Между тьмой и пламенем. Часть 2 (СИ) - Элевская Лина

Он умел лишь убивать – и придя сюда, выполнил свою задачу.

Но дрянной человечишка, стоявший вместе с двумя вампирами на страже у черного хода, превозмог боль, которая вообще-то должна была его скрутить так, что связки бы не повиновались, и все-таки сумел заорать перед смертью.

– Чтоб тебя Шаэли побрала, – ругнулся черный маг, торопливо выдернув из груди последней жертвы ритуальный кинжал. Развеяв его, он начал быстро собирать пробившие артерии иглы со специальным ядом. Оставлять такие улики ни к чему.

Резерв пополнен до максимума. Неугодные его господину мертвы. Были ли они виновны? Какая разница? Главное – благодаря своему дару он остался жив и еще какое-то время будет жить в покое, наедине с собой, ни о чем не думая.

Не вспоминая то короткое время, когда хотел иного, когда мечтал об ином.

Не вспоминая лицо матери, которая так рано погибла.

После убийства… особенно такого… старые шрамы нередко вскрывались заново.

Он только что разрушил чужой семейный очаг. Может, поэтому Шаэли и лишила его собственного очага? Знала, что ему суждено сотворить в будущем?

– Интересно, – вдруг прошелестел тихий голос.

Полувампир застыл.

Потом резко обернулся, держа наготове боевое черное плетение. Кто бы там ни появился, этот подарочек ему не…

Черный сгусток силы упал на пол и разбился, словно был стеклянным. На полу осталась выжженная впадина.

Перед ним висело черное облако.

Магия смерти.

Но у кого хватило бы сил, чтобы создать такое облако – да еще находиться в нем, не сгорая? Сколько жизней нужно поглотить, чтобы быть способным на такое?

– Не поглотить, а поглощать, – прошелестел явно женский голос из облака. – Купаться в силе смерти. Но такое доступно только мне, мальчик.

Кэллиэн оскалился, подобрался и метнулся вперед, призывая черный клинок. Магический кинжал был коротким, но вряд ли потребуется более длинное лезвие.

Это его магия, чужую она пробьет без проблем, не сливаясь с ней, а там – одной царапины будет более чем достаточно, чтобы отправить неизвестную прямиком к Шаэли.

Послышался смех – не то издевательский, не то злорадный.

Кэллиэн, ощерившись, нанес удар… и кинжал бесследно сгинул в черном мареве.

Оно начало развеиваться. Но маг шестым чувством чуял – не его удар стал тому причиной.

Облако развеивалось, а подавляющая черная аура пугала все больше.

Постепенно проявился женский силуэт… и полукровка невольно отшатнулся, зарычав.

Белесые волосы ниже колен. Саван вместо платья.

Но самое страшное – ее лицо… ее пугающее потустороннее лицо. Лицо самой смерти.

– Ну, здравствуй, мой дерзкий, непокорный жрец, – тихо прошелестела женщина.

Нет. Не женщина.

Безглазая богиня. Шаэли.

Он ведь видел ее изображения раньше, когда готовился к посвящению. Действительно – ни с кем не спутаешь.

Кэллиэн пошатнулся и, не удержавшись на ногах, рухнул на колени.

– Бедный мальчик, – произнесла богиня с издевательским сочувствием. – Конечно, я бы не стала заранее карать тебя за то, что в будущем ты так верно станешь служить мне. Что до твоей матери и отца… они ушли в свой срок, отмеренный им Ллиатели, – пожала плечами, поджав губы. – Над ней у меня нет власти.

– Зачем ты здесь? – кое-как выдохнул он, уже догадываясь. Раз явилась – значит, пришел его черед, да?

Богиня деликатно слизнула кровь с пальца.

– Ты убиваешь в мою честь… по большей части, людей, что несколько устарело, но тем не менее это угодная мне жертва. Я не просила, но ты напитал меня силой, которой я давно не знала. Жестокие ритуалы в моих храмах остались в прошлом… но они не запрещены.

Подлинный смысл намека от мага ускользнул, но давящий страх разжал когти. Он смог наконец собраться с мыслями и подняться, стыдясь приступа слабости. Даже если Шаэли заберет его с собой… По крайней мере, смерть будет чистой.

– Не зарекайся, – холодно усмехнулся он, обретя привычное хладнокровие. – Мне нет дела до тебя. За вычетом того, что ты источник магии смерти.

