меня, и мне пришлось свернуть им шеи.

Я внимательно слушала, не перебивая ее рассказ.

Было очевидно, что каждое слово причиняло ей душевную боль.

Что такого могло произойти на этой охоте, что заставляло страдать ее столько лет?

— Затем я убила того парня и выпила его кровь. Когда я насытилась, я встала с земли и увидела ее… Девочку лет шести, как сейчас моему сыну… Она наблюдала за мной. Я была вся в крови. Мы стояли так, молча, смотря друг на друга, но вдруг она побежала в лес. Она визжала от ужаса… Я слышала голоса смертных в том лесу и не могла допустить, чтобы… Я убила ее. Убила ребенка! — еле слышно, в ужасе воскликнула Маришка и повернула ко мне лицо.

Ее губы дрожали, а из глаз лились слезы.

Я обняла ее. Я желала утешить ее, дать понять, что в том, что она сделала, нет ничего противоестественного

— Милая… Если бы ты не убила ее, она рассказала бы другим. Они пришли бы в замок и сожгли его! И родителям пришлось бы убить их всех! А ты, наоборот, спасла этих смертных от бойни! — быстро зашептала ей я.

Она судорожно вцепилась в мое пальто.

— Я все это понимаю! Но каждая собака, которая встречается на моем пути, напоминает мне о моем преступлении! — пряча лицо на моей груди, глухо воскликнула она.

Благо, поблизости никого не было. Никто не смог подслушать наш разговор.

— Именно поэтому ты не хочешь подарить Седрику щенка? Милая… Как ты сама только сказала: мир не стоит на месте, и нужно продолжать идти. Так иди же! Пусть прошлое останется в прошлом! Ты больше не та юная девочка! Ты — умная, красивая, независимая, уверенная в себе взрослая личность! Ну же, вытри свои красивые глазки… Вот так, умница!