Дневники фаворитки - Татьяна Геннадьевна Абалова
Святая Далия! Поддержи свою неразумную рабу и защити!
* * *
Мы ехали весь день и всю ночь, останавливаясь лишь для того, чтобы размяться и наскоро перекусить. Почти не разговаривали. Я перебирала, словно надетые на нитку бусины, события, перевернувшие мое сознание, а король… Я не знаю, о чем он думал, но иногда ловила на себе изучающий взгляд, от которого хотелось спрятаться под покрывалом. Когда я укладывалась спать, благо сиденье было достаточно широким, король еще находился в карете, но наутро я его не нашла. И отряд наш значительно поредел: остались пара слуг и тот самый всадник-медведь.
Я подергала ручку двери, он грозно глянул из-под насупленных бровей.
— Мне бы под кустики, — произнесла я без надежды, что меня услышат через толстое стекло. Но Вокан понял.
— Потерпи. Совсем скоро выдадут тебе ночную вазу. С комфортом проведешь время, — он указал плеткой куда-то вверх, и я различила на фоне блеклого осеннего неба башни замка — он подобно орлу, распустившему крылья, восседал на блестящей от прошедшего дождя скале. Дорога шла в гору, и карета скрипела, как грубо сколоченная крестьянская телега. Конь Вокана всхрапывал и припадал на задние ноги. Устала, должно быть, лошадка. Еще бы, такого бугая везла на спине.
— Драконий замок! — произнес Вокан и счастливо рассмеялся. Конец пути.
Узкий мост над пропастью заставил вцепиться в сиденье. Казалось, какое-нибудь из колес непременно соскользнет, и я так и не увижу обещанную ночную вазу.
— Велица! Принимай! — зычно крикнул наш медведь и неожиданно легко соскочил с коня.
За спиной громыхнула решетка, и поднявшийся мост надежно запечатал единственный выход из крепости. Во дворе, из-за небольшого размера больше похожем на колодец, не смогли бы разъехаться две кареты. Замок смотрелся так, будто древние каменщики выбрали скалу и отсекли от нее все лишнее, но не пожалели времени на строительство внешней зубчатой стены да многочисленных башен, протыкающих шпилями низко плывущие облака. С барельефа над главным входом на нас глазел каменный змей. Его чешуйчатое тело вилось кольцами, раскрытая пасть являла раздвоенный язык, и все это устрашающее великолепие венчали два перепончатых крыла, весьма похожих на кузнечные меха, с помощью которых дядька Рокай раздувал пламя. Стоило мне покинуть карету, как дракон сосредоточил свой взгляд на мне, и куда бы я ни отходила, не спускал с меня глаз. Жутко до озноба.
Но вскоре мне стало не до каменного изваяния: из распахнувшихся дверей вышла женщина, размеры которой ввели меня в трепет. Она была выше Вокана на целую голову и шире чуть ли не вдвое.
— Моя дракониха! — подкручивая ус, произнес бородач и озорно подмигнул мне, не скрывая лучащуюся гордость. Дракониха, мало отличающаяся размерами от своего каменного собрата, подплыла (иначе и не сказать) ближе и, обхватив лицо медведя пухлыми ладонями, смачно поцеловала. От моих глаз не скрылось, что Вокан тоже не упустил своего — с любовью огладил объемный зад подруги. То, что она ему не жена, угадывалось сразу, и последующее воркование подтвердило мои предположения.
— Скучала я, — выдохнула Велица, отпуская из своих лапищ медведя. — Не пропадай надолго, Вок, иначе однажды застанешь в моей постели Фурдика.
— Я ему все ноги переломаю, — прошептал бородач, с жадностью оглядывая богатство, натянувшее лиф платья.
— Это кто же обо мне вспоминает? — во двор вышла еще одна примечательная личность. Худой как жердь, с лысиной, обрамленной тонкими, разлетающимися от легкого порыва ветра волосами, длиннорукий и длинноногий, несуразно богато одетый мужчина вышагивал важной цаплей. Сизый от холода нос неудачливого соперника соответствовал длине всего остального. — Никак Вокан пожаловал?
Фурдик изогнулся, чтобы посмотреть, кто прячется за спиной медведя, и, разглядев меня, укутанную в покрывало, но по-прежнему босую, присвистнул.
— Да никак он себе новую игрушку привез? Зря ты, Велица, его лобызала. Ему теперь другие размеры нравятся.
— Не сметь ерничать! — Вокан поднял кулак с зажатой в нем плеткой. И уже более тихо, глядя в лицо нахмурившейся драконихе, пояснил. — Королевская она. Приказано осмотреть, помыть и в чувства привести.
— Как долго в чувства приводить? — подергал в нетерпении ножкой Фурдик.
— С месяц. Не меньше, — Вокан, пальцем подозвав соперника, басисто зашептал на ухо: — Он наверняка знать хочет, тяжелая она или нет.
— Неужели бастард? — деловито ощупал взглядом мою фигуру длинноносый. Я запахнула покрывало поплотнее.
— В том то и дело. Не один он это поле пахал.
— Все! Хватит! — рявкнула дракониха. — Совсем стыд потеряли. Нет, чтобы девку в дом вести, до смерти решили ее здесь заморозить? Не видите, что ли, посинела уже вся!
Поверх покрывала лег такой же объемный плат, снятый с дородного плеча женщины.
— Мне бы обувь какую, — попросила я, семеня за Велицей, — и… эту… ночную вазу.
— Изверги! — она перед входом обернулась, строго перевела взгляд с длинного на широкого и погрозила кулаком. — Небось гнал как безумный, о девке совсем не думал?
— Известно, о ком думал и куда гнал! — хихикнул Фурдик.
— А ты иди, руки мой! — скомандовала Велица. — Девку за тебя я осматривать буду?
— А-а-а кто он такой, чтобы меня осматривать? — я безуспешно пыталась догнать дракониху, ведущую меня по запутанным коридорам. С входом во дворец разрешилась одна из моих проблем — всюду лежали ковры. Ни на ладонь свободного места. Ноги уже не мерзли, но ночная ваза оставалась крайне необходимой.
— Доктор. Лучший во всем королевстве. Он еще батюшку нашего короля лечил. Чтоб ему вольно жилось в небесных чертогах! — Велица сложила ладони лодочкой и прикоснулась пальцами к губам — жест поминания покойника.
Я вертела головой, рассматривая открывающиеся пространства: залы с рядами массивных колонн, поддерживающих тяжелый свод, внутренние сады с вьющимся занавесом плющом, водопады, льющиеся прямо по стенам и образующие у основания естественные лагуны. Чем дальше мы уходили вглубь скалы, тем теплее становился воздух, несмотря на открывающиеся в потолках круглые отверстия, через которые можно было видеть небо и кружащих в танце орлов. Архитектор Драконьего замка был большим затейником.
— Раз господин Фурдик лучший доктор, почему же он здесь, а не в столице?
Велица резко остановилась, и я врезалась в ее мягкий бок.
— Ты о том спрашивать не
