Перворожденный - Татьяна Владимировна Солодкова
Убивать сами, может, и не любят, а посмотреть, как это делают другие, — показывайте, поглядим с удовольствием.
— Проехали, — сказал Нэйт, не желая больше обсуждать инквизиторов, как живых, так и мертвых. — В столице — что? Сможешь мне устроить встречу с принцем?
— Конечно, — даже не усомнился Фин. — Мы ведь друзья, приглашу на прогулку.
— С охраной, — хмыкнул Нэйтан.
— А куда без нее? Он же наследный, и все такое. Они таскаются следом и не мешают. Отличные парни.
Нэйт скептически приподнял бровь.
— Их не смутит, что ты притащишь на встречу с его высочеством незнакомца, обладающего даром? Они не примутся меня проверять? Не попросят документы? Не запросят у Инквизиции на меня досье — не преступник ли?
— О, — выдал Фин и замолчал.
— Надо тебе чаще покидать свое поместье, — заметил Нэйтан. — Нельзя же настолько быть оторванным от мира.
Финистер насупился.
— А если подделать документы? — предложил.
Нэйт издевательски захохотал.
— Ну точно. Давай еще подделку документов на меня повесим. Срыва казни и убийства мне мало.
— Да-а, — протянул Фин, наморщив лоб. — Не лучшая идея.
— Отвратительная, — отрезал Нэйт. — Встретишься с Верном, выманишь на конную прогулку или еще куда, где можно оторваться от охраны, не вызвав подозрений. Если ему нечего скрывать, он охотно с тобой встретится.
— Пожалуй, ты прав, — сдался Финистер и вздохнул. — Мерзко как от всего этого, — признался. — Ну, не могу я поверить, что Верн убил Анж и подставил Тода. Это все равно, что Эрика подмешала бы мне яд.
Нэйт помолчал. У него никогда не было ни настоящей семьи, ни друзей, ему не понять.
— Некоторые двери лучше не открывать, — сказал он через некоторое время.
— А? — Финистер вскинул голову.
— Брось это дело, — перефразировал Нэйт.
— Тогда в тюрьме сгниет невиновный.
Да откуда же такая наивность?
— Вероятнее всего, он и так там сгниет, — жестко отрезал Нэйт. — Самый очевидный исход: мы ничего не докажем, король прикроет сыночка, меня сцапает Инквизиция, а тебя или устранят, или объявят позором семьи и отошлют подальше.
— А как же исход: доказать, что виновный виноват и добиться справедливого наказания? — возмутился Финистер.
— В случае если виновный — Верноэль Галлахер, — поморщился Нэйт, — маловероятно.
— Если он виновен, я смогу вынудить его признаться, — уверенно заявил Фин.
Нэйтан воздел глаза к потолку.
— Скорей уж коровы полетят…
Он не успел сказать еще какую-нибудь гадость по поводу наивности Φинистера, как с улицы раздалось:
— Внимание. Внимание! Жители Аренора! Внимание!
Они переглянулись и бросились в коридор, где было окно на улицу, чтобы ничего не пропустить.
— Его Величество Монэус Галлахер умер этим утром! — вещал голос из громкоговорителя для важных оповещений. Такие, так же как и магические зеркала, были установлены в каждом городе, чтобы своевременно информировать о событиях в столице. — Весь Аренор скорбит…
— Вот дела, — пробормотал Нэйт и посмотрел на Финистера: лицо у того сделалось белее снега.
ГЛАВА 22
С первого этажа раздавались пьяные песни. Люди пили за упокой его величества.
Что-то грохнуло, полетело, разбилось в сопровождении нестройного хора голосов.
Нэйтан выругался, перевернулся на живот и накрыл голову подушкой.
Происходящее раздражало. Можно подумать, кто-то из «скорбящих» знал короля. Лишний повод напиться и не работать несколько дней — и только. Выпивают за покой души умершего правителя и за здоровье будущего. Принцу Верноэлю, должно быть, икается, ведь весь Аренор пьет за его процветание и уповает на справедливое правление.
Лично Нэйт бы на это не рассчитывал. Если Верн со спокойной совестью убивает подруг и вешает преступление на друзей, пользуясь своим положением, то после его восхождения на трон стоит ждать чего угодно, но не справедливости.
Интересно было бы знать, не ускорил ли принц своему собственному отцу отход в мир иной?
Нэйт снова завозился. Судя по звуку, внизу уронили стол.
Соседняя кровать оставалась пустой. Финистер не выдержал и несколько часов назад тоже ушел заливать потерю и так и не вернулся.
Хватило бы ума ни во что не ввязываться хотя бы в этот раз. Для разнообразия, так сказать.
Что ж, в отличие от остальных, короля Фин знал и переживал не о символе власти, а о человеке. Он был его троюродным племянником, если Нэйт ничего не напутал в генеалогическом древе правящего семейства. По правде говоря, когда тот говорил на эту тему, он слушал в пол-уха.
Снова загрохотала посуда.
Нэйтан со стоном отбросил подушку. Можно смириться: поспать сегодня не удастся. Окружать себя «Коконом тишины» в отсутствии Φина не стал. Снова бросил взгляд на пустую кровать у противоположной стены.
Пойти, проверить, что ли, все ли в порядке?
Нет, одернул себя, нечего опекать взрослого человека, сам разберется. И с потерей родственника, и с предполагаемым предательством друга, и со всем, что навалилось, — не маленький.
Нэйтан встал и оделся.
Пусть люди, и Фин в том числе, пьют за что хотят. У него же пропало желание провести ночь в заведении, насквозь пропитавшемся алкогольными парами, тем более, под аккомпанемент бьющейся посуды и пьяных воплей.
Он перебросил сумку через плечо и вышел в коридор. Там было пусто, зато внизу творилось черт-те что: билась посуда, гремели столы, кто-то затянул заунывную песню, другой громкий голос с энтузиазмом принялся подпевать, не попадая в мелодию.
Нэйт с отвращением бросил взгляд в сторону лестницы и переместился со второго этажа. Ключи у соседа по комнате были, так что можно было не торопиться.
* * *Над лесом сияла полная луна. Легкий летний ветерок играл листвой, раскачивал тонкие ветви деревьев, шумел высокой травой. Стрекотали кузнечики. Где-то в глубине леса «ухнул» филин.
Нэйт расслабил плечи и с наслаждением подставил лицо теплому ветру.
Так-то лучше. Намного.
Нэйтан прислушался к журчанию ручья неподалеку и направился в ту сторону. Посидеть у воды и успокоить нервы — то,
