Практика по брачному контракту. Магия не пригодится! - Ольга Дмитриева

Жак повернулся ко мне и, пыхтя, доложил:

– Тут недолго, леди Рокфосс. Скоро управимся и поедем.

Я кивнула и снова повернулась к пепелищу. От мокрой земли кое-где еще шел дымок. Сначала краем глаза я заметила какое-то движение. А затем до моих ушей донесся слабый отчаянный писк. И было в нем что-то такое, что заставило меня мгновенно преодолеть отвращение к пеплу и смело шагнуть к обгоревшим кустам. Сандро окликнул меня, но я не оглянулась. Писк повторился. Тогда я осторожно развела остатки черных ветвей и замерла, удивленно рассматривая свою находку.

Глава 3. Находка

На мокром пепле лежал тощий лисенок. Серебристо черная шкура почти сливалась с землей, поэтому я не сразу поняла, что за зверь передо мной. Только когда он снова начал метаться и пищать, заметила пушистый хвостик с белым кончиком, и поняла, что это все же лиса. Редкого окраса, в народе их звали чернобурками.

Он не был ранен, но глаза и часть лба были залеплены зеленоватой кашей. Несмотря на то что подобное я видела только на картинке в учебнике, недуг я узнала сразу. Его вызывало одно редкое растение – змеерост. Я огляделась в поисках опасного куста, но вокруг были только пепел и обгоревшие ветви.

Лисенок отчаянно тер лапами морду. Но я знала, что без специальных снадобий это не пройдет. Похоже, он лежал здесь уже давно. Как только выжил в пожаре, да еще ужаленный змееростом…

Малыш, наконец, выбился из сил и затих.

– Да ты родился в рубашке, бедолага, – ласково заговорила я и протянула ему ладонь.

Сначала звереныш оскалился, но затем принюхался и снова затих. Я призвала элементаль. Лекарские заклинания удавались мне лучше всего. Правда, в диагностике я была не сильна. Но вот успокоить боль, убрать воспаления, залечить рану получалось без проблем.

Я сплела пару легких заклинаний. Лисенок поднял мордочку и лизнул меня в щеку. Повозился, свернулся калачиком у меня на руках. Я погладила грязную шерстку и спохватилось, что на темно-синем платье остались серые разводы. Но вспомнила, что отстирывать бархат буду не я, а служанки. Это немного утешало. Плохо, конечно, что я предстану перед временной свекровью в таком виде… Но жалость к бедному ослепшему лисенку пересилила все остальные чувства.

Я решительно повернулась, чтобы отправиться к карете, и обомлела. То, что дорога свободна, а Сандро и Жак уже спешат ко мне, я заметила не сразу. Сначала мой взгляд приковала гора. Огромная, поросшая лесом, она возвышалась над кронами деревьев. У ее подножия блестела гладь реки. И эта картина показалась мне невозможно красивой.

– Как называется это место? – спросила я у подоспевшего кучера.

– Это? – удивился он. – Дорога к имению Рокфоссов, леди.

Я мотнула головой и указала на гору:

– Нет. Вот это место. Гора, река.

Вместо него ответил Жак:

– Гора – Лишка. А реку местные зовут Толко.

В этот момент оба мужчины заметили в моих руках лисенка и разинули рты. Первым нашелся Сандро:

– Где вы его взяли, леди Рокфосс?

– Там, – кивнула я в сторону кустов. – Получил жалящий укус змеероста и выжил в пожаре. Он так отчаянно сражается за жизнь. Я смогу его выходить.

Сандро протянул было руку, но тут же с шипением отдернул ее. Острые зубы щелкнули, и на пальце кучера выступила кровь. Затем звереныш снова лизнул меня в щеку и затих.

– Чернобурка, – задумчиво произнес Жак. – Подрастет – можно сделать воротник на шубу, леди будет к лицу.

– Прекрати, – цыкнул Сандро. – Оставь эти шуточки для столицы. В Хэлмилэне такое не любят. Вам лучше вернуться в карету, леди Рокфосс.

Прижимая к себе лисенка, я заняла свое место, и мы поехали дальше. Зверек совершенно не боялся меня. Я, как могла, отерла платком грязную шерстку. С зеленой массой этого делать было нельзя. Поэтому мордочку я обработала одним из лекарственных настоев, которые нашлись в сумке. Лечение будет долгим и сложным, но я надеялась,что смогу спасти зрение лисенка.

Подумав, я сказала вслух:

– Раз уж какое-то время ты останешься со мной, нужно подобрать тебе имя. Пожалуй, назову тебя Кетту.

Лисенок приподнялся и снова лизнул меня в лицо, а затем свернулся на моих коленях и затих.

К имению мы подъехали через час. Я выбралась из кареты, прижимая к себе лисенка. Кетту проснулся и теперь водил мордой из стороны в сторону. Его ноздри широко раздувались, черные уши жадно ловили звуки. Я быстро оглядела дом. Отметила, что постройка старая. Стены из желтого кирпича, красно-коричневая черепичная крыша. Над флигелем возвышалась покосившаяся башенка. Навстречу уже спешили хозяева, и я натянула улыбку.

А вот меня улыбкой не удостоили. Женщина, которая остановилась напротив меня, несомненно, была стара. Морщин не так много, но волосы наполовину седые. Они были собраны в тугой пучок, и я порадовалсь, что не изменила своей привычке носить строгую прическу. Глаза незнакомки были карими, а взгляд – таким же жестким, как у Эдвина. В этот момент я уверилась, что передо мной его мать и тут же склонилась. Слова приветствия прозвучали, ответ был сухим.

Жак поспешно представил меня:

– Госпожа, это жена вашего сына, леди Лина Рокфосс. Господин Эдвин прибудет чуть позже, его задержали дела.

Мадлен Рокфосс – именно так звали свекровь – скривилась и заявила:

– Тощая… Надеюсь, в родах не умрешь. И сможешь подарить хотя бы пару девчонок этому дому. Я – не смогла.

От этих откровений я немного опешила. Мысленно перебрала пункты брачного контракта, которые заучила наизусть. Не нашла там пункта о родах и вздохнула с облегчением. Судя по всему, никаких детей в планах Эдвина не было. А исполнять желания его матушки я не подписывалась. Но, на всякий случай, возражать не стала. Натянула улыбку и смиренно ответила:

– Если будет угодно Господу.

Госпожа Рокфосс снисходительно улыбнулась. Но в этот момент Кетту вытянул шею, продолжая принюхиваться. И улыбка хозяйки дома мгновенно сменилась отвращением.

– Что это? – раздраженно произнесла она. – Лиса?

– Лисенок, – поправила я. – Его ослепил змеерост. Я подобрала его на пепелище.

– На пепелище, – едва слышно повторила свекровь, а затем повелительно взмахнула рукой. – Немедленно выбросите эту дрянь за ворота!

Я инстинктивно прижала к себе Кетту. Он оскалился и зашипел. Словно понимал, что сейчас решается его судьба. Мне на помощь неожиданно пришел Жак. Он начал лебезить: