Отбор без права на поражение (СИ) - Сорокина Дарья

Отбор без права на поражение

Дарья Сорокина

Глава 1

Ли

Девушка, в которую влюблены тысячи зрителей не смотрит в объектив. Прямо сейчас для неё существует только один человек, и он держит её за руки и вот-вот произнесёт слова, после которых жизнь той звёздной красавицы с экрана больше не будет прежней.

На что я рассчитывала, когда надевала подвенечное платье для финала отбора невест? Обычное дело, перед последним эпизодом популярного телешоу двух конкурсанток показывают в самый волнительный момент. Примерка наряда, визит к стилисту, фотосессия. Мне не пришлось играть волнение и радостное предвкушение на камеру, я была честна с поклонниками. Те чувства не были прописаны сценаристами, я проживала их и до сих пор проживаю, пересматривая записи моего последнего сезона в роли подставной невесты.

Странное чувство. Ощущение вторичности и неправильности момента угнетает. Один и тот же ролик крутится передо мной, и каждый раз картинка подёргивается рябью. Помехи и белый шум раздражают слух. Я зажмуриваюсь до ярких слепящих кругов и обхватываю голову руками, зажимаю уши и беззвучно кричу, но мой крик тонет в безумной какофонии звуков, лейтмотивом которых медленно, но неотвратимо становится раз за разом набегающая на берег волна. Вскоре стихия полностью поглощает ужасный треск, успокаивает, и я опасливо открываю глаза. У меня под ногами влажный песок, на котором нарисован портрет мужчины. Что-то есть в его печальном и немного виноватом взгляде, а я никак не могу разгадать эту загадку. У меня не хватает деталей, штрихов на песке, только сердце щемит при виде слишком знакомых и чужих черт лица. Мне нужно чуть больше времени. Я вот-вот пойму, кто он, узнаю что-то о себе и собственных чувствах. Но море решает за меня. Преисполненное ещё большего сожаления, чем нарисованный на песке незнакомец, оно нежно облизывает берег, словно большая лохматая собака со вспененными белыми кудряшками. Верная собака, послушная и очень печальная…

Девушка, в которую влюблены тысячи зрителей не смотрит в объектив. Прямо сейчас для неё существует только один человек, и он держит её за руки и вот-вот произнесёт слова… на которые ей будет наплевать.

— Прости, но ты выбываешь.

Девушка напустит деланно угнетённый вид и даже всплакнёт, чтобы вызвать сострадание у зрителей.

Изображение на экране сужается до тонкой горизонтально полоски и исчезает навсегда.

Это была я. Это была моя история…

Закрос кричит. Орёт на какого-то древнего и вот-вот изобьёт его. Арф’Хейлу наплевать. Он смотрит на фальшивого Сциа’Тхана с каким-то отрешённым спокойствием, от которого кровь стынет в жилах. Этому беловолосому мужчине настолько всё равно, что падай на него в данный момент деревянная балка, он бы и шага в сторону не сделал.

Зато мой вопрос заставил эту парочку вздрогнуть:

— А кто это, и почему вы ругаетесь?

— Ты убил её! — шипел безликий, а потом из его горла вырвался рёв, от которого бушующее внизу море, показалось кротким котёнком: — ТЫ УБИЛ ЕЁ!

Всего на мгновение на лице Арф’Хейла промелькнул ужас, но он тут смахнул его, точно попавшую в глаз чёлку.

— Не драматизируй и не пугай Кайла, а то он решит, что я на самом деле кого-то прикончил.

— Жаль, что не Саманру, — непроизвольно вырвалось у меня изо рта, и древний нервно рассмеялся, а вот у Закроса брови сшиблись на переносице с такой силой, точно два самолёта налетели друг на друга.

— Если бы я не знал, как сильно она любит трусливый кусок дерьма, носящий твоё имя, я бы не посмотрел на то, что ты кузен Ивнар, что Ирри в тебе души не чает, я бы своими руками приблизил твой неотвратимый конец, Налтар.

— Валяй! Она уже не любит меня. Ей всё равно.

Закрос издал какой-то нечленораздельный звук больше похожий рычание и с трудом выпустил древнего из рук.

— Ты даже не представляешь, что ты натворил.

Арф’Хейл молчал и упорно избегал смотреть в мою сторону. Вопросов с каждой секундой у меня становилось всё больше, а ощущение собственной избирательной слепоты раздражало.

— Мы уходим, — бросил мне безликий, а тот, кого он назвал Налтаром наконец подал голос:

— Куда?

— В комнату Мёрка и Крега, клянусь, если останусь с тобой в одном помещении, всё кончится плохо. Кайла я забираю с собой, пока ты ему мозги ещё раз не поджарил. Идём, Кайл.

Закрос подхватил с пола мою и свою сумки, запихнул подмышку одеяло с подушкой и двинулся к двери.

Быстро подобрала свои постельные принадлежности и засеменила следом за Сциа’Тханом, у которого разве что искры с крыльев не слетали. Пугающее зрелище.

Уже выходя из комнаты, обернулась на древнего, надеясь, что вот-вот дымка в моей голове развеется, и я снова обрету что-то очень-очень важное. Но ничего не произошло. Незнакомец, так и остался незнакомцем, только сердце в последний раз отчаянно налетело на рёбра и разнесло по телу щемящее чувство. Тряхнула головой, лишь немного всколыхнув непроглядный туман, прочно обосновавшийся внутри, и последовала за своей крылатой нянькой.

В бывшей комнате Мёрка и Крэга разливалась гнетущая тишина, нарушаемая только вознёй Рилтара. Он был настолько раздражён, что ему стоило огромных усилий не швырнуть наши сумки об пол. Даже страшно немного стало за яйца волатили. Не разбил бы…

В моей голове роилось множество вопросов, но я сама себя останавливала, боясь ещё сильнее разозлить безликого.

Он заботливо заправил обе кровати, и даже подушку мне взбил. Я бы умилилась этому жесту, если бы перья не повылезали наружу от серии мощных ударов.

— Можешь ложиться, — не глядя на меня, бросил Рилтар.

От этого странного поведения в горле, словно распорку поставили. Ещё вчера он ласкал меня под струями тёплой воды, а сейчас смотреть не хочет. Что происходит? Чего я не вижу?

Так и осталась стоять посреди комнаты, борясь с собственным телом. В очередной раз проиграла это бесполезное сражение и стала девушкой. В этом проблема? Ему не нравится, когда я парень?

— Что ты творишь? — он сорвал одеяло с постели и набросил мне на плечи. — А если камеры всё равно пишут? Будь серьёзнее, Кайл!

Рил, наконец, встретился со мной взглядом. Ждала, что он будет полон недовольства, но всё оказалось гораздо хуже, безликий смотрел так, словно я смертельно больна и вот-вот перестану дышать, или уже перестала.

По сердцу резанул недавний крик:

— Ты убил её!

Поёжилась, сильнее укутываясь в одеяло, которое Рилтар сжимал вокруг меня.

Спроси его, Ли! Спроси, кого убил Налтар!

Не могу. Страшно.

СПРОСИ!

— Рил, кого убил тот мужчина?

Глава 1.2

Рил

Почувствовала. Напугал её, до сих пор пугаю, хотя самого колотит сильнее. Понял ещё в коридоре: что-то случилось. Отпихнул от себя надоедливого Райана, без него проблем на этом шоу хватает.

Толкнул дверь и почти сорвал её к чертям с петель, но опоздал. Налтар уже вовсю копался в мыслях Ли, ломал, резал без анестезии и жалости. Не опухоль он удалял из сердца Ли. Ему казалось, что эта любовь червоточина, что она мучает девушку. Только это были крылья. Непомерно тяжёлые. На таких не сразу взлетишь. Их нужно принять, научиться летать, сквозь боль и слёзы. Осознать, подготовиться. Но он не дал ей. Убил чувства, не позволив узнать правду, не позволив взлететь. Она бы не сбежала, она бы ответила ему. Я знаю. Просто знаю, потому что я бы тоже принял. Я бы остался с Ивнар до её последнего вздоха. Но древним виднее. Проще выстроить стены, прогнать любимых, чем позволить кому-то разделить их проклятье.

Я знаю… На своей шкуре прочувствовал. Так хорошо знаю, что самому горло сдавливает от рыданий. Она это я. Моя Ли, это я в прошлом. Такая же выброшенная на берег рыбёшка, которой сказали: теперь твой дом там. Учись дышать заново, учись жить заново. Но у меня хотя бы осталось имя, подаренное любимой, моя дочь, моя память. У Ли не осталось ничего, кроме двух шрамов на спине. Живи и думай, откуда они!