Соловей и кукушка - Анастасия Разумовская
Я чувствовала, что меня несёт, и воздух наполнился предвкушением крупных неприятностей. «Ирэн, вот ты умеешь нарываться», — осуждающе шепнул кто-то в голове. Меня немного потряхивало от нервов, но этого пока ещё никто не заметил.
— Что? — переспросил кто-то в ярко-малиновом платке. — Лис, ты правда дрог в саду и ждал девку?
Но тут рыжий потерял терпение, грубо схватил меня за руку, дёрнул на себя.
— Полегче, Лис, — напрягся голос моего идальго.
— Вы так каждой девушке мстите, кому не понравились ваши дохлые усики? — спросила я, упорно не глядя на рыжего урода.
— Ах ты сволочь! — взвился Элиос. — Ты обещала…
Я свысока глянула на него, объясняя взглядом и чуть приподнятыми бровями как низко он пал в моих глазах.
— Огонь девчонка! Давайте её разыграем? В покер? — предложил парень с чёрным чубом, наползающим на самый нос. Как же мне не понравился взгляд его мерзких глазок. — Никто не смеет оскорблять кого-либо из банды Чёрного Лиса. А эту красотку стоит поучить вежливости.
— Готов научить, — хмыкнул ещё один, стоявший слева от меня. Я не оборачивалась и не видела, как он выглядит. — В покер так в покер.
— Она — моя! — рявкнул Элиос, сверкая глазами.
— Как вы его терпите? — удивилась я. — Он же жалок… Малышу не дали леденец.
Нервы начинали сдавать. Я чувствовала, как мурашки толпами бегут по коже, и ноги начинают противно дрожать и слабеть. Эйфория оставляла меня. А, значит, нужно бежать. Причём не в прямом, а в переносном смысле. На своих двоих я далеко не убегу.
— Заткнись! — рыжий захлёбывался от бешенства.
Итак, позади тот, кто назвал себя Алейшо. Его конь за ним. До него мне не добраться. Я осторожно покосилась налево. Совсем рядом переступал с ноги на ногу вороной конь, отделяя меня от хозяина — одного из мерзавцев, того, что с чубом. Справа — двое, их кони за ними… Остальные лошади ещё дальше от меня: попытаюсь подскочить — тут же перехватят. Значит, мне нужен вороной. Вот только как бы половчее на него взобраться?
— Лис, ты чё нервный такой? — хмуро спросил чубатый.
И тут же все начали ругаться друг с другом. Кто-то даже схватился за нож:
— Мне она тоже нравится!
— Давайте разыграем.
— Поставлю коня!
— Она — моя!
— Лис, давай за тебя отомщу я!
— Как тебя зовут? — неожиданно шепнул Алейшо, наклонившись ко мне.
Вот ещё! Он серьёзно рассчитывает, что я ему отвечу?
— Кукушка знала, да пока куковала забыла, — я дерзко глянула на него, обернувшись и прищурившись.
Элиос грубо схватил меня за плечо, но мой похититель ударил по его руке и вдруг шагнул вперёд, оттесняя меня за спину.
— Лис, Волк дело говорит. Мы её похитили, нам и играть с ней. Всем по очереди. Бросим жребий на ножах? Кто победит, тот и начнёт первый.
Ах ты ж… Паразит! А я-то его благородным посчитала! Почему-то у меня было чувство, что он меня защитит… Глупая, глупая девочка. Не сработала моя энкомьенда.
— Она моя! — упрямо прошипел рыжий.
— А ты это докажи, Лис, — тихо, но веско бросил Алейшо.
В его руке вдруг появился довольно-таки длинный нож. Сверкнул в лучах красноватого солнца.
— Ты бросаешь мне вызов, Соловей? — прошипел Элиос. — Ты метишь на моё место?
— А хоть бы и так. Она забавная. Хочу себе такую.
Гад! Отвратительный, мерзкий подонок!
Впрочем, мне этот спор был на руку. Я незаметно сделала маленький шажок по направлению к вороному коню, который тянул морду к хозяину и пытался осторожно взять его плечо зубами. Увлечённые разборками главаря с одним из банды, разбойники не обращали на меня внимания.
— Кукушка и Соловей, — заржал тот, кто был поперёк себя шире. — А чё, Лис, оба пернатые. Совьют гнездо, высидят яйца…
Горы отразили хохот. Не смеялся лишь один Алейшо. Он пружинистым шагом двинулся влево по окружности, и сейчас застыл боком ко мне, крутя нож меж пальцев. Лис злобно смотрел на мятежника, тоже замерев в позе боевой готовности. Похоже под кем-то зашатался трон главаря банды подонков. Ну и поделом.
