Практика по брачному контракту. Магия не пригодится! - Ольга Дмитриева
Старуха смерила Кетту взглядом и смилостивилась:
– Ладно. Оставляй его себе. Но не вздумай выпускать из комнаты. А как подохнет — сразу выброси тварь за ворота. Интересно, как Эдвин отнесется к такому соседству? Увидимся за ужином, Лина.
После этого она развернулась и направилась к дому. Мне тут же поклонился пожилой слуга:
– Леди Рокфосс. Следуйте за мной.
Отведенная мне комната оказалась большой и светлой. Точнее, не только мне. Я оглядела кровать, на которой смело можно было спать вчетвером, и сообразила, что теперь отдельная комната мне не полагается. Интересно, что будет делать Эдвин? Нам и правда придется спать в одной постели?
Мысль об этом вызывала смущение. Я вроде понимала, на что подписываюсь, но большей частью старалась не думать о деталях. Но теперь “детали” станут повседневностью, и к ним придется приспособиться. Впрочем, ректор в постели ни чуть не хуже комнаты на троих, которая у меня была в общежитии. Эдвин не был ко мне ни добр, ни приветлив. Скорее не замечал. А однокурсницы стремились уязвить и делали пакости.
Ванная меня порадовала. Несмотря на старую постройку, водопровод с подогревающими артефактами в доме был. Поэтому сначала я вымылась сама и выкупала Кетту. Лисенок не сопротивлялся. Я переоделась в чистое платье и вынесла из ванной завернутого в полотенце Кетту. Устраивать больного на полу не хотелось, и я опустила его на постель. Но вместо того, чтобы устроиться на мягком одеяле и уснуть, зверек неожиданно зарычал и начал рвать зубами подушку.
– Эй, прекрати! – закричала я, и попыталась вырвать ее у Кетту.
Но из прорехи мне в руки выпало что-то твердое. А в следующий миг жар, который все эти дни мирно спал внутри, всколыхнулся и расцвел на моем лбу.
Эдвин
В отделении городской стражи Хэлмилэна было шумно и людно. Капитан тут же поклонился Эдвину, и тот небрежно кивнул в ответ.
– Что у вас, Батт?
Стражник подкрутил тонкие усы и серьезно ответил:
– Снова риспи, господин. Перешли реку и оставили пепелище.
– Сколько? – на лице Эдвина не было никаких чувств, но внутри он начал закипать.
Проклятые твари! Обнаглели и снова пошли жечь… Ну, ничего, Лина уже на пути в имение. А, значит, скоро они потеряют право гадить на его земле. Как только девушка переступит порог дома Рокфоссов.
– Жертвы? – будничным тоном продолжал расспрашивать он.
Капитан отвечал:
– Никаких. К селениям они не пошли. Выжгли кусок леса у дороги, словно предупреждение. Слава дождю, уже потушили. Но горело знатно, воистину жар был, как в преисподней.
Эдвин сжал кулаки и приказал:
– Проедемся. Возьми пятерых. Посмотрю, что нужно было этим тварям.
Батт кивнул и улыбнулся:
– Задержитесь на ночь? Сьенна только вчера вспоминала вас.
Сьенна… Пухлые губы, соблазнительное тело, и никаких обязательств. Перед Линой у него тоже нет обязательств. Можно остаться. Эдвин сам удивился, когда услышал свой голос:
– Нет. Не в этот раз.
После этого он многозначительно продемонстрировал капитану сжатый кулак. На одном из пальцев поблескивало обручальное кольцо. Лица стражников вытянулись. Эдвин развернулся и первым вышел во двор, чувствуя только раздражение.
Зачем он это сказал? Теперь будут считать, что он верен жене. А это не вяжется с его характером. Ни одна женщина не задерживалась надолго в его мыслях, а его сердце было закрыто для всех. После того, что случилось с женами его брата.
От городских ворот они свернули к имению, и Эдвин нахмурился. Сердце кольнула тревога, но он отогнал ее. Риспи не должны напасть днём. Боевая магия у Лины почти на нулевом уровне… нужно было все-таки проводить девчонку.
К счастью, путь к месту пожара не занял много времени. Эдвин долго и внимательно рассматривал следы на дороге, а затем выжженную траву. Полосы от колес на дороге,тонкая цепочка девичьих следов среди мокрого пепла… Что Лине понадобилось здесь?
Батт негромко спросил:
– Ваша карета? Кто мог решиться ступить на то место, которое выжгли Риспи?
– Моя супруга не местная, – ответил Эдвин.
После этого он призвал элементаль. На пальцах вспыхнул яркий свет. Нити послушно сплелись в тройной поисковый контур. Заклинание мгновенно накрыло нужную территорию. Эдвин постановил:
– Двое. Они будто преследовали кого-то, но следов третьего риспи или человека я не нашёл.
– Может, увлеклись погоней за оленем, – предположил один из солдат.
– Риспи? – скривился Эдвин. – Сомнительно. Но следы ведут обратно. Твари ушли за реку. Если вылезут, призову к порядку. Возвращайтесь в город. А я… поехал домой.
Стражники отвесили поклоны и вскочили на коней. Эдвин немного постоял, глядя на гору, и прошептал:
– Ничего… Лина уже в имении. Набеги прекратятся. А о том, чтобы она уехала отсюда целой и невредимой, я позабочусь.
После этого он тоже сел в седло и подхлестнул лошадь.
Лина
Я выронила камень и закрыла руками лоб, пытаясь усмирить рвущийся изнутри жар. Снова артефакт из яшмы!
Кетту вскинул мордочку и повёл носом. А затем схватил камень в зубы и понёс прочь. К лисенку будто вернулись силы. Он спрыгнул с постели, добежал до окна. Сначала вскарабкался на стул, затем на подоконник. Створка была приоткрыта, и я с удивлением наблюдала за тем, как лисёнок высунул голову в окно и разжал зубы. А затем он вернулся ко мне. Не верилось, что он по-прежнему слеп.
Я подхватила нового друга на руки и пробормотала:
– Спасибо, Кетту.
Жар медленно отступал. Я подошла к зеркалу, чтобы ещё раз рассмотреть печать. Татуировка в виде язычка пламени переливалась всеми цветами рыжего и красного. Продолжая держать Кетту на руках, я наблюдала, как печать медленно исчезает. Жар ещё продолжал ворочаться где-то внутри, но это уже могла чувствовать только я.
– А бабушка говорила, что после совершеннолетия сдерживать её будет труднее. Мама ей тогда не поверила, – прошептала я.
Воспоминания о прошлом привычно кольнули сердце. Кетту оперся лапками о мою грудь. Шершавый язык коснулся щеки. Я погладила черную шерстку и произнесла:
– Ты понимаешь, что со мной происходит, да? Звери и правда знают больше людей.
Печать на лбу исчезла, и я отнесла Кетту обратно на постель. Пока я старательно запихивала в подушку перья и делала вид, будто ничего не