– Твоя магия служит мне, жрец, – обманчиво мягко напомнила богиня.

– Я не жрец тебе, богиня! – вспылил он. – Я из черной крови. Мы не рабы богов!

– Рабы? – недоуменно нахмурилась она. Устремила на него невидящий взгляд пустых провалов на месте глаз. – Кто сказал что-то про рабов? Я сказала – жрец, мальчик.

– Я тебе не слуга. И не мальчик!

Фыркнула – на удивление по-человечески.

– Я появилась на свет, едва появилась жизнь, прежде всех прочих молодых богов. И для меня ты даже не мальчик, ты младенец, если вообще не зародыш, – рассмеялась богиня.

Истерически.

Смахнула с лица несуществующие слезы.

– Каждый раз, убивая, ты вспоминаешь меня. Большего мне и не нужно. Ты не получаешь удовольствия от убийства, не убиваешь для себя… а значит, это – жертва.

– Зачем ты здесь? – бросил он, решив, что со своеобразной логикой этой богини лучше не спорить.

– Хотела посмотреть поближе на своего лучшего жреца, – улыбнулась она в ответ… хотя вернее сказать – оскалилась. – И я осталась довольна. Ты интересен… – Склонила голову набок и безмятежно сообщила: – Ты можешь погибнуть, так что не советую здесь зря рассиживаться… Выбирайся из дома, пока его не подожгли. Твой союзник предал тебя. Выживи, мальчик, будь так добр. Мне угодно твое служение. Будет жаль потерять тебя.

И она исчезла.

В тот же миг дом вновь наполнился криками, звоном оружия и ревом пламени. Если бы не это, полувампир бы еще долго переваривал происшедшее. А так – медлить не стал, последовав хорошему совету.

Он ушел тогда с огромным трудом.

Но ушел.

«Союзник» тоже прожил недолго, сознавшись ар-лорду Дариэту в измене.

Вырвавшись из воспоминаний, Кэллиэн стиснул челюсти, заново вспомнив и тот страх, и смутное, неохотное благоговение.

Шаэли была богиней, притом такой, которую избегают лишний раз поминать всуе. Но тогда ему впервые согрело душу непривычное ощущение, что для кого-то его жизнь важна. Она не стремилась заполучить его себе. Шаэли не желала его смерти.

Немногие могут похвастать тем, что она решила лично явиться и предупредить их об опасности…

Сам он себя жрецом не считал, но Шаэли упорно называла его именно так. По крайней мере, так было в ту судьбоносную ночь около семи лет назад.

«Мой лучший жрец», – повторила она тогда.

Так, может, и он сгодится?..

Но для чего?

Чем в такой ситуации может помочь жрец или жрица? Чему их обучают в обителях?

Вряд ли убивать в ее честь!

Еще одна загадка… И ответ проще всего было бы получить у леди Дженис. Можно, конечно, попытаться саму Шаэли спросить, но она, во-первых, прямого ответа точно не даст, во-вторых, не факт что вообще отзовется.

Он ведь давно не убивал с ее именем… Почти семь лет...

Кэллиэн вдруг вздрогнул, сообразив, что солнце клонится к закату.

Тельс так и не пришел.

Мало того…

Никто не принес князю питательный бульон. Никто даже не пришел справиться о нем.

Маг решительно отправился в целительскую, но там было на удивление пустынно. Всего одна дежурная сиделка?

Она, правда, охнула, всплеснула руками, извинилась и пообещала немедля принести поднос для князя Ламиэ. В городе приключилась беда, столкнулись три повозки, еще одну вынесло на торговые ряды, столько народу покалечилось – ужас! Целителей вызвали отовсюду, даже из замка… Они все уехали, как один! Королеву и ту предупредить не успели, записку направили... Люди-то важнее!

С одной стороны, у Кэллиэна отлегло от сердца. С другой...

Подозрительно. Пусть целители срочно отправились в город. Но как Тельс мог оставить князя без ухода? Он хорошо знал целителя, тот как минимум зашел бы к нему предупредить или хотя бы отправил сиделку или лакея с запиской… Странное поведение для человека, который не раз и не два делился с князем собственной жизненной силой!

Что-то тут не чисто.

Теперь от участия сиделки маг наотрез отказался. Собранный поднос отнес сам и в тишине дотошно проверил его содержимое на магию и яды.