Рыжие горы и две такие пластичные фигуры! Какая экспрессия! Я обязательно это напишу. Потом.
— Ну, давай, давай! — наконец злобно вскричал рыжий и вдруг выхватил револьвер. — Что, поборемся?
Тотчас грохнул выстрел, но раньше, чем Элиос нажал курок, Алейшо упал на руки, а затем стремительно вскочил, ударил ногой по правой руке главаря, и пистолет выпал и застучал о камень. Банда взревела, довольная зрелищем. Бандит с чёрным чубом шагнул вперёд, жадно глядя, как Соловей заламывает правую руку Лиса, а тот отчаянно машет ножом в левой.
Я отступила ещё на шаг. А затем ещё.
Оба разбойника под неистовые вопли зрителей свалились прямо в пыль, и бандиты сдвинулись ближе, чтобы ничего не пропустить. Лис вился, ловкий, юркий, как змея.
И вот я стою справа от вороного коня. Сердце стучит бешено. А если животное сейчас меня не послушается? Или у меня, например, нога подломится? А если… Один шанс. У меня только один шанс!
Осторожно ставлю правую ногу в стремя, положив руку на седло. Неотрывно слежу за мужчинами.
Лис и Соловей уже вскочили на ноги. У обоих в руках ножи. Странно, что Алейшо не использует свой пистолет. По лицу Элиоса течёт пот, прочерчивая по пыльной коже зловещие дорожки. Лицо Соловья мне не видно. Но рукав его испачканной рубахи порван. Лис делает несколько обманных движений, но противник даже не вздрагивает, терпеливо ожидая настоящего удара…
Ещё немного, и Элиос заметит мою попытку убежать — он как раз стоит лицом ко мне, хотя и смотрит только на врага.
Всё, Ирэн, тянуть больше нельзя.
Я опираюсь рукой на луку седла, подпрыгиваю, закидывая левую ногу через круп, дёргаю уздечку, разворачивая вороного, и бью стременами по его крутым бокам.
И конь меня слушается!
Вороной срывается с места в карьер, а я жмусь к его шее, продолжая понукать.
— Держи! — кричит кто-то.
Раздаётся выстрел. Мимо!
— Не стрелять! — Чей это голос? Алейшо? — Брать живой.
Я почти не слышу цокота копыт следом за мной. Слышу пронзительный свист и какие-то выкрики. Снова и снова бью стременами. Конь переходит в аллюр. Унеси меня, мой хороший, отсюда! Я помню дорогу обратно. Обещаю, не заблужусь.
Мне кажется, что другие лошади дышат мне в затылок, но я не оборачиваюсь. Вороной нервничает. Его хозяин остался далеко позади, а другие преследователи лишь напрягают его чуткую душу. Он высоко взбрасывает ноги, левая в белой носочке, правая без.
Вот только иноходец быстрее. Я это знаю. Помню, как игреневый скакун летел по ущельям, словно ветер. Мне кажется, моё сердце бьётся где-то в горле. Неужели идальго-предатель сейчас нагонит меня?
Украдкой всё-таки оборачиваюсь.
Погоня отстала. Не так, чтобы совсем, но всё же отстала и расстояние между нами растёт с каждой минутой. Это радует.
Неужели я спасена?
Но… Среди преследователей нет игреневого скакуна. Он — самый быстрый из них, он не смог бы отстать от других. Тогда где? Соловей решил меня не преследовать? Остался разбираться с главарём? Или скачет наперерез по более короткому, одному ему известному пути? Что-то мне подсказывает, что последний вариант вероятней всего.
Вороной выскакивает на извилистую дорогу, и я натягиваю узду, заставляя его повернуть в сторону столицы. Я не могла заблудиться. У меня идеальная память художника. Я помню каждый камень, каждую расселину, каждую раскорячившуюся сосну.
Что-то свистнуло мимо. Ухо обожгло. Пули? Всё же решили стрелять? Добыча ускользает, пусть уж лучше умрёт?
Хорошо, что они далеко. На таком расстоянии, да ещё стреляя с несущегося галопом коня, попасть мудрено. И всё же меня накрывает волна страха. А если попадут в коня? Если он упадёт? Положим, попасть сложно, но если случайно?
Я жмусь к бархатной коже, вдыхаю запах его пота. Пожалуйста, мой хороший, вывези…
И тут вдруг вижу впереди тёмные фигуры. Разум накрывает паника. Я так и знала! Часть разбойников во главе с Соловьём бросилась мне наперерез. Это они! И теперь я зажата бандитами в клещи. Поворачиваю коня с дороги. Может удастся уйти от них в горы?
Вороной тяжело дышит, его бег замедляется. Кони могут скакать либо долго и не спеша, либо быстро,
