Новенькая для коменданта (СИ) - Сорокина Дарья

Мертвы?

— А тебе не всё равно, Алоиза? — зло спросила тьма, а потом склонилась над бывшим женихом и поцеловала его посиневшие губы. — Нравится тебе, милый, когда берут без спроса? Знаешь, каково это, когда тебя поглощают, порабощают, а ты не можешь двинуться, не можешь закричать? Знаешь?!

Она точно спрашивала не Боварда, сейчас она злилась на меня.

— Ты бросила меня. Уехала. Минуты походили на годы. Годы в теле мерзавца, годы неведения о возлюбленном.

Тьма плакала. Не могла не понимать, что натворила, а я не находила слов утешения, лишь осторожно шагала к ней.

— Гидеон жив. Он любит и ждёт тебя.

Она осела на пол и закрыла лицо руками.

— Слишком поздно. Мне не будет прощения. Капитан Дайхард больше не впустит меня в своё тело, да я и сама не хочу портить ему жизнь. Его обвинять во всем этом, отправят в Анкридж.

Обняла её за плечи:

— Тебе не нужно возвращаться в тело Гидеона. Ты моя душа, и со мной тебе делить грехи. Нуридж не предавал тебя, прямо сейчас студенты шлют свою поддержку нам двоим, почувствуй и ты.

Она долго смотрела мне в глаза, боясь поверить, боясь ошибиться, но я выдержала взгляд. Теперь только вместо и до конца.

— Жизнь больше не будет прежней, Алоиза, — извиняющимся тоном пробормотала тьма.

— Я знаю. Мне уже говорили. Мы справимся.

Было не больно и не страшно растворяться во тьме. Эмоции, чувства и воспоминания столкнулись как две морские волны, перемешались и слились воедино. Любовь к Гидеону, нежность к сестре и отцу, обиды, ярость, разочарование, счастье. Я держалась за грудь, пытаясь совладать со всем и сразу. Смех, слезы, дрожь и переполняющая до краев сила.

Я не убила Боварда и студентов. Погрузила их в сон, и скоро они очнутся. Не хочу попасться им на глаза сейчас. Осторожно встала с колен и подошла к окну. На осколке разбитого витража отразилось моё лицо с чернильными глазами. Руки до локтей оставались чёрными, а кончики ногтей отливали обсидианами. Привычно и непривычно. Я тьма в теле девушки, или девушка во тьме. Кто ж теперь разберет.

Забралась на подоконник и раскрыла за спиной два крыла.

Эпилог

Гидеон

Белс пыталась уложить меня обратно на койку, и даже Генри для этого пыталась подключить. Но моему секретарю хватило одного строгого взгляда, и он отстал. Судя по его сосредоточенному виду, он изо всех сил вслушивался в происходящее наверху.

Тьма создала мощный барьер со своими правилами и законами. Время здесь тянулось чертовски медленно. Хлоя рассказала, что снаружи едва ли прошло полдня. Здесь же минуло несколько недель, которые в компании сверх заботливой Белинды показались мне вечностью. Подруга едва ли разрешала мне справлять нужду самостоятельно. В жизни себя не чувствовал таким беспомощным.

А ещё меня ждал неприятный разговор с Алоизой по поводу её сестры. Какие бы благородные мотивы не толкали Вивеку, но она намеренно совершено преступление. В том, что моя новенькая справится я не сомневался, я боялся совсем другого, и потому, когда барьер пал, я первым делом подговорил Хлою и Джинджер отвлечь мою няньку.

На улице меня уже ждал неприятный сюрприз в лице Рассела Хэммета. Вот же шустрый мерзавец. Щурится с непривычки на ярком солнце и словно лет пятнадцать сбросил, а лошадь под ним с опаской поглядывает на безоблачное небо. Алоиза постаралась. Только с её появлением в Нуридже, мы чаще стали видеть солнце.

— Ух ты, не соврала Нобераль. Живой. Выглядишь правда стрёмно, Дайхард.

У меня совсем не было сил язвить. Я знаю, зачем он приехал. Мои показания сейчас вряд ли что-то будут значит, по факту не Леминбрюк напал на моих студентов.

— Дай, мне время попрощаться.

Рассел сделал глубокий вдох и зажмурился.

— Не торопись. Но если сбежит, то в её камеру сядешь ты, Гидеон.

