Перворожденный - Татьяна Владимировна Солодкова
— Да как-то замотался, не успел, — развел руками.
При этом жесте сверкнул антимагический камень в браслете. Веселье погасло. Как бы ей ни хотелось забыть о долге перед королем и заговоре, они никуда не делись.
Нэйтан прямо смотрел на нее и не мог не заметить перемены в ее лице, но предпочел промолчать.
Катрина перевела тему:
— Расскажи мне про Лиссану. Она такая… — Нужное слово не находилось. — Необычная.
В ночь после того, как Нэйт показал ей женщину-мага, живущую одну в лесу, Катрина почти не спала. Лиссана и ее образ жизни противоречили всему, что Катрина знала и чему ее учили с самого детства. Мужчина мог претендовать на самостоятельность, мог даже уйти из рода (были прецеденты), но чтобы на это решилась женщина… И при этом была довольна своей участью и не нуждалась ни в чьей поддержке. Это восхищало.
— Так ты расскажешь о ней?
— Кажется, в этом и был план: рассказать тебе о важных моментах моей жизни, приведших, — он сделал взмах рукой, обозначая свою камеру, — сюда. А заодно научить некоторым ментальным приемам.
Катрина нахмурилась.
— Лиссана имела отношение к заговору?
Эта женщина показалась настолько самодостаточной и далекой от придворных интриг, что в подобное предположение не верилось абсолютно.
— Весьма косвенное, — сдержанно ответил он.
Катрина подумала, что, возможно, Нэйтан прав, любопытство следовало бы внести в список смертных грехов, потому что ее просто распирало от желания увидеть все и сразу.
— Она все еще живет в лесу? — снова не сдержалась. — Я бы хотела узнать о ней больше.
— Я познакомлю тебя с ней в своих воспоминаниях, — пообещал Нэйтан, проигнорировав вопрос о нынешнем месте жительства своей знакомой.
А еще он больше не улыбался.
— Так продолжаем? — Нэйтан протянул руки между прутьев. Ей даже показалось, что несколько поспешно.
— Продолжаем, — кивнула, коснулась теплых ладоней.
— Я сказал, что верю тебе, что ты видел то, что видел. Но я не верю в то, что Верн мог убить Анжелику. Не поверю, пока не получу доказательств.
Нэйт закатил глаза. Ох уж эта преданность друзьям детства.
По мнению Нэйтана, на наследника престола указывало все с самого начала. Инквизиция не стала бы так рьяно прикрывать простого смертного. А воспоминания Шингли не оставляли сомнений.
— Получишь, не жалуйся, — сказал он.
Фин бросил на него недовольный взгляд и продолжил кружить по комнате, пока Нэйтан пил чай за небольшим столиком в углу.
Опасаясь оставаться в Элее, они переместились в Рудрос и поселились в той же гостинице, в которой жили в прошлый раз. Нужно было успокоиться и придумать план действий, чтобы не наломать дров. Успокоиться — Фину, придумать план — Нэйту. Если позволить сделать это Финистеру, он тут же бросится к Верноэлю Галлахеру, вооруженный только обостренным чувством справедливости, праведным гневом и слепой верой другу. Не нужно быть провидцем, чтобы понимать, что такая горячность добром не кончится.
— Вспомни, — попросил Нэйтан. — Верн проявлял к Анжелике интерес?
Фин остановился, обернулся, почесал затылок.
— Да все мы проявляли, но она выбрала Тода, и мы успокоились. Считали ее кем-то вроде сестры. Только не моей сестры, — поспешил добавить, — мою и врагу не пожелаешь.
Нэйт рассмеялся.
— Мне уже страшно, что там у тебя за сестра.
— Головная боль, а не сестра. — Финистер сделал большие глаза, предлагая самому додумать масштаб бедствия. — Познакомлю, — пообещал великодушно. — Только не вздумай за ней ухлестывать, она помолвлена, в этом году свадьба.
— И в мыслях не было, — заверил Нэйт.
Фин пожал плечами.
— Она красивая. Мало ли…
— Не мало, — отрезал Нэйтан. Больше ему головной боли не хватало, как ухлестывать за капризными аристократками.
— Вот и я говорю, немало, полно других женщин. — Он, наконец, умаялся, плюхнулся на кровать, вытянул ноги. — Например, Лисса. Красотка, правда?
Нэйт напрягся.
— Да, красивая, — согласился коротко.
— Сам пытался с ней познакомиться поближе, — поделился Финистер, разглядывая неровный потолок над головой и не смотря в сторону спутника.
— И как успехи? — бесцветно поинтересовался Нэйт.
Фин машинально потер щеку.
— Отказала, — сообщил со вздохом. — Сказала, рыжие не в еe вкусе.
Нэйтан расслабился, рассмеялся.
Поднял руку, пошевелив пальцами.
— Хочешь, сделаю тебя блондином? Брюнетом? Лысым?
— Э-э-эй! — возмутился Финистер, даже подобрался, сел нормально. — Я тебе устрою — лысым.
Нэйт спрятал усмешку в чашке с чаем. Обычный дешевый гостиничный чай. Ничего общего с тем ромашковым, которым угощала Лиссана.
— Ну, так что? — Фин уже забыл об отказе одаренной жительницы элейского леса и вернулся к своим баранам, точнее, друзьям. — Что делаем? В столицу? Ты согласен?
В Сарианту Нэйт не хотел. Куда угодно, туда — в последнюю очередь. Но если Финистер во что бы то ни стало решил выяснить правду, вдали от основного места событий это будет проблематично.
— В столицу, — согласился, потом строго посмотрел на спутника. — Но тихо и незаметно. Без скандалов и обвинений на публику. Погулял блудный сын и вернулся. Окажешься в лоне семьи, Инквизиция к тебе не сунется.
Фин нахмурился.
— А к тебе?
Нэйт скривился.
— А как ты думаешь? Постараемся избежать столкновений. Разберемся с твоим делом, подумаю, как быть дальше.
Финистер виновато склонил голову.
— Мне очень неприятно, что из-за меня ты чуть не погиб.
Нэйт одарил его злым взглядом.
— А то, что я уложил там четверых, тебе не неприятно?
Φин пожал плечами.
— Они сами виноваты. У тебя не было выхода.
Ну конечно, обостренное чувство справедливости в действии. Все бы ему разложить на стопки невиновных и виноватых.
Нэйт передернул плечами и отпил еще горячей жидкости из глиняной чашки.
— Я не люблю убивать.
— Без необходимости все нормальные люди не любят, — согласился Фин. — Необходимость была.
Не любят. Нормальные.
Нэйтан вспомнил о горящих голодом глазах собравшихся на площади в Гохе на публичную казнь.
