Жена Лунного демона - Нинель Мягкова
Глупые мысли тут же разметало по дальним закоулкам разума.
— Подозреваю, что это место соорудили предки для романтических свиданий. Представь, у тебя четверо детей, родственники, гости… — прошептал муж мне в ушко.
Едва слышно щелкнул первый замочек серьги.
— Да уж, — я передернула плечами.
Мне вчера и целоваться-то с Ченом было неловко из-за того, что в соседней спальне лежит его пра-невесть-сколько-бабушка. Что говорить обо всем остальном.
Вот когда отремонтируем усадьбу, восстановим флигели, я обязательно позабочусь о том, чтобы поблизости от супружеской спальни никто не ошивался.
Ни днем, ни ночью.
А то мало ли что нам в голову взбредет!
От собственной развратности дыхание замерло, а щеки раскраснелись.
Или это от того, что кончик языка мужа коснулся ушной раковины?
Снова — щелк!
Грудь затопило теплом. Оно разлилось по телу, концентрируясь в низу живота. Там, где все уже давно пульсировало предвкушением.
— Расслабься. Артефакты надежные. Я все проверил, и не раз. — Чен развернул меня к себе лицом и невесомо коснулся губ. Прихватил нижнюю, втянул в рот, прикусил и отпустил. — К тому же не забывай, ты со мной. Моя аура маскирует твою. Не бойся.
— Я не боюсь.
Точнее, я боюсь не этого.
Мы уже много раз исследовали тела друг друга. Я невероятно расхрабрилась и трогала демона в таких местах, о которых и помыслить прежде не смела.
Но то, что должно было произойти сегодня…
— Кроме того, камень сам по себе отлично глушит твою магию, — добавил Чен и поцеловал меня снова.
Глубже, увереннее, смелее.
Так же, как прежде, но в то же время иначе. Более несдержанно. Более дерзко.
От осознания, что назад дороги нет, и я вот-вот стану ему полноценной женой, подкосились колени.
Пояс поддался умелым рукам без сопротивления. Плотно намотанная полоса вышитой ткани ослабла и сползла на пол.
Вода безмятежно журчала, утекая в бесконечность.
Тишину нарушало лишь наше дыхание — хриплое, прерывистое, разделенное на двоих.
Перезвон изредка срывающихся с каменного карниза капель.
Шелест стягиваемых одежд. Неспешно, нарочито медлительно.
За прошедшее время я почти перестала робеть и стыдиться собственной наготы. Но это не мешало мне краснеть и теряться, когда обнажался Чен.
Его тело казалось мне совершенным и в то же времясовершенно иным, непривычным, разительно отличающимся от моего.
Никакой мягкости — сплошная твердость.
Широкие плечи, узкие бедра, восхитительно развитые мышцы — против моей нежной податливости.
За месяц в крепости я успела немного прибавить в весе, приобретя некоторые положенные девушке округлости. Муж не уставал этому радоваться. Не только потому, что здоровье мое стало крепче, но и потому что его рука, ложась на мою грудь, теперь с трудом смыкалась на упругих полушариях.
Подтверждая мои мысли, Чен наклонился и губами обхватил затвердевший от прохладного воздуха сосок. Обжигающе лизнул. Вместо того чтобы расслабиться, тот напрягся еще сильнее, превращаясь в тугой камешек.
Каждое движение языка демона словно тянуло за невидимую нить, затерянную где-то в глубине моего естества.
Невесомый шелк нижней рубашки не защищал ни от порывов влажного ветерка, ни от опытных пальцев мужа.
На мне не осталось почти ничего, его же до сих пор прикрывали штаны и короткая рубашка. Несправедливо!
Расхрабрившись, я потянула за завязки на поясе Чена.
Я давно изучила его член и руками, и языком, но сегодня смотрела на него с особым благоговением и легким страхом.
Как он поместится у меня внутри? Он же огромен!
Твердый, перевитый пульсирующими венами, с темной головкой, напряженно указывающей в сторону моего живота, словно копье, ищущее цель.
— Не торопись, — попросил Чен, деликатно отстраняясь.
Я густо покраснела.
Зря демон говорил, что на супружеском ложе не бывает ошибок.
Заметив мое смятение, Чен протяжно лизнул грудь и опустился на колени.
— Я обязательно позволю тебе трогать меня, где вздумается. Позже, — пообещал он с легкой усмешкой. — Сейчас мой самоконтроль под угрозой. Ты слишком прекрасная, слишком сладкая, и я тебя слишком долго ждал. Боюсь не сдержаться и опозориться.
Он? Опозориться? Глупости какие!
От возмущения я позабыла о стеснении напрочь. Запустила пальцы в туго стянутый узел на затылке демона, вытащила шпильку и с наслаждением рассыпала белоснежный водопад по смуглой спине.
Чен беззвучно хмыкнул и прильнул губами к моему лону. Языком раздвинул складки, протиснулся туда, где давно уже было горячо и влажно, и тронул самую чувствительную точку.
Я вздрогнула и изогнулась, кусая губу и давя всхлип удовольствия.
— Не сдерживайся, прошу. Мне нравится слушать твои стоны. Лучше музыки… — мурлыкнул демон, поглаживая мои ягодицы и проникая пальцами между ними. Невзначай, ласкающе и в то же время будоражаще.
Муж осторожно опустил меня на многослойное ложе, развел мне ноги, согнув в коленях, с удобством расположился между ними, полюбовался на открывающееся зрелище.
Стыд таял, как весенний снег, уступая место колючему, восторженному предвкушению.
Я растекалась росой под умелыми пальцами и невесомыми прикосновениями языка. Взмывала стремительной птицей и плавилась белым воском.
В мареве сменяющих друг друга лавин наслаждения я не сразу поняла, что между ног порхают только пальцы Чена, а он сам нависает надо мной, опираясь на локоть и всматриваясь в лицо.
Поймав мой шалый взгляд, он довольно улыбнулся.
Безмятежность давалась ему нелегко. Я видела, как играют желваки на скулах, как напрягаются плечи, сдерживая первобытную мощь нетерпеливого мужчины, наконец-то заполучившего свою женщину.
Полностью и безвозвратно.
В чувствительное, истерзанное губами местечко уткнулась выпуклая головка. Надавила. Проникла внутрь, скользя и распирая.
Я невольно подалась назад, не от испуга — от неожиданности. Лоно принимало твердый, неумолимый член легко, без боли и неприятных ощущений.
Чен замер, его встревоженный взгляд опустился туда, где соединялись наши тела.
— Я сделал тебе больно? Прости, — сглотнув, хрипло произнес он.
Слова давались ему с трудом. Я знала, чувствовала, что больше всего ему сейчас хотелось вонзиться, ворваться и присвоить, сделать своей, со всей нерастраченной, почти животной страстью.
Но демон сдерживался. Ради меня.
— Мне не больно, — я подняла легкую, будто не свою руку и коснулась закаменевшей челюсти. — Думала, что будет…
Беспокойство пропало из глаз мужа, вместо этого там снова заплясали смешинки.
— Поверь, я старался, — заявил он гордо и одним мощным толчком продвинулся так глубоко, что я охнула.
Непривычно. Заполненно. Туго и очень, очень горячо.
Там, где соединялись наши тела, раскаленная нить свивалась в клубок, стягиваясь все туже. С каждым
