Западня - Ева Гончар
«Я вытащу тебя, любимый! Я тебя обязательно вытащу!» — твердила она про себя, снова дав волю слезам.
И, кажется, всё-таки уснула, потому что не слышала, как вернулась Валькирия — Эрика лишь тогда поняла, что больше не одна в апартаментах, когда увидела горничную, стоящую у кровати с перекинутым через руку платьем.
— Давайте собираться, ваше высочество, времени совсем мало!
Понимая, что оттягивать неизбежное — встречу с герцогом Пертинадом — дело бессмысленное, Принцесса позволила надеть на себя душный тёмно-красный бархат с золотыми парчовыми вставками на рукавах и подоле и соорудить высокую вычурную причёску по последней моде. И платье, и причёска были не в её вкусе, но для того, чтобы протестовать или хотя бы выспрашивать, кому принадлежит идея нарядить её таким образом, сил совершенно не было. Без пяти десять в сопровождении отца Эрика спустилась в Малую королевскую гостиную, чтобы принять участие в очередном ужине «в тесном семейном кругу».
Кроме Скагера и господина герцога «семейный круг» нынче включал мачеху, Придворного Мага и старшую сестру Пертинада королеву Водру, с которой Принцесса никогда раньше не встречалась. Марка, естественно, не было. «Я не слишком надеюсь, что он вернётся живым», — всплыли в памяти слова Короля. Ни облегчения, ни сожаления девушка не ощутила. Несостоявшийся отцеубийца всё-таки был её родным братом, когда-то она любила его, так что вряд ли могла радоваться его скорой гибели. Но любовь эта осталась далеко в прошлом, в той жизни, в которой рядом была мама, а Марк, хорошенький, как куклёнок, с его тёмными локонами и васильковыми глазами, хвостиком ходил за Эрикой и только и ждал случая, когда она позовёт его поиграть. Потом принц подрос, узнал, каким законам подчиняется индрийское престолонаследие, и о былой своей привязанности к сестре забыл напрочь. А потому и огорчаться, что число тех, кто желал ей смерти, в замке Эск уменьшилось на одного, Принцесса тоже не могла.
Отец и Потрошитель оба выглядели спокойными, но то один, то другой бросали на Эрику внимательные взгляды, видно, сомневались, все ли условия договора она готова выполнить — «Силы Небесные, как будто у меня есть выбор!» Мачеха присмирела и притихла. Мучнисто-бледная, с синяками под глазами, одетая в тёмно-зелёное наглухо закрытое платье, она была не похожа сама на себя. Тот факт, что под сердцем она носит ребёнка, ещё ничем себя не проявлял — «Интересно, какой у неё срок?» Когда дитя родится, Ингрид, по всей вероятности, отправят в Башню Безумцев, а его будут готовить к роли наследника трона. Принцесса подозревала, что Король не слишком расстроится, если в один прекрасный день она сама последует за мачехой — для его величества главное, чтобы это не случилось раньше, чем он получит всё, что ему нужно, от Межгорного княжества.
Королева Водра, желчная старуха с длинным лошадиным лицом, сухая и прямая, как жердь, изучала Эрику, как товар в дорогом магазине. Должно быть, примерно так и есть, подумала Принцесса — бездетная дама, по слухам, души не чаяла в брате и теперь собиралась купить ему новую игрушку. Она с головы до пят была одета в чёрное, ибо лет двадцать уже носила траур по мужу; но быть разряженной в пух и прах, как принято в её княжестве, это ей не мешало — в седых волосах и вокруг напудренных костлявых плеч колыхались чёрные страусиные перья, а увядшую шею украшало колье с чёрными бриллиантами.
Единственным пёстрым пятном в компании был герцог Пертинад. Прежде Эрика избегала даже задерживать на нём взгляд, настолько он был ей противен, но теперь набралась мужества рассмотреть его повнимательней. Грузное шарообразное туловище в радужно переливающемся парчовом пиджаке. Светло-жёлтый платок под подбородком, толстые ляжки в узких светло-жёлтых брюках. Волосатые сардельки-пальцы в золотых перстнях с разноцветными камнями. Кучерявый седоватый венчик вокруг блестящей лысины на макушке. Обрюзгшая физиономия с красными влажными губами, крупным мясистым носом, которым, наверное, так удобно хрюкать, и маленькими глазками навыкате. Глазки эти, коими герцог пожирал Принцессу, имели такое выражение, что всякому было понятно без слов: в случае его светлости о фиктивном браке говорить не приходится. «До свадьбы — месяц! — напомнила себе Эрика. — Целый месяц! За месяц многое может измениться, не стоит убиваться раньше времени».
Весь ужин она просидела, уставившись в тарелку и стараясь не вслушиваться, о чём отец беседует королевой Водрой и её братом — хватало и того, что от несуразно-высокого голоса и визгливых интонаций герцога звенело в ушах. После десерта Король велел ей показать Пертинаду коллекцию старинного фарфора, выставленную на внутреннем балконе второго этажа, и Эрика безропотно согласилась. Будущий жених, на полголовы ниже неё, попискивая от восторга и расточая ядрёный парфюмерный запах, подставил ей локоть. Под бдительным присмотром Короля и королевы Водры Принцесса превозмогла отвращение и взяла герцога под руку. Сказала дежурное:
— Коллекция прекрасна, надеюсь, вам доставит удовольствие с ней ознакомиться, — и проследовала наверх вместе с ним.
Едва они остались наедине, боров затормозил, отступил на полшага и шумно втянул воздух с явным намерением разразиться речью.
— Мне нездоровится, господин Пертинад, — опередила его девушка. — Я бы хотела пойти к себе как можно скорее. Сделайте одолжение, переходите сразу к сути.
Свиные глазки растерянно заморгали, но их обладатель, похоже, не собирался сходить с намеченного пути:
— Ваше высочество, вселенная не знает таких слов, какими я мог бы выразить ни с чем не сравнимое блаженство, переполнившее моё сердце, когда я получил известие о том, что вы…
Она повысила голос:
— Пожалуйста, переходите к сути!
— Великолепная, божественная Эрика! — залепетал герцог. — Не смея поверить своему безмерному счастью, прошу вас…
— Ну же!
— Окажите мне величайшую честь стать моей супругой, — поперхнувшись, закончил он.
— Я согласна, — без выражения ответила Принцесса и отвернулась, чтобы больше его не видеть.
* * *
Но за месяц ничего не изменилось.
Торжеств по случаю новой помолвки устраивать не стали — обитатели Замка ещё не успели забыть, каким скандалом закончилась помолвка предыдущая. Свой перстень — массивное золотое изделие с громадным кроваво-красным рубином — герцог Пертинад, потея от волнения, надел на палец Принцессы в тот же вечер, когда сделал ей предложение. А уже глубокой ночью, после того как межгорские гости отправились спать, Эрику властным движением взял за предплечье Придворный Маг — и повёл за собой со словами: «Идёмте, ваше высочество, вы убедитесь, что я не забыл про свою часть сделки!»
Крытыми
