Марина Кистяева - Я всё снесу, милый

Все потом.

Она прошла за управляющей, и когда та открыла незапертую на ключ дверь, все же бросила:

— Вы сама любезность. Теперь знаю, к кому обращаться в случае надобности. Всегда помогут, не откажут.

Женщина вздрогнула и быстро опустила голову, точно боялась, что Зоя заметит на ее лице проблеск человечности.

— Обустраивайся, — последовал ответ. Когда Зоя уже вошла в комнату, услышала негромкое: — Меня Натис зовут.

Не может быть! Хоть что‑то…

Зоя молча закрыла за собой дверь и едва не застонала, увидев большую кровать из белого дерева. Она подошла и дотронулась до мягкого покрывала. Огляделась по сторонам и, никого не обнаружив, рухнула лицом на покрывало, раскинув руки, словно крылья подбитой птицы.

— Могла бы переодеться и снять обувь.

Голос напугал Зою. Она резко перевернулась на спину и неуклюже села.

— Кто здесь? — спросила девушка и еще раз обвела комнату взглядом.

Никого.

— Что за глупые игры? Я еще раз спрашиваю: кто здесь? — Зоя разозлилась.

— Не стоит кричать и пугаться, — снова послышался голос из ниоткуда.

— Я не кричу. И не испугалась, — Зоя уже догадалась, кто или, правильнее сказать, «что» находилось в комнате. — Ты некий «дан»? Правильно?

— Совершенно верно, — в голосе послышалась легкая насмешка. — Быстро соображаешь.

— Приходится. Особенно когда тебя приводят в чувство непонятно где и заставляют жить по чужим правилам, — съязвила Зоя. — Может, покажешься?

— Не могу.

— Почему?

— Как ты себе представляешь дана?

Зоя пожала плечами.

— Понятия не имею. Всегда была равнодушна к роботам и не интересовалась прогрессом в их разработках.

Тишина.

Это ей таким образом продемонстрировали недовольство?

Зоя усмехнулась и забралась на кровать с ногами, скрестив их на турецкий маневр.

— А тебя не учили снимать обувь, когда ложишься на кровать?

Она оказалась права: в голосе невидимого робота послышались ворчливые нотки, которые ее развеселили.

— Подзабыла, — ответила девушка и, поддев поочередно мокасины ногами, скинула обувь на пол.

— Спасибо, — прокомментировали ее действие.

— Даны отвечают за порядок вверенной им территории?

— Мы предпочитаем порядок во всем.

— А — а-а, — протянула Зоя и улыбнулась. — Слушай, так, может, расскажешь, где тебя искать? Или покажешься?

— Зачем тебе меня искать?

— Чтобы иметь возможность отключить, — призналась Зоя.

— Отключить? Меня? — робот сымитировал фырканье. — Это доступно только господину.

При упоминании о господине девушка поморщилась.

— Ладно, со своим господином сам разберешься. А сейчас можешь, не увиливая, ответить на вопрос?

— Какой?

— Дан, всегда считала, что в будущем роботам будет доступна функция «мыслить». Не разочаровывай меня.

Снова тишина.

— А ты не похожа на обычную ширас. Господину досталась бракованная?

Услышав последнюю характеристику, Зоя развеселилась.

— Точно, я бракованная! Ты верно подметил.

— Чем я вызвал твой смех, ширас?

— Слушай, а ты затейник! Дан, можно, я буду называть тебя затейником?

— Нет.

— А я все равно буду.

— Не советую.

— Твое недовольство как‑нибудь переживу. Мое же переживают. Так… Вернемся к теме разговора. Ты вмонтирован в систему комнаты? Я правильно поняла?

Послышалось сопение.

— В некотором роде.

— То есть, ты будешь видеть, как я одеваюсь, сплю, выполняю гигиенические процедуры?

— Да.

— Очень мило! — воскликнула Зоя, снова раздражаясь. Теперь за ней еще будет робот подсматривать! Хотя… — Знаешь, затейник, а мне все равно. Подсматривай, вуайерист. Переживу. Буду к тебе относиться, как к части комнаты. Как к этой кровати, например. Я же не стесняюсь кровати, вот и тебя не буду.

— Ширас, это плохое сравнение. Кровать не может обобщать, анализировать, делать выводы…

— А ты, значит, можешь? — теперь фыркнула Зоя. Разговор забавлял ее и позволил хоть немного отвлечься от невеселых мыслей.

— Могу. Я много чего могу.

— О! Звучит, как обещание! Хорошо, если мне недоступна возможность выключить тебя, ты хоть скажи: в ванной и туалете ты тоже меня сможешь видеть?

— Нет. Это интимная зона ширас.

— Ух ты! — Зоя провела рукой по лбу, имитируя облегчение. — Успокоил! Прямо камень с души упал! У ширас есть своя территория! Да ну на фиг! Не может быть!

— Ты сейчас паясничаешь?

— Ага.

— Точно бракованная. Господин не мог выбрать другую?

— Хорошие вопросы задаешь, дан! — Зоя потрясла указательным пальцем. — Верные. И с моими созвучные.

Она ловко соскочила с кровати и направилась к двери, предполагаемо ведущую в ванную комнату.

— Эй, ширас, ты куда? Мы еще не закончили разговор!

— Эй, затейник, а ты тоже будешь мной командовать? Извини, друг, не получится. Еще не хватало, чтобы бестелесный робот указывал мне, что делать, а что нет. У меня и так командиров хватает!

— Я бы порекомендовал сменить тон, когда ты обращаешься ко мне. Я…

Зоя не дослушала, открыла дверь в ванную комнату и быстро закрыла уже за собой. Ух… Неужели она одна? Оказывается, как мало надо человеку для счастья — всего‑то побыть одной.

Ванная комната оказалась средних размеров. Большое зеркало. Несколько шкафчиков. Тумба. Угловая ванная и душевая кабина. Зоя с облегчением вздохнула. По крайней мере, все, как в двадцатом веке — это радовало.

Скинув одежду, выданную в центре, обнаженная Зоя прошла к душевой кабине. Заметила, что там вместо двух кранов с регулировкой воды располагаются три кнопки. Нахмурилась. Что за паразитство?!

Пожалуйста… Пожалуйста… Она так хотела искупаться. Сделать это, не вздрагивая от каждого шороха и не опасаясь, что в любой момент может войти медсестра.

Зоя нажала на первую кнопку. Ничего. Странно… Нажала на вторую и не сдержала облегченного вздоха — сверху полилась вода.

Вода! Чистая. Горячая. Такая родная…

Зоя опасалась, что здесь, в этом проклятом времени, вместо воды будут кристаллы или еще какой‑нибудь подобный способ омовения. В «Рассвете» каждое утро ее погружали в вязкую фиолетовую субстанцию. В первые дни Зоя отчаянно сопротивлялась, кричала, что не ляжет непонятно во что. Но ей пришлось подчиниться, когда в палате появились два амбаловидных санитара. Проклиная всех и вся, Зоя отступила.

Сейчас же девушка протянула ладони и подставила под капельки прозрачной воды. Не может быть… Этого не может быть… Счастье, искристое и давно забытое, осветило сознание Зои, и она поспешила сбросить больничную робу.