— Не сбежит, — заверил я коменданта Анкриджа.

Алоиза сидела на своем новом любимом месте, не испещренном фульгуритами пляже. Она зарывала черные пальцы в песок и просеивала его на ладонях.

Не спешил, да и раны не давали прибавить шагу. Что она теперь? Кто она? Девушка, вечно гнавшаяся за идеалом или моя ласковая тьма. Кого я встречу?

Замер, когда она обернулась, а затем быстро начесала чёлку на жуткие беспроглядно-черные глаза.

— Не смотри, — пробормотала она в свои поджатые колени.

— Я не вижу ничего страшного. Алоиза?

Она тихо угукнула и нарисовала черным пальцем круг на песке, который тут же смыла набежавшая волна.

С тяжелым кряхтением сел рядом с девушкой, от которой у меня никогда не было тайн. Она видела мир моими глазами, заставляла моё сердце биться. Была так близко и одновременно далеко, и теперь нам обоим нужно привыкать к новой жизни.

— Студенты уже просыпаются, — после короткого молчания сообщила Алоиза. — Мне очень жаль, Гидеон.

Ничего необычного, я просто беседую с попавшей в беду душой. Запуталась, оступилась, у меня целый Нуридж таких, вот только её я сегодня не смогу отстоять. Слишком серьёзный проступок, она и сама понимает.

— Прости, что меня не было рядом, Алоиза.

Я поймал её чёрную руку и сжал до боли.

— Бовард делал со мной страшные вещи в своем подсознании. Ты не такой. С тобой мне было хорошо.

— Но я не защитил тебя.

— Не защитил, — повторила она за мной, а я потянул её вверх.

— Давай, выполню хотя бы одно обещание.

Это был самый неуклюжий танец на свете. Я хромал, как старик, а Алоиза заново училась ходить. Но мы и не старались, просто слушали музыку моря и ни о чём не думали.

— В первый год в Анкридже запрет на свидания, — вернул я нас в реальность, лишний раз, расписавшись в собственном бессилии.

— Тогда потанцуем ещё немного, пока Рассел не забрал меня...

Алоиза 

Мне досталась камера Юновы, той самой известной провидицы. Рассел втихаря притаскивал мне газетные вырезки, чтобы я не скучала, хотя я и привыкла сидеть взаперти. Я все искала хоть что-то про происшествие в Нуридже, но в периодике ничего не было, словно кто-то тщательно замалчивал инцидент. Я мечтала получить хотя бы одну весточку от капитана Дайхарда, но правила тюрьмы были нерушимы. Комендант Анкриджа искренне мне сочувствовал, но против собственного устава пойти не мог, и Гидеона я не видела с нашего расставания. Зато меня ждал другой сюрприз. Однажды на пересменке, Рассел вывел меня из камеры и открыл дверь в соседнюю.

— У вас несколько минут. Понимаю, что этого чудовищно мало, но думаю, вы обе заслужили.

Так я познакомилась с мамой по-настоящему. Не по эфиру в медальоне, не из тела Гидеона. Я наконец-то смогла обнять и прижаться к той, что пожертвовала всем, чтобы я появилась на свет. Не было сожалений и обид, на эти две минуты мы забыли обо всех кошмарах.

— Как же ты выросла, Алоиза.

— А ты совсем маленькая, мама.

Я смаковала это теплое слово. Мама. Такая крошечная и беззащитная. Я обязательно вытащу её отсюда, только бы дождаться.

По датам в уголках газетных вырезок я считала дни. Первый год моего заточения подходил к концу, но с этим мне становилось только тревожнее. А что если Гидеон уже устроил свою жизнь? Год это так много. Он больше не носитель тьмы и волен вернуться на службу. Его давняя любовь могла принять то самое кольцо. Мне ли не знать, как сильны были чувства капитана к той девушке!

Рассел не заходил вот уже несколько дней, или часов. Кто разберёт, сколько прошло времени с последней вырезки? Но я ждала. Всё ещё ждала.

Дверь открыл сам комендант Анкриджа, и я тут же вытянулась и встала на цыпочки, выглядывая Гидеона за его плечом. Не пришёл?

— Чтобы получить допуск для свиданий, нужно сначала пройти комиссию, Алоиза. Ты готова?