Теория гибрида - Пенн Кэссиди

Он так и не ответил мне, только бил снова, и снова, и снова. Удары продолжали сыпаться один за другим, и хуже всего было то, что он знал, что они меня не убьют. Он не пытался убить меня. Просто хотел причинить боль. Я чувствовала, что мое тело пытается исцелиться, но прошло три месяца с момента убийства, три месяца с тех пор, как я попробовала кровь, и мое тело умирало от голода.

У меня должна была быть сила двадцати мужчин, но вместо этого я была такой маленькой и слабой, что съежилась перед силой моего отца. Его человеческая сила, с которой, будь я более сильной женщиной, могла бы легко справиться. Но, как любил напоминать мне Райан, я не была сильной женщиной. На самом деле я была исключительно слаба, не только физически, но и морально. Я чувствовала, как мой разум отшатывается, погружаясь в себя каждый день, пытаясь защитить меня от всего, что могло бы причинить мне боль.

Справа от меня послышалось сопение, но я не потрудилась поднять голову. Я знала, что она будет прямо там смотреть, как он хлещет меня, но она и пальцем не пошевелила. Я попыталась напомнить себе, что позволяю это ради нее. Или, может быть, хотела убедить себя в этом. Может быть, я хотела страдать. Может быть, я была разочарована, что погиб Шон, а не я. Может быть, мне нужно было исправить эту ошибку.

Какова бы ни была причина моего нынешнего затруднительного положения, у меня была аудитория, которой нравилось притворяться, что ей не все равно. Это была маленькая игра, в которую мы любили играть — я съеживалась, как маленькая девочка, в то время как мужчина, которого я всегда считала своим отцом, избивал меня почти до смерти, а она устраивала себе вечеринку жалости где-нибудь поблизости, как будто это снимало с нее вину.

Примерно на двадцатом ударе, как я полагала — счет вылетел прямо в окно, примерно на седьмом — он остановился. Весь мой кремовый ковер был залит кровью, и даже брызги были на стене рядом с моим антикварным письменным столом. Предполагалось, что эта комната станет моим уединением, местом, куда Райану никогда не хотелось заходить. Когда он бил меня в эти дни, это обычно происходило после вызова в его крыло особняка, что давало мне время подготовиться. Но не сегодня.

На этот раз он даже не назвал мне причину. Я не сделала ничего плохого. Может быть, что-то вывело его из себя на работе, или, может быть, матрона Найтингейл Эстель выпустила очередную рекламную кампанию, в которой он выглядел таким монстром, каким и был. Она крутила рекламу по всему телевидению, понося его за то и это, выводя из себя. Так что, возможно, это было его желание сказать «пошли вы нахуй» всем.

Возможно, я слишком высоко оценила его. Почему-то не думала, что ему действительно нужна причина, чтобы избить меня. С того дня, как я потеряла своего брата, настоящего сына Райана, я должна была остерегаться. Его ненависть ко мне росла так быстро, что это было ошеломляюще.

Мой лоб коснулся пропитанного кровью ковра, когда я попыталась заставить себя дышать носом. Каждый вдох отдавался жгучей болью в легких, заканчиваясь влажным кашлем. С той скоростью, с какой я выздоравливала, я, вероятно, была бы прикована к постели на неделю, прежде чем мои ребра встали бы на место.

Я чувствовала, что он наблюдает за мной. Его глаза пронзали меня, как тысячи крошечных иголок. Мой желудок скрутило, и я боролась с тем, чтобы содержимое моего желудка не выплеснулось на его начищенные ботинки. Я слышала, как его дыхание начало замедляться. Его сердце бешено колотилось, и было слышно, как кровь пульсирует под кожей. Эта игра была отдушиной для него, для его ярости, для его отвращения.

— Райан, хватит, — сказала моя мать. Ее тон был неуверенным, и я слышала, как дрожат ее слова.

— Заткнись на хрен, — рявкнул Райан. Мне не нужно было поднимать взгляд, чтобы понять, что он пристально смотрит на нее, его голубые глаза, вероятно, не заполнены ничем, кроме пустоты там, где должна была быть душа. — Надеюсь, ты довольна тем, что заставила меня сделать, Элоди.

— Райан…

— Тебе нужно научиться держать рот на замке, жена, — усмехнулся он. — Или это была твоя проблема с самого начала? Скажи мне, вот как член этого грязного вампира оказался у тебя во рту? В твоей пизде? — Его слова были подобны кислоте. — Посмотри на свою дочь, Элоди. Посмотри на это существо, которое ты привела в мой дом.

Я также чувствовала на себе мамин взгляд, но отказывалась поднимать голову. Я все еще пыталась дышать. Кроме того, я не хотела видеть это ужасное сожаление, светящееся в ее глазах. Я не смогла бы с этим справиться, даже если бы это больше ничего не значило.

— Действия имеют последствия. Тебе повезло, что ты мне пока нужна, потому что поверь мне — в тот момент, когда ты перестанешь быть полезной, ты сделаешь меня самым почитаемым вдовцом страны.

— Ты, ублюдок… — Пробормотала я, сплевывая кровь между словами.

Мои слова были встречены тишиной, но я чувствовала его внимание ко мне. Я снова бросилась к его ногам, чтобы пощадить свою мать, хотя эта сука явно не заслуживала. Будь проклята моя чертова совесть, она могла бы сразу же отвалить.

— Я признаю, ты намного выносливее, чем я ожидал, — сказал он, цокая языком. — Жаль, что я не раскрыл твой маленький грязный секрет раньше. Подумай обо всем, чего мы могли бы достичь…

Я подняла глаза, вглядываясь в Райана из-под своих пропитанных кровью волос. Заставив свои губы растянуться в улыбке, я встретилась с его водянисто-голубыми глазами.

— Иди нахуй, — твердо сказала я. Затем сплюнула комок крови и слюны на его дорогой мокасин, готовясь к тому, что будет дальше.

Его нога врезалась мне в подбородок, отбросив меня назад, к стене.

Я проснулась от яркого света, бьющего мне в глаза, и сморгнув неприятное ощущение, попыталась сориентироваться. Мой разум был затуманен, и я сразу поняла, что у меня болит все тело. Я задавалась вопросом, продолжал ли Райан избивать меня еще долго после того, как я была без сознания…

Что, черт возьми, произошло?

Черт возьми, все болело. Я попыталась сесть, но